Джой Дэйра - Сегодня или никогда
У Хлои перехватило дыхание.
Пульсирующая плоть скользнула вдоль ее увлажнившегося лона и после нескольких пробных движений погрузилась в нее.
В порыве нежности Хлоя произнесла его имя.
— Откуда ты знаешь, что это я? — осведомился Джон, растягивая слова, и лизнул ее ухо.
Хлоя куснула его в плечо.
— А кстати, Лорд Страсти, откуда вы знаете, что это я? — насмешливо спросила она.
Он замер на секунду, глубоко погрузившись в нее. Джон знал, на что она намекает: будто бы для него она ничем не отличается от других женщин. Как она ошибается!
Он шептал хриплым прерывающимся голосом, согревая дыханием ее шею:
— Хлоя… если бы я только ощущал тебя… вот так. — Его плоть изогнулась внутри ее. — Я бы узнал.
Тихий вздох сорвался с ее губ.
— Если бы я только мог слышать этот твой вздох, — продолжал он, сделав вращательное движение бедрами и еще сильнее прижавшись к ней, — я бы узнал тебя.
— Джон, — потрясенно прошептала Хлоя.
— Если бы я только мог почувствовать твой запах, — он вдохнул исходящий от нее цветочный аромат, — я бы узнал тебя.
Хлоя крепко обняла его и прижала к себе, обвив ногами его бедра.
— Если бы я только мог ощутить твой вкус, котенок. — Его горячие полуоткрытые губы скользнули по ее горлу к ключице, а затем прижались в страстном поцелуе к раскрывшимся навстречу губам Хлои. — Я бы узнал тебя, узнал, узнал.
Его голос был грубым и хриплым, а плоть продолжала свое неистовое движение внутри ее.
Темный старый шкаф превратился в жаркое прибежище любви.
Движения Джона, его горячее дыхание, пылкие слова, необузданные ласки преследовали одну цель — еще больше разжечь ее желание.
Он овладел ею в темноте. На дне шкафа. Она умоляла его не останавливаться.
Хлоя Секстон совсем забыла, что была в ссоре с Джоном Секстоном.
Она подумала, что именно поэтому таких людей и называют плутами.
Горничная Фиона, перекинув через руку несколько свежевыстиранных вещей виконтессы, вошла в комнату хозяйки. Она открыла шкаф и застыла, нахмурившись. Из-под груды нижнего белья, украшенного кружевами и оборочками, торчала пара мужских ботинок.
— Интересно, как они попали в спальню ее сиятельства? — вполголоса пробормотала Фиона. — Наверное, это новая служанка — вечно она все путает.
Горничная нагнулась, чтобы убрать ботинки, но они внезапно зашевелились.
— Господи Иисусе и пресвятая дева Мария! — вырвался у нее леденящий душу вопль.
Среди груды одежды показалась золотоволосая голова виконта.
Он не очень удивился, обнаружив, что это та же самая горничная, с которой он столкнулся в первую брачную ночь, когда голым бежал по коридору.
— Боже милосердный! — прижала она руку к сердцу. — Что… что вы здесь делаете, милорд?
— Я… ну… я просто… — На этот раз Джон не нашелся, что сказать.
— Я потеряла пуговицу, Фиона, а виконт помогает мне искать ее, — раздался приглушенный голос из глубины шкафа.
Горничная узнала голос хозяйки.
— Пуговицу, миледи? Тогда позвольте, милорд. Я постараюсь найти ее, и нет никакой необходимости вам самим…
— Нет! — одновременно вскрикнули ее хозяева.
Горничная попятилась.
— Вы уверены? Это совсем нетрудно, и…
— Мы уверены, — слабо улыбнулся Джон. — Но все равно спасибо.
Джон откашлялся.
Эти титулованные особы бывают такими странными, уже не в первый раз подумала горничная.
— Положи одежду на кровать и можешь быть свободна, Фиона, — распорядился виконт.
Фиона незамедлительно выполнила его приказание, с глухим стуком захлопнув за собой дверь.
Хлоя захихикала.
— А ты говорил, что нас здесь никто не найдет.
— Я недооценил здешнюю прислугу, — ответил Джон и ухмыльнулся. — Значит, пуговица, моя милая женушка?
Хлоя тихонько засмеялась.
— Наверное, вот она. — Двумя согнутыми пальцами Джон ухватил ее за кончик носа и игриво подергал. — А может, вот эти пуговицы?
Он коснулся пальцами ее сосков, которые тут же стали твердыми.
Хлоя опять хихикнула.
— Или вот эта. — Он пощекотал пупок жены.
— Нет, не думаю, милорд, — улыбнулась Хлоя и погрозила ему пальцем.
— Тогда эта, наверное… — Его рука скользнула ей между ног в поисках еще одной, глубоко запрятанной «пуговицы». Палец Джона сделал несколько дразнящих движений.
— Джон!
Мужская рука высунулась из шкафа, ухватила ручку и захлопнула дверцу.
— Джон!
— Я просто помогаю вам, миледи… разобраться с пуговицами.
И он действительно помог.
Днем все решили отправиться на скачки, которые устраивались на известном ипподроме в окрестностях Брайтона. Поначалу Джон отказывался ехать, но Хлое в конце концов удалось уговорить его присоединиться к остальным.
На скачках собралось все общество.
Сюда съехались дворяне из окрестных поместий и городов, а также гости принца Уэльского из его загородного дворца.
Сам принц, большой любитель конных состязаний, отсутствовал. Он перестал бывать на скачках еще в девяносто первом году, после известного скандала, связанного с одной из его лошадей по кличке Беглец и жокеем Чифни.
Проиграв заезд днем раньше, Беглец чудесным образом выиграл, когда ставки существенно выросли. В обществе поползли слухи о сговоре. Вины принца здесь не было, но жокейский клуб принял решение, направленное против Чифни, и потребовал, чтобы принц отказался от его услуг.
Принц с неохотой подчинился, но с тех пор перестал активно участвовать в скачках. Тем не менее он продолжал делать ставки на бегах.
В тот день в первом заезде участвовали кобылы-трехлетки.
— Почему бы тебе не выставить Нетти? — подшучивал Джон над Хлоей. — Тебе нужно всего лишь рассыпать на финише побольше овса — и она придет первой.
Хлоя толкнула его локтем в бок.
Он улыбнулся, отчего на его щеках образовались две глубокие ямочки.
— Ей даже не нужен будет жокей.
— Джон, это не смешно. Нетти очень ласковая лошадь.
— Но не такая ласковая, как ты, морковка. — Джон повернул к себе Хлою и запечатлел на ее лбу поцелуй.
Хлоя покраснела, смущенная таким публичным проявлением любви.
— Джон, все же на нас смотрят! — воскликнула она и попыталась вырваться из его объятий.
— Неужели на нас? А я полагал, что все они смотрят на лошадей, — отшутился он.
— До нас дошли слухи, что вы дали себя захомутать, Секстон, — донесся сзади высокомерный голос. — Трудно в это поверить.
Они разом обернулись. Рядом с ними стоял лорд Снелсдон в окружении своих обычных спутников.
Джон никогда не любил лорда Снелсдона. Это был подлец и хвастун, получавший удовольствие, оскорбляя тех, кому не выпало счастье родиться сыном богатого вельможи.
