Элизабет Роллз - Поспешная женитьба
Ему хотелось сказать больше, но он чувствовал, что жена не поверит признаниям в любви, если он станет врать.
— Теперь скажи мне вот что: у тебя было подозрение, что она хочет навредить тебе?
Пенелопа описала всю их встречу, а Питер внимательно слушал.
— Ты думаешь, что она в сговоре с твоим кузеном? — закончив рассказ, спросила Пенелопа.
— Не думаю, чтобы она осмелилась что-то предпринять, если все видели тебя в ее компании, но определенно многие сильно удивятся, если увидят тебя с ней снова. И она может быть в сговоре с Джеком. Конечно, я сам дал ей повод для озлобленности, и если они сошлись с Джеком, то, значит, он утратил над собой контроль. Это делает ситуацию еще опаснее. Каролина намного умнее, чем мой кузен. С Джеком справиться легче. Не думаю, что он готов сломать себе шею из-за денег.
— А Каролина?
— Я все же сомневаюсь, что они в сговоре, — ответил Питер. — Каролина склонна затаить злобу и, насколько я знаю ее, расплатиться сполна. А Джеку, скорее всего, надо от меня денег. Он не первый раз требует их. И крупных ссор между нами не было, если не считать, что мы не любим друг друга.
— А со мной была ссора, — призналась Пенелопа. — Я говорила, что Гелерт укусил его. Это из-за того, что он попытался однажды поцеловать меня, а я ударила его по лицу. Так ужасно было. Когда он не остановился, я крикнула, и Гелерт напал на него.
Питер мог понять ее душевное состояние — она дрожала от одного воспоминания.
— Если Фробишер тронет тебя еще раз, клянусь, я убью его! — воскликнул Питер.
Такая убийственная страсть в сердце была для него полной неожиданностью. Пенелопа нежно дотронулась до его лица, провела рукой по его подбородку. Он расслабился и поцеловал ее:
— Не волнуйся, Пенни. Мы с этим разберемся.
Она вдруг осмелела:
— Думаю, нам надо завести много детей. Тогда они подумают, что нас слишком много, чтобы разделаться со всеми.
Питер засмеялся:
— Я делаю все, что могу, Пенни. Но полагаю, на это понадобится много времени. Нет-нет! Я не отказываюсь!
Он вообразил себе Пенелопу, нянчащую детей, и умилился ею.
Не только сына, но и дочерей, желательно похожих на нее.
Каролина вернулась домой в опасном расположении духа. Встреча с женой Дарлстона взбесила ее.
— Проститутка тощая! — выкрикнула она.
Ее привлекала перспектива взвалить все дело на Фробишера. Но как этого достичь? Дарлстон появился случайно или кто-то его информировал? Она ни на минуту не заподозрила Сару. Чтобы ребенок мог так действовать — для нее это было непостижимо. Скорее кто-то заметил их в парке, а потом повстречал Дарлстона и сказал, что видел его жену.
Входя с Фробишером в дом, она позвала дворецкого и сказала ему, чтобы он принес угощение в гостиную, но только когда она позвонит. А до этого приказала не беспокоить ее.
— Меня ни для кого нет дома!
Фробишер устроился в кресле и спросил:
— Это была случайность?
— Откуда мне знать? Возможно, кто-то видел нас и сказал ему.
— Как думаешь, он нас подозревает или просто не хочет, чтобы его бывшая любовница встречалась с женой?
— Скорее последнее. Но появился он не случайно. Как он узнал? Так или иначе, нам надо все хорошенько обдумать, мой друг. Да, его светлость был чем-то напуган…
В интонации ее голоса прозвучал скрытый вопрос. Фробишер только загадочно ухмыльнулся, потом задумчиво сказал:
— Самое главное для нас — поймать девку. Дарлстон бросится за ней, и тогда будет легко заманить его в ловушку.
— Дурак! Последнее дело, чтобы Дарлстон гнался за нами по пятам. Он же убьет! Нет, мы пустим его по ложному следу, и у нас будет больше времени, чтобы подготовить ему встречу.
Фробишер обдумывал это, а леди Каролина продолжила:
— И у тебя будет больше времени, что бы ты ни задумал сделать с ней.
Фробишер прищурился:
— Правильно, Я не хотел бы остаться ни с чем после таких усилий. Но куда мы ее отвезем?
— Во Францию. У меня там есть старый друг, и он охотно поможет. Мы спрячем ее в его замке. Глухое место, ни души вокруг, никто и не увидит. Мой друг, маркиз, скажет, что ничего не знает. За взятку, конечно. Сам он предпочитает жить в Париже. Нам только надо поймать ее. Это самое трудное. А остальное — просто. У меня в Шотландии есть дом. В ту ночь я пошлю туда свой экипаж. Они будут искать нас, а мы сделаем вид, что поехали в Шотландию. Когда они догонят мой экипаж, будет поздно ловить нас.
— Я восхищен, Каролина. А потом я кое-что сообщу Дарлстону, да?
— Ты позволишь ей самой написать. Надо будет одурачить какого-нибудь местного жителя, чтобы он сообщил ему, где она находится. Дарлстон примчится, но у него не будет никаких доказательств. Более того, он испугается публичного скандала. Вот так и он, и эта девка исчезнут.
— Хм! Это может сработать. Это сработает! Но как ты сказала, Дарлстон может убить. Я не хотел бы попасть ему под руку.
— Я тебе этого и не советую, — сказала леди Каролина. — Через некоторое время ты вернешься, знать буду только я, но когда мы поженимся, ты окажешься в полной безопасности.
— Что ж, замечательно. Просто замечательно. Не понимаю, почему мы, мужчины, считаем вас слабым полом! А теперь… как мы ее выкрадем?
— Я что-нибудь придумаю.
— Хорошо, Каролина. Прими мои комплименты. Позвони, чтобы нам принесли что-нибудь отметить наши успехи!
Глава 16
Бал у леди Уикхем свет вспоминал как самое потрясающее общественное явление года. И причиной этого было не отличное угощение и подбор публики, а скандальное таинственное исчезновение графини Дарлстонской.
Вечер начался превосходно. Лорд и леди Дарлстон с достопочтимым Джорджем Кастером, сестрой и зятем ее светлости немного опоздали. Все они были в приподнятом настроении. Те из присутствующих, кто считал, что Дарлстон женился для удобства и ради наследника, вынуждены были сменить свое мнение. Дарлстон вальсировал с женой и смотрел на нее с таким обожанием, что было ясно: он влюблен в нее по уши. И, наблюдая за ними, никто не поверил бы, что ее принудили выйти замуж, чтобы избавить брата от долгов. Это предположение казалось просто смехотворным. Было очевидно, что она обожает мужа. Сам Питер в этом уже не сомневался. Осмысление произошедшего за последнюю неделю зарождало в нем ощущение, что и он любит ее.
И когда в тот вечер она вошла в гостиную, одетая в бальное платье из серебристой газовой материи, он окончательно признался себе, что любит ее. Но присутствие Сары и Джорджа исключало возможность признания. Сара, однако, заметила, с каким обожанием он смотрел на жену. То, что Пенелопа влюблена в мужа, она знала, а теперь неприкрытая любовь в глазах Питера дала ей надежду на полное счастье сестры. Когда Питер и Пенелопа уезжали на бал, Сара сделала такое, чего никогда не делала: она крепко обняла Пенелопу, потом импульсивно обняла Питера и отошла, покраснев.
