Эмилия Остен - Тайна гувернантки
— А на кого я похож?
— На брюкву, — не удержалась Эмбер. — Вы же брюква, Ричард, и вы на грядке.
Он расхохотался, как мальчишка. Эмбер впервые слышала, чтобы Ричард Мэнли так открыто и искренне смеялся. Его прерогативой оставалась ирония, граничившая с цинизмом, и легкая насмешка; подобный смех подходил джентльмену более дружелюбному. Нет, ничего она еще не знает о Ричарде…
Бруно, у которого закончился сахар, подбежал, заинтересовавшись, почему взрослые так веселятся.
— Спасибо, — поблагодарил лорд Мэнли, отсмеявшись, — вы определенно умеете поднять настроение.
— У вас было плохое настроение?
— Скорее озадаченное.
Из леса послышался негромкий лай, и появился Самир. Эмбер подхватила Бруно, кинувшегося было навстречу новому участнику пикника.
— Собачка! — радостно завопил наследник рода Даусеттов.
— Он всегда так встречает животных? — полюбопытствовал Ричард.
— Бруно их очень любит. Особенно лягушек. Недавно опять принес парочку мисс Аделии и ужасно расстроился, когда та завизжала.
— Непросто приходится мисс Аделии. Самир, нюхай. Это друг.
Пес обнюхал лицо Бруно и завилял хвостом.
— Все, вы можете отпустить мальчика. Теперь эти двое займутся друг другом надолго.
— А я могу на нем покататься?
Бруно попытался ухватить Самира за уши. Тот терпел.
— Это же не лошадка! — возмутился Ричард. — Это собака!
— Ездовая, — негромко заметила Эмбер будто бы в сторону.
— Откуда вы знаете?
— Прочитала. У лорда Даусетта большая библиотека. Там нашлась книга о ездовых собаках. Очень интересно.
— Вы непрестанно меня удивляете.
— Вы меня тоже, Ричард.
Эмбер уже почти пришла в себя после неожиданной догадки и теперь старалась понять, верна ли та. Если Ричарду нравится она, простенькая мисс Ларк, то, наверное, должны быть какие-то признаки? Он должен как-то особенно на нее смотреть? Но лорд Мэнли смотрел обычно.
Вот и верь после этого романам.
— Надеюсь, приятно?
— Надеюсь, это взаимно.
— А вы учитесь вести игры в слова, Эмбер, — с удовольствием отметил Ричард. — Немногие это умеют.
— Я уже однажды сказала, что вы пробуждаете во мне худшие чувства. Мне хочется стать похожей на вас.
— О нет! — Он в притворном ужасе покачал головой. — Только не на меня.
— Боитесь, что я стану покорять джунгли?
— Да, и вас там сожрут голодные хищники.
— Вроде вот этого? — Эмбер ткнула пальцем в сторону Самира, который самозабвенно валялся на траве кверху лапами, а Бруно чесал подставленный собачий живот.
— Еще хуже. Хотя хуже этого мало кто может встретиться.
— Ричард, что на самом деле с вами приключилось в Индии? — мягко спросила Эмбер.
Он сразу стал серьезней.
— Вы думаете, я расскажу? Это не для ушей дамы.
— Но я ваш друг.
— Даже это вам не поможет.
— Это правда, что вы ездите с миссионерами? — допытывалась Эмбер. — Но это очень опасно.
— Конечно, — буркнул Ричард, — опасно. Опасно ездить в карете по этой благополучной стране. Опасно обедать: можно подавиться рыбной костью. Дышать опасно, ведь фабрики нынче выбрасывают в воздух столько дыма, что через несколько лет он закроет всю Англию. И в джунглях тоже опасно, не стану врать. Там москиты, хищники, змеи, недружелюбные местные жители, неизвестная зараза, которая взрослого человека валит с ног за полдня. И эти люди, которые живут в маленьких деревнях на берегах Ганга… Сегодня такой день хороший, — добавил он словно бы невпопад. — Там, в Индии, восхитительная природа. И солнце — вроде бы то же самое, но на деле совсем не такое, как у нас. А потом опускаешь глаза и видишь, как там живут бедные люди, низшая каста, сельские детишки… Если деревня стоит на берегу реки, то в реке и купаются, и берут оттуда воду, и сбрасывают туда мусор, они едва ли не живут в этой чертовой реке. А ты приходишь туда, и на тебя смотрят, как на врага. Христианские священники тоже враги. А ты — белый человек, англичанин, а значит — узурпатор. Наши деяния в Индии овеяны дурной славой, Эмбер. Я не могу прийти к тамошним жителям как человек к людям. Бывало так, что меня не подпускали к умирающим, которым я мог бы помочь; дескать, пусть лучше он умрет, чем его коснется англичанин. Я однажды увидел одного младенца… Мать прижимала его к себе, я видел, что он еле дышит, у меня были с собой лекарства. Я попробовал отобрать его, озверел уже. Меня чуть не растерзали всей деревней. Спасибо, Хэмфри помог. — Он помолчал. — Мальчик умер, конечно. Пришлось оттуда спешно уходить, миссионеры меня ругали…
Ричард увидел выражение лица Эмбер и поспешно произнес:
— Я же говорил, это не для ваших ушей.
— Что же, я, по-вашему, должна жить в шелковом коконе? — возмутилась она.
— Кое-что знать и не следует. Не делайте картину мира хуже. Вы не для этого созданы, Эмбер.
— Как будто вы знаете, для чего я создана, — со злостью возразила она.
Конечно, Ричард старше, но как он смеет так грубо указывать ей, как жить!
— Может быть, и знаю, — самонадеянно заявил лорд Мэнли.
— Так скажите.
— Скажу. — Он кивнул. — Но не сейчас, а через несколько дней.
— Вы меня разыгрываете.
— Нет. Просто кое-что в моей жизни меняется. И мне нужно немного времени, чтобы понять, насколько сильно эти изменения коснутся, хм… некоторых других вещей.
— Вы говорите загадками.
— Я-то уж точно создан именно для этого.
Лукавая улыбка сделала бы честь любому светскому шутнику.
— Хорошо, — сдалась Эмбер.
Ричард выудил из кармана жилета серебряные часы на длинной цепочке, щелкнул крышечкой и взглянул на циферблат.
— К моему величайшему сожалению, пора ехать.
— Вы покидаете Фэйрхед-Мэнор?
— Ненадолго, всего лишь до завтрашнего дня. У меня дела по ту сторону Рединга. Филипп ждет меня в городе.
— О, так я вас задержала! — расстроилась Эмбер.
— Не говорите глупостей. Филипп — мой слуга, он привык ждать. А дела можно и отложить ненадолго, чтобы поговорить с вами.
Ричард поднялся немного неловко; Эмбер благоразумно удержалась от того, чтобы предложить помощь. Он протянул ей руку, и мисс Ларк тоже встала, оправила юбки и чинно сложила руки.
— Было приятно вас видеть сегодня, Ричард. Мне показалось, что вы обиделись на меня тогда, когда мы возвращались от Дэмпси, но теперь я вижу, что ошибалась.
— Вам совершенно точно показалось.
Лорд Мэнли заложил руки за спину. Эмбер стояла близко и видела тонкий шрам у него на виске, уходящий под волосы, и тени у глаз, и чисто выбритые щеки.
