Кэтрин Харт - Летняя гроза
— А как же я? Он будет считать меня своим другом? — Гроза бросила осторожный и чуточку завистливый взгляд в сторону кошки.
Ветер хитро ухмыльнулся.
— Это зависит от того, насколько хорошо ты будешь обращаться со мной, моя маленькая трусиха.
— Вот еще! — недовольно фыркнула Гроза. — Мы еще посмотрим! В конце концов я и сама имею к животным подход.
Теперь Ветра развеселил обиженный вид жены.
— Давай, смейся, ты, чудовище! Готова поспорить, что ты пустился бы наутек, повстречавшись с одним моим зверем, который жил у нас на ранчо!
— И что это был за зверь? — раздражающе надменным тоном спросил Ветер.
Гроза озорно улыбнулась.
— Скунс! — торжествующе провозгласила она. — У меня был ручной скунс по прозвищу Вонючка, и, поверь мне, он более чем оправдывал свое имя.
Как только Гроза дала понять Когтистой Лапе, что он ей нравится, как зверь тут же причислил молодую женщину к своим друзьям. Он также считал, что должен ее защищать, хотя тут кугуару пришлось делить эту честь с Боевыми Перьями. Орел и горный лев заключили зыбкое перемирие, поначалу едва вынося один другого. Время шло, и они постепенно привыкли друг к другу. Для нового человека они являли собой поистине небывалое зрелище, и, увидев их в первый раз, тот останавливался как вкопанный и тряс головой, чтобы отогнать, как ему казалось, наваждение, потому что такого просто не могло быть.
Вольный Ветер и Гроза наслаждались одиночеством уже в течение половины луны, когда однажды вечером к ним прибыли неожиданные, но приятные гости. Ближе к закату к уединенному вигваму подъехали Две Стрелы и Поющая Вода. После взаимных приветствий Две Стрелы с гордостью объявил:
— Поющая Вода теперь моя жена.
Поскольку пара приехала одна, Ветер и Гроза и так уже догадались в чем дело, потому что иначе Поющую Воду ни за что не отпустили бы с Двумя Стрелами. Тем не менее известие было встречено радостными восклицаниями и сердечными поздравлениями.
— Извини, что нас не было на твоей свадьбе, Поющая Вода, — сказала подруге Летняя Гроза.
Та радостно улыбнулась, ее темные, как у оленихи, глаза светились любовью и счастьем.
— Наш союз праздновали не так пышно, как ваш, — призналась она, — но все равно это было чудесно.
— Надеюсь, вы не возражаете, что мы нарушили ваше уединение, — сказал Две Стрелы, наполовину объясняя, наполовину извиняясь. — Нам тоже хотелось какое-то время побыть вдали от племени.
— Вы наши друзья. Где бы мы ни поставили наш вигвам, вы желанные гости, — заверил их Ветер, и Гроза от всего сердца присоединилась к словам мужа.
И еще две недели молодые пары наслаждались одиночеством. Это было время любви, радости и дружеских чувств. Четверо молодых людей положили начало много значившей для них долгой дружбе. Все вместе они разговаривали и ели, купались и ездили верхом, а каждый вечер расходились по своим вигвамам. Проводя вместе столько времени, обе пары очень сблизились, но, если в течение дня одной из них хотелось уединения, другая пара молодоженов, казалось, чувствовала это, и без слов удалялась.
— Увидев тебя, я вдруг заскучала по Белоснежному Цветку, — как-то призналась подруге Летняя Гроза.
Поющая Вода счастливо вздохнула.
— Я надеюсь, что скоро Белоснежный Цветок обретет, как и мы, свою любовь, Летняя Гроза. Серая Скала наконец начал серьезно за ней ухаживать, и она надеется, что он не замедлит сделать ей предложение. Она уже давно любит его, так же давно, как я Две Стрелы и ты — Вольного Ветра.
Гроза ничего не ответила на последние слова подруги, но задумалась над ними. Она была счастлива последний месяц, но не считала, что любит Вольного Ветра. И вот слова Поющей Воды как бы остановили Грозу и заставили взглянуть на себя и на происходящее со стороны. К своему удивлению, молодая женщина осознала, что ее подруга права. Незаметно, непонятно как, но за последние недели Гроза полюбила Вольного Ветра. Невинное замечание Поющей Воды разогнало туман в голове Грозы, с глаз спала пелена, которая все это время застилала ей зрение.
На сердце у Грозы сделалось сладко-сладко. Внезапно ей захотелось поделиться своим открытием с Ветром. Как удивится он и обрадуется, что в ее сердце поселилось новое чувство к мужу, потому что он клялся, что однажды завоюет ее сердце. Но даже он будет удивлен, что это произошло так быстро и с такой легкостью. Да, он сделал, что обещал. Он завоевал ее полностью — ее тело, сердце и душу.
Глава 12
Прошла одна луна после того, как Ветер и Гроза поселились в горах, и все племя перебралось на зимние квартиры. Вскоре после этого ноябрь принес первый снег, и пришла зима.
Если лето в резервации Гроза ненавидела, то зима пугала ее. Студеные ветра завывали вокруг вигвама, и холод забирался внутрь несмотря на то, что нижние шкуры покрытия укрепляли с особой тщательностью. Мороз и снегопады делали невозможными даже короткие прогулки. Зная истории о нервных заболеваниях людей, которые жили в одиночестве где-нибудь в горах или в лесу, Гроза была уверена, что к концу зимы заболеет от постоянного пребывания в вигваме.
Костров снаружи не разводили, вся пища готовилась в вигвамах, и каждый раз, когда поднималась шкура над входом, внезапный порыв ветра стлал дым очага по всему помещению, а не вытягивал его, как обычно, через отверстие вверху сооружения. Гроза еще как-то могла приноровиться готовить в вигваме, но очаг в центре был и единственным источником тепла в их жилище. Если не обращать внимания на разъедающий глаза дым и ложащуюся повсюду копоть, постоянно поддерживаемый огонь согревал, но если только держаться подальше от продуваемых стен вигвама.
В такую погоду Вольный Ветер не мог заниматься лошадьми, только кормил их, и поэтому проводил много времени в своем вигваме или у друзей. Часто мужчины собирались в большом вигваме советов, иногда на несколько дней подряд. Что они там так долго делали или о чем разговаривали, Гроза не знала. Она подозревала, что они сплетничают, точно так же как это делали женщины, собираясь вместе за шитьем.
Ветер чинил седла, сбрую, приводил в порядок свое оружие, Гроза готовила и шила. Они провели вместе много приятных часов, чередуя выполнение работ по хозяйству с любовными играми. Признавшись, что полюбила его, Гроза не уставала напоминать Ветру об этом, а он всегда был готов слушать эти ее слова.
Отложив лук и стрелы, Ветер сшил для себя и жены по паре снегоступов. Гроза пришла в восторг! Безвылазно сидеть столько времени в вигваме было для нее тяжким испытанием.
— Ты напоминаешь мне темную упитанную утку! — сказал Ветер, наблюдая, как она отважно шагает в снегоступах. Укутанная в меховую одежду и пребывающая в блаженном состоянии Гроза шла впереди него.
