Наталья Павлищева - Янычары. «Великолепный век» продолжается!
Мгновение Эсме Султан смотрела на Михришах с интересом, потом кивнула:
– Думаю, Повелитель согласится. Я встречусь с ним после Совета и скажу о вашем решении.
– Благодарю, но я попрошу сама.
– Как хотите…
В гареме – какое-то волнение, словно произошло что-то, способное нарушить покой сонного царства женщин. Но Михришах Султан прекрасно знала, что этот покой только внешний, как и уважение, выказываемое одалисками друг дружке, под оболочкой вяло текущей внешне жизни скрывались бурные подводные потоки зависти, ненависти и надежд, чаще всего бесполезных.
А нарушить покой стоячего болота могло простое появление торговки тканями, когда одна из наложниц успевала схватить отрез, который очень понравился другой. Джарийе получали ткань одного цвета и качества по воле своих хозяек, никто не считался с тем, нравится ли эта ткань и подходит ли. Иногда и без того бледные щеки какой-нибудь служанки выглядели мертвенными из-за соседства со светло-зеленой тканью, а у другой, напротив, и без того рдеющий румянец превращался в багровый из-за ярко-красной накидки.
Но это джарийе, а гезде и икбал имели право выбирать. Причем первыми ткани осматривали икбал, конечно, забирая себе самые красивые. К оставшемуся жадно тянули руки гезде. Если удачно оттенить глаза, выгодно подчеркнуть цвет кожи, то можно быть не просто замеченной, а попасть на султанское ложе и стать икбал. А там уже до кадины один шаг.
Михришах Султан шла от ворот гарема к комнаткам Накшидиль и размышляла о том, что султан немолод, потому практически ни одна из тех, кто еще не попал на его ложе, не имеет шансов стать кадиной совсем.
И все-таки в гареме что-то случилось. Возбужденные одалиски перешептывались по углам, на саму Михришах Султан любопытно косились. Что это, чего она не знает, что знать должна бы?
Накшидиль была какой-то сонной.
– Ты не заболела? – встревожилась Михришах Султан. – Мне нужно поговорить с тобой наедине, как вчера.
Девушка только кивнула. По знаку султанши Далал и служанки поспешно вышли из комнаты. Михришах присела на диван, жестом пригласив девушку садиться рядом, но та устроилась на противоположном. Султанша насторожилась, былое миролюбивое настроение начало таять, как лед на солнце. И все же сказала то, ради чего шла:
– Накшидиль, забудь все, что я тебе вчера говорила, и никогда об этом не вспоминай. Это было помрачение рассудка, навеянное колдовскими чарами. Я сама шага не сделаю против Повелителя и тебе не позволю. Попрошу Повелителя подарить тебя Селиму, он ждет тебя. Надеюсь, вы будете счастливы.
Девушка в ответ покачала головой:
– Не нужно ничего. Я была у султана…
– Что ты сделала?! Ты?.. – Михришах Султан буквально задохнулась от ужаса, она решила, что Накшидиль пересказала Абдул-Хамиду вчерашний разговор.
– Я была на ложе у Повелителя. Он выпустит шехзаде Селима и назовет его первым наследником престола, но не потому, что я просила, сам так давно решил.
На мгновение установилась полная тишина. Давно Михришах Султан не чувствовала себя такой растерянной. Она не знала не только что делать, но даже что думать! Мысли метались, как мыши, застигнутые кошкой. Почему же тогда ее саму еще не схватили и не предали смерти? Султан не поверил девчонке? Или выбирает способ казни, чтобы все надолго запомнили?
Эме спокойно выдержала обжигающий взгляд глаз-угольев, губы чуть тронула улыбка:
– Я забыла о ваших словах, Михришах Султан. Шехзаде будет следующим султаном, как только будет готов к этому. Повелитель не держится за трон, просто понимает, что шехзаде еще нужно подготовиться. Османская империя в трудном положении, и взваливать сейчас все на нового султана нечестно. Повелитель болен и долго не проживет, Селим еще успеет побыть султаном…
– Ты… говорила ему что-то обо мне?
– Нет, мы вообще не разговаривали.
– Откуда же ты знаешь о его намерениях и болезни?
– Повелитель просил вам передать.
– Ты что-то все же говорила обо мне?!
– Нет, – замотала головой Эме, – не говорила. Он сам все знает. Повелитель просто сказал, что сделает шехзаде Селима наследником и уступит ему трон, когда будет знать, что шехзаде готов к этому.
Михришах Султан сидела, прижав пальцы к вискам, и пыталась осознать услышанное. Сама Эме перестала для султанши существовать, став икбал султана, она не могла принадлежать Селиму, а своими поступками показала, что пытается стать независимой от султанши. В другой ситуации Михришах Султан быстро показала бы строптивой девчонке, что побывать в постели Повелителя вовсе не значит стать хозяйкой положения, уничтожить неопытную нахалку не так трудно, но сейчас султаншу интересовала только фраза Эме о том, что султан болен.
Потому и разрывалась Михришах Султан между желанием уехать в имение подальше от опасностей Стамбула и оттуда начать новый поход за троном для сына и опасением, что если уедет, то пропустит в Стамбуле все самое главное.
Нет, Селим сам не справится, если будет нужно проявить жесткую волю и даже пойти на преступление. А если с султаном что-то случится, то будет важен не только день – каждый час.
Это означало, что она должна остаться в Стамбуле!
Теперь Михришах Султан радовалась, что Повелитель занят, нелепо было бы попросить разрешение удалиться и после этого просить разрешение остаться. Проклятое положение, когда есть кто-то выше тебя, когда ты не можешь сделать шага без согласия султана! Простые жены купцов и то свободней!
Михришах мысленно была уже далеко от Эме, она досадовала, что выдала Эсме Султан свои намерения. Вдруг сестра расскажет брату о них?
Чтобы обдумать все, следовало поторопиться в свои покои, что Михришах Султан и сделала.
Эме была удивлена такой поспешностью:
– Что это с ней, Далал?
– Своим поступком ты изменила положение сил, султанше надо придумать, как использовать нынешнее в свою пользу.
– Равновесие, – невольно поправила Эме.
– Что?
– Равновесие сил.
– А… это все равно.
– И какое же оно сейчас?
– Хочешь знать? – усмехнулась Далал. – Слушай внимательно. Ты сказала, что султан болен, а Селим может быть назван главным наследником?
Далее Эме услышала все, о чем размышляла и Михришах Султан.
– И это из-за одного слова «болен»?!
– Накшидиль, ты в гареме, ты в Топкапы, ты совсем рядом с троном. Здесь каждое слово и взгляд могут многое значить. Привыкай, здесь ничего не бывает просто так и ничего нельзя сказать, не подумав десять раз. Вот зачем ты сказала Михришах Султан, что Повелитель болен?
– Он сам велел это сделать.
Далал недоверчиво помолчала, но потом вздохнула:
– Будь осторожней, ты можешь навлечь беду на себя и своего будущего сына.
