Бертрис Смолл - Радуга завтрашнего дня
— На это еще будет время, — беспечно отмахнулась Фланна.
— Но тебе уже двадцать два. Не столь уж ты юна, чтобы не задуматься о детях! — отрезал Чарли напрямик. — Я был у матери четвертым и родился, когда ей как раз исполнилось двадцать два.
— Но я вовсе не намереваюсь иметь столько же детишек, как твоя матушка! — возразила Фланна. — На что они будут жить? Кончится тем, что Гленкирк, как Килликерн, будет кишмя кишеть малышами. Они вырастут, переженятся, заведут собственных отпрысков — и что потом? Нет уж, спасибо.
— У Гленкирков хватит денег, чтобы вымостить дорогу каждому ребенку, — объяснил Чарли. — Младшие Лесли разделили между собой ирландское поместье. Дома остался только Патрик. Твой муж очень богат, Фланна. Разве ты этого не знала?
Фланна покачала головой.
— Мне известно, что у него много земель и роскошный замок. Разве кроме этого есть что-то еще?
Чарли кивнул:
— Спроси Патрика. Он расскажет.
— Завтра мы идем на коронацию? — поменяла тему Фланна.
Чарли задумался. Сам-то он пойдет, а как быть с невесткой? Он вдруг рассмеялся:
— Так и быть, возьму тебя с собой. Но нам придется найти тебе платье, девочка. Не можешь же ты появиться в церкви в этих штанах! Когда Энни придет за подносом, я узнаю, где нам раздобыть тебе наряд.
Дочь хозяина была счастлива помочь самой герцогине Гленкирк.
— Я могу одолжить вам платье, — гордо объявила она. — Очень красивое и, как говорит па, чересчур модное для такой простой девушки, как я. Оно с батистовым воротником, отделанным кружевами. Сейчас принесу, миледи.
К удивлению Чарли, хваленое платье и в самом деле оказалось приемлемым. И корсаж, и юбка были из черного шелка. И хотя в груди Фланна была шире Энни, в остальном наряд сидел идеально. К счастью, он был достаточно скромным, чтобы не привлекать излишнего внимания. Они поблагодарили девушку, и Фланна пообещала обращаться с лучшим платьем Энни как можно осторожнее.
Первое января выдалось серым и холодным. Чарли и Фланна поднялись рано, позавтракали овсянкой и присоединились к толпе, переправлявшейся через реку к собору в Сконе, хотя, правду сказать, пышное наименование собора не подходило маленькой церкви. Шотландская знать делала все возможное, чтобы не пустить на церемонию английских дворян. Обе стороны не слишком друг друга любили, и каждая ревностно старалась заручиться расположением короля.
Кроме того, противников разделяли религиозные убеждения. Шотландская церковь не признавала англиканскую, где еще были приняты некоторые католические ритуалы и обычаи. Особенно же ненавидели епископов, которых изгнали из всех шотландских церквей.
Положение же Чарли было поистине удивительным, ибо обе стороны любили его и привечали. Он первый из английских аристократов покаялся перед шотландской церковью, надев рубище и посыпав голову пеплом. Сам прихожанин англиканской церкви, он был готов отречься от своих верований, пока это будет необходимо. В конце концов, никто не призывал его отказаться от Иисуса! Как часто его прабабка повторяла слова великой Елизаветы: «На свете есть один Спаситель — Иисус Христос. Все остальное — пустяки».
Вполне логично и позволяет Чарли делать все возможное для царственного кузена.
Чарлз Фредерик Стюарт был точной копией отца, и среди собравшихся было много таких, кто помнил принца Генриха.
Однако его побочный сын прожил гораздо дольше отца, и янтарные глаза, черты лица и осанка безошибочно выдавали в Нем Стюарта. Только цвет волос разнился. Принц Генрих был светловолос, в мать-датчанку. Волосы Чарли были традиционного рыжевато-каштанового цвета Стюартов.
Подъехав к церквушке, они спешились. Толпа расступилась, давая дорогу Чарли Стюарту с невесткой. Люди шептались, что, если бы не ранняя смерть принца Генриха, именно этот человек, возможно, был бы сейчас их королем.
Многие старались коснуться его. Чарли тепло улыбался и кивал, направо и налево пожимая протянутые руки.
— Благослови вас Господь, ваша светлость, — пробормотала старуха, целуя его руку.
— Благослови Господь нашего короля Карла, бабушка, — ответил Чарли, и слышавшие его разразились приветственными криками.
Они вошли в церковь и кое-как нашли места у самой двери, ибо протиснуться вперед не представлялось возможным. У алтаря возвели возвышение, чтобы все смогли наблюдать коронацию. Проводимая церемония была одобрена членами церковного совета.
В церкви показалась королевская процессия, и Чарли умудрился на миг встретиться глазами с кузеном. Тот едва уловимо кивнул.
Корону, позолоченные шпоры и меч, символы государства, несли дворяне, считавшиеся записными сторонниками ковенанта. Только графу Маришалю, заядлому роялисту, было позволено исполнить обязанность, издавна лежавшую на членах его семьи, и проводить короля к месту коронации.
Карл II еще раз с энтузиазмом подтвердил принципы ковенанта и объявил их священными. Собравшихся явно воодушевило такое рвение. Чарли, однако, тонко улыбнулся. Прежнее влияние церкви на правительство ослабло. Его царственный кузен делал все возможное, чтобы получить корону. Но все изменится, когда король возьмет в руки власть. Ну а пока он достойно играл свою роль: талант, присущий всем Стюартам едва не от рождения.
Наконец корону водрузили на темноволосую голову его величества под громкие радостные вопли присутствующих.
Фланна все это время простояла с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Она в жизни не думала, что сподобится увидеть такую пышную церемонию! О, Чарли прав, будет о чем порассказать ее детям и внукам! Что скажет Патрик, когда узнает?
Ах, если бы он только не был таким непреклонным по отношению к королю!
— Я отведу тебя назад, в гостиницу, — предложил Чарли, когда они вышли на улицу. — Завтра тебе пора возвращаться, а ты еще так и не отдохнула от первого путешествия.
Я пошлю брату записку, в которой постараюсь все объяснить, и возьму на себя твою вину. Скажу, что сам подбил тебя последовать за мной.
— Это еще зачем? — недоверчиво спросила Фланна. — Я сделала это, потому что сама захотела.
— Ясно, — хмыкнул Чарли, подсаживая ее на Глейс, — но я знаю брата лучше, чем ты. Поэтому и уверен, что он еще не понял, какую своевольную упрямицу взял в жены.
Он вскочил на своего коня и взмахнул поводьями.
— Если Патрик будет по-прежнему считать, что семейство короля приносит беду Лесли, я не смогу его разубедить, — вздохнула Фланна. — Но при этом не обязана вести себя так же глупо. Я дала королю слово, что соберу для него войско. Не в моих привычках отказываться от клятвы или идти на попятный.
Чарли не ответил. Да и что тут говорить? Бесполезно.
