Аманда Маккейб - Пугливая герцогиня
Эмили была счастлива уже тому, что он доверял ей убранство дома. Она засмеялась и откусила маленький кусочек восхитительной форели сеньора Наполи. Подобные лакомства, несомненно, преимущество ее нового положения.
— Каковы же ваши планы на время нашего пребывания здесь, Николас?
Когда они заговорили о том, чтобы посетить соседей, сходить на рыбалку на озеро и, возможно, на следующий день устроить пикник, Эмили постепенно расслабилась. Непринужденная беседа, вино, теплое мерцание свечей — все это чудесным образом избавило ее от мучительных переживаний по поводу возможных ошибок, которые, кажется, ни на секунду не покидали ее с тех пор, как она встретила Николаса. Она пока не новая герцогиня в своем новом доме, а всего лишь Эмили. А он просто Николас.
Однако от вина ей еще ужасно захотелось спать после такого долгого дня. К тому времени, когда был подан пудинг из малины со сливками, она уже украдкой зевала, прикрывая рот ладонью. Впрочем, зевнуть совсем незаметно у нее не получалось.
— Может быть, стоит отдохнуть, Эмили? — спросил Николас, осушив свой бокал. — Мы можем поиграть в карты и завтра после ужина.
Эмили сонно улыбнулась:
— Да, пожалуй, вы правы. У меня уже слипаются глаза. Сегодня был долгий день. И я совершенно сыта благодаря сеньору Наполи и его отменным угощениям. Нужно будет уговорить его вернуться с нами в Лондон.
— Сомневаюсь, что он согласится. Он категорически утверждает, что Лондон — это отвратительная помойка, где никто не в состоянии оценить его кулинарное искусство.
— Но ведь это совсем не так. — Эмили замешкалась в нерешительности, возвращая стул на свое место, прежде чем покинуть столовую. — Возможно, мы еще увидимся позже, Николас?
Он был удивлен, услышав это, но отнюдь не расстроен.
— Конечно, одно лишь ваше желание. Доброй ночи, Эмили.
— Доброй ночи.
Позднее, когда Мэри уже помогла ей переодеться в ночную сорочку и расчесать волосы, Эмили легла под одеяло и слушала, не поднимется ли к ней Николас, не послышатся ли какие-то звуки из соседней комнаты. Она вспоминала все, что произошло в их спальне в Лондоне, и та неожиданная радость и удовольствие, что она испытала, вызвали теперь на ее лице теплую улыбку.
Он непременно придет к ней скоро, и все повторится. А вдруг это было лишь странное исключение? Или все-таки занятие любовью всегда приносит такое наслаждение? Ах, если бы она не была так утомлена…
В спальне Эмили было совсем тихо, когда Николас осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Свечи тихо потрескивали, отбрасывая длинные мерцающие тени, которые пробирались по стене до самой ее кровати.
Она лежала на середине кровати на пуховом матрасе, окруженная смятыми одеялами и простынями, шторы были раздвинуты. Волосы струились золотистыми волнами по ее плечам и отделанной кружевами сорочке, на губах играла легкая улыбка, словно ей снился какой-то очень приятный сон.
Николас присел на край кровати, осторожно, стараясь не разбудить ее. Во время ужина она выглядела такой уставшей, даже когда смеялась с ним вместе, так что теперь ему не хотелось тревожить ее сон, несмотря на то что тело его изнывало от желания.
Он крепче затянул пояс халата, надежнее скрывая за ним свое возбуждение.
— Для этого будет время и завтра, — прошептал он. И завтра, и послезавтра, и еще многие-многие дни. С Эмили он не повторит той ошибки, что с Валентиной. Он больше не тот наивный неискушенный юноша, хотя именно таковым и ощущал себя, когда в нем закипало безудержное желание при виде ее прекрасного лица и соблазнительных округлостей ее грудей под тканью пеньюара.
Начало их брака было не слишком достойным, да и теперь зыбко и неопределенно. Возможно, он никогда не станет союзом, основанным на взаимной любви, как это было с Валентиной и в семьях его сестер. Возможно, он совершил ошибку, женившись на ней. И все же у них была, по крайней мере, одна область совместимости, а это немало.
Он нежно поцеловал ее в лоб и улыбнулся, когда она замурлыкала во сне и глубже зарылась в мягкие одеяла.
— Добрых вам снов в вашем новом доме, Эмили, — едва слышно сказал он, подоткнул одеяло и бесшумно вышел из комнаты.
Вот только это неукротимое, непреодолимое желание никак не оставляло его, как он ни старался отчаянно его побороть. Он боялся, что у него к ней зарождается настоящее чувство. Впервые за очень долгое время.
Глава 16
— Держите его чуть под углом, вот так. — Николас склонился над Эмили, обвил ее руками и поправлял положение ее рук на изогнутом древке лука, который она держала.
Несмотря на то что его мягкое прикосновение носило исключительно практический характер, Эмили прочувствовала его всем своим существом. Вообще любое его прикосновение пробуждало в ней необъяснимую робость и в то же время дерзость, даже если он случайно задевал ее рукой, передавая конфитюр, как сегодня за завтраком, или помогал выпустить стрелу, как сейчас.
Это вселяло в нее ужас… и надежду одновременно. Кажется, их семейная жизнь начинается не так уж плохо. Будет ли так и дальше? А может быть, еще лучше? Но, по ее наблюдениям, когда она позволяла себе надеяться на перемены к лучшему, это, как правило, заканчивалось разочарованием. Она бы просто не перенесла, если бы такое случилось и с ее замужеством. Эмили гнала от себя неприятное воспоминание о том неловком моменте, когда она уже просыпалась, но еще не отличала действительности от сна и, не понимая, где находится, сосредоточилась на прохладном гладком древке лука в своей руке. Когда Николас предложил этим утром обучить ее основам стрельбы из лука, она сразу поняла, что ни к чему хорошему это не приведет. Бесчисленное множество стрел, разбросанных по траве довольно далеко от мишени, лишь подтверждало ее опасения. А ей так хотелось провести это время с Николасом, продемонстрировать свою готовность разделять его увлечения.
Если бы только его теплое дыхание, ласкавшее шею, не отвлекало ее!
— Вы опять напрягаете пальцы, — нежно сказал он. — Расслабьтесь, вот так. Аккуратно возьмитесь за тетиву, да, примерно здесь. — Он направил ее пальцы к нужному месту, чуть надавив своими. — Оттяните ее одним плавным движением и… отпускайте.
Эмили натянула тетиву, насколько хватило сил, стараясь сконцентрироваться на мишени, и отпустила ее. Стрела полетела ровнее прочих, играя в солнечном свете зелеными перышками, и попала в мишень. Конечно, она воткнулась далеко от красного центра, но ведь в мишень, а не на землю!
— У меня получилось! — закричала Эмили. Она бросила лук на траву и радостно захлопала в ладоши. — Смотрите, Николас, она в мишени!
