Ханна Хауэлл - Волшебство любви
Но вскоре в сердце ее вспыхнул крохотный огонек надежды. Ведь Кеннет не выказал особого страха, не так ли? Конечно, это еще не означало, что он полностью примет ее дары, но он сказал, что должен все обдумать, так что не исключено… Нет-нет, не думать об этом! Если она позволит себе надеяться, что после долгих размышлений Кеннет придет и заключит ее в объятия, все кончится только душевными ранами и разочарованием. И печальнее всего, что она лишилась единственного шанса познать истинную страсть и будет хранить слова любви запертыми в сердце.
Глава 6
– Почему не ты относишь еду этому болвану? – проворчал брауни, когда Избел сунула тяжелый поднос ему в руки.
– Думаю, он этого не хочет, – вздохнула она, наблюдая, как Пульхер Стантон с ворчанием потащил поднос по узкой лестнице к спальне Кеннета.
Три долгих дня она почти его не видела. А когда они случайно сталкивались, он был вежлив, но отчужден. И Избел поняла, что не видеть его легче, чем выносить такие встречи. Похоже, он решил держаться подальше от нее, пока не оправится настолько, чтобы вернуться домой. Значит, судьба оказалась еще более жестокой к ней, чем она предполагала. В ее доме жил мужчина, которому предназначено стать ее возлюбленным. Но он с таким же успехом мог бы находиться в сотнях миль от нее.
– Вот твоя еда, здоровенный красивый дурень! – рявкнул Пульхер, почти швырнув поднос на маленький столик около узкой бойницы в стене.
– Я думал, мы договорились, что ты будешь звать меня Кеннетом, – вежливо ответил рыцарь. Человечек был разъярен, и он прекрасно сознавал, насколько опасен рассерженный брауни.
– Это ты велел называть тебя так. Не помню, чтобы я соглашался. А даже если бы и согласился, все равно назвал бы тебя сейчас здоровенным дурнем.
– Я каким-то образом оскорбил тебя?
– И да, и нет. Ты не оскорблял меня, но обидел девочку, а это, считай, одно и то же.
– Я пальцем ее не коснулся.
– В том-то и дело… – протянул брауни.
Кеннет поперхнулся вином, которое в этот момент пил.
– Пытаешься сказать, будто хочешь, чтобы я обесчестил Избел?
Пульхер выругался и молча обошел комнату. Затем окинул Кеннета злобным взглядом.
– Я начинаю думать, что ты не просто дурак. Ты редкостный дурак. Нет, я бы никогда такого не попросил. Но вижу, что произошло. Девочка поведала правду о себе, рассказала о том, о чем очень редко кому-либо рассказывает. А ты от нее отворачиваешься…
– Но она говорила о вещах, которые приводят людей в содрогание.
– Ты веришь в мое существование?
– Трудно не поверить, когда ты стоишь здесь и орешь на меня. – Кеннет намазал маслом теплый хлеб и с удивлением уставился на Пульхера, когда тот рассмеялся.
– И ты видел призраков, не так ли?
– Я что-то видел. Но это, возможно, просто игра теней.
– Ты лжешь. Лжешь даже самому себе.
– Послушай, мне нравится Избел, и я… Проклятье, по ночам я лежу без сна, изнывая от желания! И я обязан ей жизнью. Думаю, она заслуживает мужчину, который женится на ней. А я… Когда она рассказала правду о себе, я понял, что никогда не смогу стать этим мужчиной. Для нас обоих будет лучше, если я вовремя отступлю, если отойду в сторону, пока мы не зашли слишком далеко.
– Она просила именно этого?
– Нет, но она не из тех, кому предназначено быть всего лишь наложницей.
– Парень, поверь, я жил немного дольше тебя, поэтому… – Брауни умолк и приподнял клочковатую бровь, когда Кеннет рассмеялся. – Так вот, Избел лишь благодаря своим способностям стала той женщиной, какой сейчас является. Да, ей не хватает уверенности в себе, но она – не невинная дева. Так что же дает тебе право решать, что ей требуется? Может, она вовсе не хочет выходить за тебя. Ты никогда об этом не думал? И почему ты, узнав правду, немедленно решил, что не в силах ее принять? Это похоже на трусость. Ты узнал нечто для себя неприятное – и тут же бежишь и прячешься. Конечно, это трусость…
– Несправедливое обвинение, – проворчал рыцарь. – Просто я не вижу смысла в том, чтобы связываться с женщиной, которую никогда не возьму в жены. Я бы посчитал огромной жестокостью пытаться завоевать ее любовь, зная, что скоро ее покину.
– В таком случае не пытайся завоевать ее сердце.
– Не думал, что брауни окажется таким благородным и рассудительным парнем.
Пульхер выпрямился и расправил узкие плечи.
– Все брауни такие. Ты не женишься на ней. Избел – не выйдет за тебя замуж. Она не милая невинность, которую ты задумал лишить добродетели. Неужели не видишь руку судьбы в вашей встрече? Неужели ты из тех, кто спорит с судьбой?
Кеннет со вздохом покачал головой.
– Не пойму, какую игру ты ведешь.
– Никакой игры. Я просто вижу грустные глаза девочки. Вижу, что ты ведешь себя точно так же. Поэтому не глупи, дай себе свободу, которую некоторые посчитают аморальной. Ведь она, эта свобода, не приведет к свадьбе и детям. А вы с Избел хотя бы ненадолго станете счастливыми.
– Да, пожалуй… – пробормотал Кеннет. Его мысли вернулись к Избел, как часто случалось последние три дня. – Да, ты прав, но за это придется заплатить высокую цену.
После ухода Пульхера, по-прежнему ворчавшего о глупости смертных, Кеннет принялся за еду, но успокоиться так и не смог. После того как Избел сказала ему правду о себе, он много часов провел, пытаясь назвать ее безумной, – но ничего не получилось. Если она безумна, – то и он тоже. Потому что и он видел призраков и брауни.
Потом он пытался представить, что будет, если уступить своему желанию и… Ведь тогда он может влюбиться в нее!
Будущее казалось ему вихрем призраков, брауни, фей и всего того, чего так боялись смертные. И ведь это еще не все… Дети, которые у них появятся, будут отмечены таким же проклятием.
С какой бы стороны он ни пытался смотреть на происходящее, все равно казалось, что будет безопаснее и великодушнее сохранять дистанцию, пока он не выздоровеет настолько, чтобы покинуть Бандал. Кеннет жалел лишь об одном: несмотря на принятое решение, он все равно не перестал хотеть эту женщину.
– Когда-то ты умела улыбаться, – пробормотал Пульхер, наблюдая, как Избел отскребала кухонный стол.
– Не волнуйся за меня, Пульхер. – Она вздохнула и грустно улыбнулась. – Конечно, я выживу, но уж прости, если иногда буду страдать от меланхолии.
– Ты останешься здесь и будешь вздыхать. А он уедет и тоже будет вздыхать. Не вижу во всем этом смысла.
– Сэр Кеннет вздыхает? – спросила Избел, не в силах скрыть удивления.
– Он так близок к вздохам, насколько это может позволить себе мужчина.
– Он знает, где я. Если желает моего общества, может прийти ко мне.
– Ты так же упряма, как и он. Судьба выбрала его для тебя, и все же вы избегаете друг друга как чумы. Как ты можешь завоевать его сердце, если не разговариваешь с ним и даже не видишь его? Как сможешь пробудить у него желание, если вы не подходите друг к другу?
