Элизабет Бойл - Дерзкая соблазнительница
Если бы только она выслушала Джулиана. Если бы она так же, как в свое время ее мать, прислушалась к зову сердца…
Морин опустила голову на заклейменное плечо мужа и горько зарыдала.
Джулиан открыл глаза и, увидев солнечный свет, льющийся в окна, понял, что уже утро. Плечо еще побаливало, но раз он раздет и лежит в своей кровати, стало быть, Роджер уже оказал ему помощь.
Корабль мягко покачивался, словно стоял на якоре у самого берега. Джулиана интересовало, как долго он пробыл без сознания и где они находятся.
Дверь тихо отворилась, и он услышал легкие шаги. Он закрыл глаза и притворился спящим. Кто-то прибирался в каюте. Джулиан осторожно приоткрыл глаза и увидел Морин, перекладывающую в сундуке карты и лоции.
— Стало быть, ты решила оставить меня в живых.
Она выпрямилась и обернулась. Ее лицо было таким бледным, точно она увидела привидение.
— Джулиан, — прошептала она с любовью.
В ее глазах мелькнуло что-то такое, чего он не смог распознать.
— Где мы? — спросил он.
— В гавани недалеко от Дувра. Я несколько раз выгружала здесь контрабанду. — Морин рассмеялась, и в ее смехе прозвучало что-то незнакомое. — Никогда не думала, что повезу в Англию контрабандой трех ее пэров. Они сейчас как раз собираются сойти на берег.
Джулиан облегченно вздохнул. Он чувствовал себя спокойнее, когда они находились дома.
— Твой племянник — настоящее бедствие. Не представляю, как выгнать его на берег. — Морин наклонилась к Джулиану. — Он услышал разговор о «Боудиле» и сразу решил попробовать себя в каперстве. Я пригрозила заковать его в наручники, если он будет дурно влиять на Этана.
Улыбнувшись, она протянула руку, чтобы дотронуться до лица Джулиана, и он наконец-то понял, что появилось в ней.
Раскаяние.
Ее взгляд был полон раскаяния. Глаза, которые он не забывал ни на минуту, смотрели на него с пониманием.
Джулиан догадался, что открылось взору Морин, когда с него сняли рубашку.
— Ты знаешь?
Морин опустила ресницы и кивнула:
— Я увидела клеймо, когда Роджер извлекал пулю. Он рассказал мне все.
Джулиан отвернулся:
— Я не хотел, чтобы ты узнала. По крайней мере не раньше, чем мы придем к полному взаимопониманию. Я хочу, чтобы ты любила меня по велению сердца, а не из чувства долга. — Он сердито вздохнул и снова взглянул на жену: — Я слишком хорошо знаю тебя, Рини. Ты удивительная женщина, но, к сожалению, невероятно упрямая. Я очень надеялся вновь обрести твою любовь. Верил, что ты сама все поймешь и тогда твое сердце снова будет открыто для меня и рано или поздно ты захочешь выслушать меня и простишь мои ошибки.
Морин кивнула. Она действительно не верила ему тогда, но он шел к ее сердцу уверенным курсом, не обращая внимания на лютую ненависть.
Джулиан потянулся к ней, и она нетерпеливо припала к нему горячими губами. Какое-то время они целовались, отрешившись от окружающего, шептали обещания… казалось, что время остановилось в этот прекрасный миг. В ту минуту, когда они уже изнемогали от желания, неожиданно распахнулась дверь.
— Мама! — зазвенел в каюте изумленный голосок Этана.
Джулиан понял, что малыш никогда не видел свою мать целующейся с мужчиной, и от души обрадовался.
— Я пришел попрощаться, — смущенно произнес Этан.
Он неуверенно пересек комнату. Его любопытный взгляд, устремленный на родителей, красноречиво говорил, что мальчуган все еще не мог свыкнуться с мыслью, что у него их двое.
— Ты уходишь с дядюшками? — спросил Джулиан, приподнявшись, и вопросительно посмотрел на Морин. Он не был готов к тому, чтобы сын ушел сейчас, когда наконец-то им представилась возможность по-настоящему сблизиться.
— Так будет лучше, — мягко сказала Морин. — По крайней мере до тех пор, пока ему не станет безопасно находиться вместе с нами.
— Куда ты собрался, сынок? — осведомился Джулиан.
— В дом дяди Джайлса. Тетя Петтигру тоже едет с нами, — проговорил мальчик, устраиваясь на кровати между родителями. — Кузен Чарльз обещал этим летом научить меня ездить верхом и управлять кораблем. — Этан улыбнулся. — Вы поедете со мной?
Джулиан покачал головой:
— Нет. Но мы приедем к тебе при первой возможности.
— Да, — сказала Морин. — Мы будем очень скучать по тебе. — Повернувшись к Джулиану, она повторила, словно убеждая саму себя: — Так будет лучше. К тому же в ближайшее время он унаследует гораздо больше, чем я могла когда-либо предположить.
Этан скорчил гримаску:
— Дом Хоторнов. Зачем мне такое огромное здание?
— Он понадобится твоей будущей жене, — сказал Джулиан.
Малыш посмотрел на него с ужасом:
— Жене? Но я не собираюсь жениться. Когда вырасту, я стану капером и контрабандистом.
Морин рассмеялась и потрепала сына за волосы.
— А не выбрать ли тебе что-нибудь другое?
— Не тешь себя надеждой, — произнес Джулиан. — Я сделал свой выбор, когда был в его возрасте.
В дверях появился Чарльз.
— Этан, нам пора.
Джулиан с трудом поднялся с кровати, не обращая внимания на гневные взгляды Морин. Он медленно натянул рубашку.
Начинался новый замечательный солнечный день…
После объятий и поцелуев с сыном и крепких рукопожатий с зятьями и племянником Джулиан еще долго стоял и смотрел, как они гребут к берегу. Он взял Морин за руку и нежно сжал.
— Скоро мы все соединимся, — пообещал он. — Даже если для этого мне самому придется подписывать мирный договор.
Морин кивнула. В ее глазах были слезы. Он обнял ее за плечи и прижал к себе. Они стояли так до тех пор, пока их сынишка не выпрыгнул из лодки на берег и не начал подниматься по крутому откосу, держась за руку недавно обретенного кузена.
Как только баркас вернулся, Джулиан приказал поднимать якорь. Ветер усиливался. Впереди у них были Портсмут и готовый к отплытию в Галифакс «Боудил».
— Ты думаешь, мы успеем взять его? — спросила Морин, прижавшись к нему, когда он стоял, облокотившись о поручни и глядя в открытое море.
— Мы должны это сделать. Мне очень нужны деньги. Я обязан купить любимой жене корабль взамен взорванного.
Морин рассмеялась:
— К чему он мне? Пока мы вместе, я не ступлю ни на какую палубу, кроме этой.
Джулиан заглянул в глубину ее потрясающих голубых глаз. Теперь, вновь давая ей клятву, ему не нужно бояться судьбы.
— Да, Рини. Мы будем вместе. Отныне и вовек.
Эпилог
Побережье графства Кент, 1838 год
Стояла темная безлунная ночь. Облака скрывали даже звезды. За последний час ветер усилился, и волны с шумом набегали на маленький пляж, на котором какие-то люди сгружали десятигаллоновые бочонки с бренди и тюки с чаем с баркасов «а стоящие у самой воды повозки. Эта ночь была словно специально создана для контрабандистов.
— Я не ждала тебя так быстро, — сказала Морин, плотнее кутаясь в кашемировую шаль. Прищурившись, она взглянула на корабль, стоявший на якоре в частной гавани Хоторнов. — Он прекрасен, Этан. Как ты и обещал, быстроходный и красивый.
Сын с улыбкой смотрел, как она шагает по склону.
Компаньон верфи Дартиза, Этан был известным конструктором и строителем самых прочных и быстроходных судов в мире.
— Я взял за образец форму американского клипера и добавил кое-что от «Возмездия». — Он отбросил со лба непослушный локон. — Мы можем установить рекорд скорости в этом году. Жаль, что нельзя рассказать отцу.
Морин утвердительно кивнула:
— Верно. Он начнет задавать вопросы, а если узнает…
Да, если Джулиан Дартиз узнает, что его жена и сын принимают активное участие в одной из крупнейших контрабандных операций, им не сносить головы. У Морин, конечно же, не было секретов от мужа, но… Джулиан стал в последнее время таким респектабельным, что у нее просто не поворачивался язык рассказать ему об их с Этаном занятиях.
Он почти безвылазно находился в доме, словно всю жизнь прожил в особняках и никогда не выходил в море. А она так и не привыкла к светской жизни.
Даже теперь, когда, кроме Этана, у них было еще трое детей, которые выросли и обзавелись семьями, Морин не удавалось забыть море. Она не собиралась вновь становиться отъявленной контрабандисткой, но однажды, копаясь в семейном архиве, узнала, что не одно поколение Хоторнов занималось этим рискованным промыслом.
Как потомственная баронесса Хоторн, она сразу же почувствовала, что хотя бы некоторые семейные традиции должны продолжаться, даже если для этого нх придется держать в секрете от собственного мужа.
Сын втянулся в это дело чисто случайно. Однажды он обнаружил, чем занимается мать, и ей пришлось принять его помощь.
Упрямство и решительность Дартизов вкупе с пиратской кровью Хоторнов сделали его прирожденным контрабандистом.
— Везите бочонки в город, — приказала Морин своим людям, — а чай сложите в подвал.
— Мы отправим его на следующей неделе постоянным рейсом.
