Лайза Бингхем - Бенгальские рубины

– А ты, Элоис? Владею ли я хотя бы частичкой твоего сердца?

Покрывая поцелуями его шею, подбородок, она произнесла:

– Все мое сердце принадлежит тебе.

Они упали на кровать, на узкую, неудобную кровать. Но Элоис не замечала неудобства. Объятия этого человека были для нее домом, неважно, где бы она ни находилась – в роскоши Ашенли или в самой убогой комнате.

– Ты веришь мне, дорогая? Что бы ни случилось завтра?

Элоис кивнула, зная, что ей еще предстоит схватка с отцом. Но не сегодня. Эта ночь принадлежит им. Только им одним.

Прижавшись к Слейтеру, Элоис наслаждалась его любовью, его нежностью, страстью. В этом человеке она нашла то, что так долго искала. Силу, чувственность, любовь. И настоящую преданность.

Глава 20

Элоис вздрогнула, услышав стук внезапно распахнувшейся двери.

– Ну что ж, дочь. Ты все-таки ослушалась меня.

Элоис увидела отца, стоящего в дверях. Она попыталась закрыть собой тело мужа. Отец вошел в комнату, за ним следовала его охрана.

– Уберите этого человека. Оденьте на него наручники и заприте в подвале. Я разберусь с ним позже.

Подскочившие слуги подняли Слейтера с постели и увели.

– Нет!

Элоис вскочила и побежала за ними, но отец ударил ее тростью и преградил дорогу.

– Одевайся, – прорычал он, – сегодня вечером ты будешь обвенчана. Только при этом условии я сохраню жизнь Мак-Кендрику, и он останется твоим любовником в будущем. Если же ты будешь противиться мне, я убью его сию же минуту. Ты поняла меня?

– Но…

– Делай как я сказал! Я хочу, чтобы ты обвенчалась с Торбидсоном. Сегодня же. Пока ты не забеременела от другого и не разрушила все мои планы.

Кроуфорд сощурил глаза, отчего они стали еще более темными и жестокими.

– И если ты умная женщина, сегодня ночью ты должна разыгрывать девственницу. Я ясно выражаюсь?

Элоис молчала. Она хотела сказать отцу, что уже обвенчана. Но в глазах Кроуфорда горела бешеная ярость. Наверное, такое же бешенство владело им, когда он задумывал убийство ее матери. В таком же состоянии он убивал и других своих жен. Если она осмелится открыть правду, Слейтер будет немедленно убит.

Грубо оттолкнув дочь в сторону, Кроуфорд вышел и захлопнул за собой дверь.

Когда мистер Хэмфрис пришел за нею, Элоис была одета в то самое гранатовое платье, выбранное отцом.

– Ваш отец желает, чтобы вы надели драгоценности.

С тяжелым вздохом Элоис принялась надевать кольца, серьга и браслет.

– А где ожерелье?

– Я потеряла его.

Мистер Хэмфрис удивленно поднял брови:

– Потеряли?!

– Я его выбросила. В водоем.

Потрясенный таким безрассудным поступком, Хэмфрис произнес:

– Я достану его сию же минуту. Пойдемте, моя дорогая.

Он повел Элоис в зал, где ее уже ждали четверо телохранителей, чтобы сопровождать в церковь.

Спускаясь по лестнице, Элоис услышала аплодисменты и приветственные возгласы. Посмотрев вниз, она убедилась, что отец пригласил на церемонию много народу. Эти люди обладали небольшим богатством, что было заметно по их не слишком роскошным костюмам, но все они были аристократами, на которых отец хотел произвести впечатление.

Зазвучала музыка. В воздухе витали ароматы пудры, духов, свечей. Элоис почувствовала сильную боль в висках, голова кружилась, ей захотелось вырваться отсюда и убежать в темноту, чтобы вдохнуть немного прохлады. Но из толпы вышел Оливер Кроуфорд и взял ее под руку. Его глаза сверкали, он вцепился в нее железной хваткой, словно угадав ее мысли.

– Ты выглядишь замечательно, дочь.

Дочь. Очевидно, он все еще никак не может заставить себя называть ее по имени. Он подчинил ее своей воле, а теперь собирается разбить ее сердце.

Как же ей поступить, мучительно думала Элоис, когда отец вел ее через толпу. Ведь она уже замужем! Она совершает грех!

Но отец больно сжимал ее руку, напоминая, что она обязана подчиняться ему. Он повел ее в сад. Послышались отдаленные раскаты грома, предвещавшие начало грозы. Боль стучалась в ее висках, она еще более усилилась, когда Элоис увидела своего жениха. Она не успела как следует разглядеть его во время «аукциона», но уже тогда поняла, что он – неизлечимый идиот. На нем было надето больше украшений и тряпок, чем на самой жеманной моднице. Лицо покрыто толстым слоем грима, щеки ярко накрашены. На голове – парик ярко розового цвета, на котором красовалась шляпа с торчащими в беспорядке страусиными перьями.

Неужели отец хочет выдать ее замуж за это пугало?

– А вот и мы, Элоис! – К ней подбежал мистер Хэмфрис, держа в руках мокрое ожерелье. Кроуфорд недовольно скривился, Хэмфрис поспешил объяснить:

– Его нужно почистить, но я еще не успел его просушить.

– Надень его, Элоис.

Элоис подчинилась приказу, даже не взглянув на украшение.

– Улыбайся. Люди должны думать, что ты – счастливая невеста.

Железные пальцы отца впились в ее руку, и она заставила себя растянуть губы в улыбке.

Они подошли к церкви, у которой их поджидал викарий. Торбидсон взял Элоис под руку и подвел к священнику.

Викарий начал службу, Торбидсон повторял за ним, Элоис зажмурилась, чтобы не видеть недоуменного взгляда викария, искоса бросаемого на нее. Отец и Торбидсон смотрели на нее сердито.

Ее сердце сильно стучало, голова болела нестерпимо. Все это было похоже на какой-то кошмарный сон. Невозможно, чтобы это действительно происходило с ней. Невероятно.

Но брачная церемония шла своим чередом. Элоис молилась о чуде.

– Если кто-нибудь может назвать причину, – бубнил викарий.

– Я могу, – внезапно прозвучал чей-то голос. Она уже обвенчана со мной.

Элоис обернулась и увидела, что Слейтер, Ханс и Марко уверенным шагами двигаются к алтарю со шпагами в руках. Клэйтон и какие-то люди в форме стоят позади. Дамы завизжали, мужчины стояли с открытыми ртами.

Приставив шпагу к груди Кроуфорда, Слейтер потребовал:

– Освободите ее.

– Проклятье, но как…

– Ты так спешил поскорее обвенчать свою дочь, Кроуфорд, что даже не заметил моих ребят среди своей охраны.

Двое мужчин сорвали парики со своих голов, и взорам собравшихся предстали ухмыляющиеся физиономии Руди и Луиса.

– Идем, Элоис, – Слейтер протянул ей руку.

– Черт тебя возьми, Торбидсон! – заорал Кроуфорд. – Ты что, так и будешь стоять и глазеть на все это?

– Думаю, что нет, приятель.

К немалому изумлению Элоис, Питер Торбидсон сорвал шляпу и парик, затем достал из кармана платок и вытер грим. Элоис с трудом могла поверить своим глазам – она узнала Уильяма Карри. Карри также обнажил шпагу:

– Этот брак мне не по вкусу.