Джери Уэстерсон - Затаившаяся змея
— Что у тебя на уме, Криспин?
Криспин внезапно почувствовал себя измученным. Огонь в крови, который гнал его вверх по гобелену и помог выпрыгнуть в окно, иссяк. Криспин полностью обессилел.
— Что у меня на уме? — Он вытер пот с лица и опустил руку. — Господи Боже! Каких только ужасов нет у меня на уме… Позволено ли мне будет задать вопрос?
— Ты поостерегись, знаешь ли. В течение только нынешнего вечера ты был застигнут с орудием убийства в руках и приставлял нож к моей шее. Что дальше?
— Милорд, я знаю, что время может изменить человека. Изменить его так, как никто и не ожидает.
— Да, — медленно согласился Ланкастер. — Пожалуй, может. Обстоятельства тоже могут изменить человека.
— Сделать его другим. Изменить его устремления.
— Да.
Криспин тяжело вздохнул.
— И поэтому я спрашиваю вас, ваша светлость, почему в последние несколько дней ваши стрелы использовались для столь гнусных целей?
— Чем ты докажешь, что это мои стрелы?
И правда, чем? Мастер, сделавший эти стрелы, теперь мертв. И кому понадобилось заставить его замолчать? Кому, кроме человека, скрывающего какие-то темные дела?
— Доказательство умерло вместе с мастером Пилом. Но он опознал при мне эти стрелы. Совершенно недвусмысленно.
Ланкастер повернулся к нему. По темным глазам герцога ничего нельзя было сказать. В них не проскользнуло ни искорки, ни усмешки. Его губы слегка дрогнули, потом раскрылись.
— Ты смеешь обвинять меня, Гест? В самом деле? — с угрозой спросил он.
Криспина даже затошнило.
— Я знаю только то, что знаю, ваша светлость. Что эти стрелы ваши. Что семь лет назад неизвестный человек нанял Майлза Алейна, чтобы составить заговор против короля, и что, вероятно, этот же человек нанял его и сегодня. Что этими стрелами убивали и пытались убить. И что Эдвард Пил мертв.
— Если это все, что тебе известно, тогда разумнее будет молчать об этом деле.
— Ваша светлость…
— Ты смерти ищешь, что ли? — Ланкастер сжал рукоять кинжала, но оставил его в ножнах. — Ты желаешь, чтобы тебя зарезали здесь и сейчас, в моей комнате? Кто меня обвинит? В смерти убийцы? Человека, который на глазах всего двора был застигнут с мерзким орудием убийства? Да я буду героем. Что может меня остановить, мастер Гест?
Криспин расправил плечи.
— Ничто. Можете поступать по своему усмотрению, милорд. Я в вашей власти. Я только хочу знать, противники ли мы. Мне бы не хотелось. Вы знаете мои чувства.
— А тебе мои неизвестны! Убирайся отсюда, пока я не взялся за меч.
— Однажды я принес вам клятву. Я поклялся, что буду верен вам до смерти, и никогда не нарушал этой клятвы. Но знайте, я не отступлюсь. Я разоблачу убийцу — и его помощников — и очищу свое доброе имя. А для этого мне нужно выбраться из дворца. Я знаю, что вы мне не поможете, но позвольте мне хотя бы уйти, не поднимайте тревогу.
— Я дам тебе четверть часа.
Криспин стоял, прислонившись к стене и в изумлении взирая на этого человека. Ему хотелось напомнить Ланкастеру, как он служил ему — домашним пажом все детские годы, оруженосцем, когда стал подростком, как герцог посвятил его в рыцари, ударив по плечу своим мечом, когда Криспину исполнилось восемнадцать лет.
Но он не мог. И не потому, что в горле встал ком. Он просто ничего этого не скажет. Глядя в пол, Криспин стиснул зубы.
Ланкастер закрыл глаза и уткнулся в кулак, водя им по губам. После долгого молчания сказал:
— Тебе ни за что не перебраться через стену. Там пятнадцать футов высоты. Есть выход, о котором мало кто знает. Потайной выход.
Криспин поднял глаза.
— Им по-прежнему иногда пользуются. Он может охраняться.
— Где он?
Ланкастер объяснил, как его найти и как избежать встречи со стражей. Криспин понял.
— Ты сможешь туда добраться?
— Да.
— Тогда иди.
Криспин повернулся к двери.
Ланкастер сделал шаг и, поколебавшись, остановился.
— Надеюсь, ты сможешь доказать свою невиновность. Это потребует огромных усилий.
— Я собственноручно брошу убийцу к ногам короля.
Ланкастер поднял бровь.
— Ну-ну. Нелегко тебе придется. Ты к этому готов?
Криспин кивнул, но на герцога не взглянул. Не мог себе этого позволить.
— Чего бы это ни стоило.
Криспин открыл окно и выглянул наружу, на залитый дождем внутренний дворик. Протиснулся в окно и спрыгнул, из-под ног на грязную траву полетели брызги. Криспин помедлил, скорчившись и причиняя тем самым боль вправленному плечу. Путь был как будто бы свободен, и Криспин устремился к кустам, росшим вдоль дворцовых стен, — ему требовалось попасть в западный угол. Ланкастер сказал, что там в садовой стене есть потайная дверь, которая открывается в длинный проход, ведущий к пристани.
Криспин надеялся, что это правда.
Неутихающий дождь барабанил по голове, мокрые волосы облепили голову. Криспин не рискнул надеть капюшон, чтобы не заслонять обзор. Протащившись через грязный двор и по сырой листве, Криспин приблизился к месту, где, как сказал Ланкастер, нужно было искать, и выставил вперед руки, ощупывая стену. Темнота упала неожиданно, словно на небесах перерезали шнурок занавеса. Криспин выругался, когда ударился пальцами о жесткий камень. Он шарил по стене руками, грязными, липкими от стен и неизвестно от чего еще. Затем он нащупал края двери, нашел секретный засов и коротко возблагодарил Бога, когда дверь бесшумно открылась.
Он скользнул в нее и побежал по длинному, расширяющемуся проходу. Запах причалов подсказал Криспину, где он находится, и он вышел в какой-то переулок. В нос ударила вонь гниющей рыбы и нечистот, но Криепину она показалось слаще всех ароматов на свете.
Выбравшись на улицу, Криспин побежал по скользким булыжникам. В свете факела, за косыми струями дождя, он увидел Темзу в ряби волн и заторопился вдоль берега реки, возвращаясь в Лондон. Он только надеялся, что попадет туда раньше людей короля.
Глава 19
— Джек!
Криспин распахнул дверь. В комнате было темно, только в очаге слабо тлели куски торфа.
— Джек! — Он услышал зевок и нашел спящего на соломе мальчика. — Джек… Ты еще здесь?
— Да, хозяин. Конечно, здесь. А что такое?
— Придется тебе встать. Мы идем в «Кабаний клык».
— Я не хочу пить, хозяин. Я просто устал.
Он хотел было снова улечься, но Криспин рывком поставил его на ноги.
— Поднимайся, я сказал! Нельзя терять ни минуты. Здесь небезопасно.
— Небезопасно? Черт! Во что вы ввязались, хозяин?
Криспин хотел зажечь свечу, но потом передумал.
