Дебора Макгилливрей - В ее постели
Налетел порыв ветра, разгоняя густой туман, стелющийся по земле, как неугомонные, земные духи древних пиктов. Холод тумана пронизывал до костей. Больше, чем страсть плоти. Больше, чем то, что было у них. Внезапно Эйтин почувствовала страшную, неимоверную усталость.
Она услышала свой вопрос, будто слова произносил кто-то другой:
– Что с ней случилось? Она еще жива?
– Да, я слышал, что у нее все хорошо. Она вышла замуж за человека, которого любила. У них несколько детей.
Эйтин сглотнула желчь, борясь со слезами, которые грозили задушить.
– Это хорошо. Но я спрашивала о том… что произошло между вами и ею.
Он вздохнул.
– Это мой секрет, Эйтин. Мне придется взять с тебя слово. Об этом секрете знает только Шеллон, больше никто. Я бы предпочел, чтобы Моффет никогда не узнал обстоятельства своего рождения. Да, ему известно, что он незаконнорожденный, но, кроме него, еще несколько воинов из рода Шеллонов носят черную полосу на своих щитах,[4] поэтому для моего сына это не позор. Мы с Шеллоном позаботимся, чтобы Моффет удачно женился, когда-нибудь он станет могущественным рыцарем. Никто не осмелится посмотреть свысока на любимого рыцаря Черного Дракона, правнука Гилкриста Лайонглена. Твое слово, Эйтин. Я расскажу тебе, и больше мы никогда не будем говорить об этом.
Она кивнула:
– Я даю слово, лорд Рейвенхок. Мне нравится ваш сын, и я не желаю ему зла.
– Деймиан. – Когда она в замешательстве взглянула на него, он улыбнулся. – Я просил тебя называть меня Деймиан. Мне бы хотелось, чтобы мы были друзьями, Эйтин.
Друзьями? О да, он предлагает ей дружбу, а в тиши ночи берет ее тело, потому что она так похожа на Тамлин. Друзья? Почему же ей хочется плакать?
Вместо того чтобы разбранить Деймиана за то, что он растрачивает свою любовь на другую, Эйтин кивнула:
– Я клянусь, Деймиан.
– Эния была на пару лет старше меня. Она уже была влюблена в своего лесничего, но ей хотелось от жизни чего-то большего. На это большее она обменяла свое тело, а позже и моего сына. Она намеренно соблазнила меня, с самого начала намереваясь забеременеть. Как только ей это удалось, она сказала мне, что любит другого, что он согласен жениться на ней, но не хочет растить моего ублюдка. Это меня устраивало. Ребенок мой. Пусть он носит пятно незаконнорожденности, но в нем течет кровь Лайонгленов и кровь Шеллонов. Его не должен растить какой-то безродный виллан. Думаю, она почувствовала во мне этот собственнический инстинкт. Она видела в ребенке средство для достижения своей цели. Она продала его мне за золото и серебро, которого оказалось достаточно, чтобы они с лесником построили для себя гораздо лучшую жизнь, чем та, которой могли бы достичь сами. – Морщинки залегли вокруг рта, когда Деймиан нахмурился, гнев и боль предательства глубоко отразились на лице. – Я купил своего ребенка, Эйтин. Потратил небольшое, в глазах Энии, состояние. Но цена, которую я заплатил, чертовски ничтожна. Моффет стоит в сотни раз больше. Я бы отдал жизнь, чтобы спасти его. Я вышел из этой дьявольской сделки с чем-то по-настоящему ценным – со своим сыном.
Слезы, которые она так упорно старалась сдержать, наполнили глаза. Она понимала его любовь к сыну, сочувствовала ощущению предательства.
Более того, перед глазами все потемнело словно от удара, едва она осознала, какую страшную обиду нанесла Деймиану, отправив братьев напоить его и привезти в ее постель. Она тоже использовала его, чтобы забеременеть. И хотя ее причины, возможно, были не такими корыстными, как получение звонкой монеты, но она тоже хотела использовать его тело, его семя, чтобы забеременеть, надеясь воспользоваться ребенком как средством сохранить свою свободу и защитить Лайонглен.
С упавшим сердцем она поняла, что однажды Деймиан посмотрит на нее с таким же презрением, с которым он сейчас говорит об Энии.
Святители небесные, помогите! Что же она натворила?
Глава 13
Деймиан сурово воззрился на братьев Эйтин. Немного суровости им явно не повредит. Шестнадцатилетние оболтусы держали мечи так, словно это были ядовитые змеи. Ему предстоит нелегкая задача попытаться превратить этих молокососов в мужчин. Тройняшки нравились ему, несмотря на их раздражающие чудачества. У Хью и Льюиса была привычка заканчивать мысли друг друга, а болтовня Дьюарда, казалось, не имела конца и края. От его длинных высказываний у Деймиана всегда возникало невольное желание глотнуть воздуха.
Он подавил улыбку, глядя на их недовольные физиономии. Узнав, что теперь они должны будут каждое утро совершенствоваться в боевом искусстве, тройняшки побежали прятаться за юбку Эйтин, умоляя ее вмешаться. Леди Койнлер-Вуд все еще никак не могла смириться с тем, что больше не имеет решающего слова в делах Лайонглена, особенно в том, что касается ее драгоценных братцев.
– Мечи не кусаются. Держите их крепко, иначе случится вот это… – Деймиан со всей силы ударил своим мечом по мечу Хью, лезвия зазвенели.
Поскольку Хью держал рукоятку слишком слабо и слишком близко к краю, вибрация металла прошла вверх по руке до самого плеча. Бедняга попытался удержать оружие, но оно выпало из его руки.
Деймиан вытянул руку и нацелил кончик лезвия в грудь Хью.
– Вот так ты можешь умереть в битве. – Он чуть не рассмеялся, когда Хью тяжело сглотнул.
К сожалению, урок не пошел впрок Льюису. Он тут же поднес меч к лицу, разглядывая лезвие.
– Этот желобок… для чего он? Я слышал, это для того, чтобы кровь жертвы свободно вытекала, когда проткнешь тело. Это так, лорд Рейвенхок?
– Брр. – Дьюард содрогнулся и так побледнел, что Деймиан испугался, как бы парень не упал в обморок.
Деймиан вздохнул и опустил меч.
– Этот желобок для того, чтобы позволить мечу быть сильным и в то же время облегчить его вес. Вытекающая кровь не нуждается в помощи. Так что это не кровяная канавка.
Кадык Дьюарда заходил ходуном, а щеки приняли зеленоватый оттенок.
– Я не хочу заниматься этим, пусть просто убьют меня, и дело с концом.
В раздражении закатив глаза, Деймиан собрал мечи.
– Мечи требуют силы, которая у вас, парни, совершенно не развита. Можете вы хотя бы держать копье? – Он подал Льюису одно из тренировочных копий. Копье с грохотом полетело на землю, когда Льюис упал на колени. – Ладно, забудьте пока про копье и нанесение ударов. Ну хоть что-нибудь вы умеете?
Хью повеселел и улыбнулся:
– Мы хорошо управляемся с дубинками.
Деймиан не смог сдержать смешка, который пророкотал у него в груди. Похоже на то, что в амурных делах братья Эйтин ничуть не искуснее, чем в военной науке.
– Что ж, я оставлю этот выпад без комментариев. – Он взял дубинку и бросил одному из братьев.
