Мэгги Осборн - Не бойся любви
— Достойно восхищения.
Тай положил голову на седло и надвинул шляпу до самой переносицы, чтобы не глазеть на грудь Дженни.
— Дело в том, — заговорил он, сжимая зубами сигару, — что я свое влечение обезвредить не могу.
Опустив глаза, он увидел треугольник, обозначавший место, где сходились бедра Дженни. Стрела, обращенная к небесам. Тай почувствовал некое движение у себя в брюках и закрыл глаза.
Внезапно Дженни села и приподняла край его шляпы так, что могла теперь смотреть Таю в лицо.
— У тебя что, уши не в порядке? Сколько раз я должна повторять? Ты и я можем хотеть друг друга до тех пор, пока луна не свалится с небес, но все равно из этого ничего не выйдет! Ты, Сандерс, должен вбить это себе в голову. Мне, возможно, придется выращивать одного ребенка, Грасиелу, а я понятия не имею, как такое делается. К чему мне двое детей! Так что забудь про всякие свои влечения.
Она надвинула шляпу ему на лицо с такой силой, что выбила сигару у него изо рта. Тай сел и начал хлопать ладонью по искрам, рассыпавшимся по рубашке; потом нашел сигару и выбросил ее куда-то в сторону от их шалаша.
— Ты начинаешь меня злить, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно. — Я сто раз тебе повторял, что Роберт собирается сам воспитывать дочь. А ты бубнишь, что это твое, и только твое, дело. В десятый раз говорю тебе, что Роберт жив и здоров и хочет получить свою треклятую Грасиелу.
Дженни наклонилась к нему так, что они едва не столкнулись носами. Таю в эту минуту хотелось одного: зажать ей рот поцелуем и целовать до тех пор, пока упрямство и боевой задор не оставят ее, пока она не покорится ему, дрожа от страсти.
— В ребенке половина крови Барранкасов.
— Ты думаешь удивить этим Роберта? Роберт был влюблен в Маргариту Барранкас с детских лет. Это для меня Барранкас — проблема, но вовсе не для него. — Тай недовольно скривил губы. — Именно сейчас Роберт старается положить конец вражде между нашими семьями.
Они с Робертом спорили о старике Барранкасе перед отъездом Тая в Мексику. Роберт не хотел, чтобы Маргарита разрывалась между отцом и мужем. Он хотел покончить с междоусобицей, тянущейся уже двадцать пять лет. Тай категорически не соглашался. Слишком много воды протекло под этим мостом. Слишком много скота похищено и прочего имущества оспорено в стычках и перестрелках, во время которых немало людей было ранено и с той и с другой стороны. Тай не собирался забывать и прощать и не мог понять, откуда у Роберта взялись подобные мысли.
Дженни отодвинулась и сощурила глаза.
— Ну ты и фрукт, я тебе скажу! Наверное, готов был плясать, когда узнал, что Маргарита Барранкас умерла.
— Я вовсе не радовался ее смерти, — помолчав, сказал он. — Однако и горя не испытывал. Она расколола нашу семью. — В гневе Тай стиснул челюсти. — После женитьбы Роберта мой отец никогда уже не был таким, как раньше. С того времени он относился к Роберту с таким же презрением, как и ко мне. Стал выпивать, забросил землю, не заботился о ранчо. Роберт все шесть лет после своего брака ненавидел себя за то, что не посмел бросить вызов отцу. И моя мать была втянута во все это.
— Это Роберт нанес удар вашей семье, Роберт, а не Маргарита, — резко проговорила Дженни. — Если бы Роберт держал причиндалы у себя в штанах, ничего худого бы не случилось. — Снова наклонившись вперед, она уткнула палец Таю в грудь. — Держу пари, что за все шесть лет, которые Маргарита ждала, не было ночи, когда бы она не пожалела, что не сказала «нет» в ту минуту, как Роберт признался ей в своем влечении!
Выпалив это, Дженни улеглась на бок спиной к Таю.
— Мне надоело болтать. Я хочу немного поспать.
Сердито глядя на нее, Тай подумал: как же все это по-женски! Только бы последнее слово осталось за ней! Он лег на спину и, скрестив руки на груди, и снова уставился на попону.
Немного погодя он пришел к выводу, что все же намечается прогресс. Определилось препятствие на пути к успешному завершению их взаимного желания. Надо обдумать иное решение. Во всяком случае, он должен начать процесс ухаживания. Придя к такому выводу. Тай вдруг вспомнил о миссис Макгоуэн и улыбнулся.
Миссис Макгоуэн уложила его к себе в постель, когда ему исполнилось шестнадцать, а похотлив он был, как жеребец. Жена коновала научила его удивительным вещам — таким, какие и не чудились его воспаленному юношескому воображению. Если подумать, то все, что он знал о том, как ублажить женщину, шло от Элис Макгоуэн, и она же дала ему самый лучший совет в жизни.
«Обращайся со всеми женщинами как с настоящими леди». Это сказала Элис, перед тем как он уложил ее на простыню, и добавила: «И с каждой женщиной веди себя так, словно она единственная на свете, а ты один из миллиона мужчин, которые ее добиваются».
Ничего удивительного, что он вспомнил этот совет, попав в теперешнее положение.
Да, сэр, Дженни Джонс пока что этого не поняла, но она уже на пути к тому, чтобы покориться. Любопытно, лениво думал Тай, знает ли она слово «капитуляция».
Всю свою жизнь Дженни хотелось таких вещей, которые она не могла получить. Обычно она в подобных ситуациях пожимала плечами и проходила мимо желаемого. Но на этот раз судьба сыграла с ней ловкую штучку.
Она свела Дженни с красивым ковбоем, мужчиной с твердым взглядом и крепкими мускулами, при одном виде которого у нее внутри все начинало гореть. И словно такой пытки еще недостаточно, бесенята, прислужники фортуны, внушили ему сильную страсть к ней.
Взаимное влечение втайне пугало ее и одновременно злило, потому что она не могла отдаться ему.
Надо иметь в голове песок вместо мозгов, чтобы рисковать забеременеть от мужчины, который загодя объявил, что не способен на чувство, что ему от женщины нужно лишь одно. Нельзя сказать, что сама она стремится к браку. Черт побери, она для брака годится не больше, чем он. Не говоря уже о том, что ей нечего ждать, чтобы сын хозяина ранчо, богача выбрал в жены необразованную, корявую, грубую погонщицу мулов. И все же… Она бы стащила с себя штаны в одну секунду, если бы была совершенно уверена, что не забеременеет.
Мысли о том, каково ей будет растить и воспитывать Грасиелу, не давали Дженни спать по ночам. Еще один ребенок попросту прикончил бы ее жизнь. Прежде чем они все трое умерли бы от голода или от холода, Дженни испытала бы все стадии полного падения, через которые может пройти женщина.
Она этого не заслуживала и не хотела, чтобы Грасиела и второй ребенок стали свидетелями ее падения.
Размышления о том ужасе, с каким она, не в состоянии найти работу, будет смотреть, как голодают ее дети, довели Дженни до того, что она повернулась и пнула Тая.
