Линда Ховард - Огненное прикосновение
Энни не возразила. Просто с минуту внимательно смотрела на него, потом кивнула.
– Хорошо. – Она помолчала, на лицо набежала тень беспокойства. – Надеюсь, я не помешаю тебе двигаться быстро.
Помешает, но это не имеет значения. Он не может оставить ее. Рейф потянул ее за руки и заставил встать.
– Поехали. Нам необходимо убраться отсюда.
Энни послушно взобралась в седло.
– Почему мы не берем с собой лошадь Трэйгерна?
– Потому что кто-нибудь может ее узнать.
– С ней ничего не случится?
– Я ее расседлал. Когда она достаточно проголодается, начнет искать траву. Либо кто-то ее найдет, либо она одичает.
Она взглянула на хижину и подумала о Трэйгерне, который лежал там мертвый. Ей очень не хотелось оставлять его непогребенным, но она понимала, что это невозможно.
– Перестань думать об этом, – приказал Рейф. – Ты не могла поступить иначе, и сейчас ты тоже ничего не можешь сделать.
Это был очень дельный совет, Энни оставалось лишь надеяться, что у нее хватит силы воли ему последовать.
Солнечный свет на снегу играл ослепительно ярко, а небо было таким голубым, что у Рейфа сжалось сердце. Свежий, нежный аромат провозглашал зарождение под снегом новой жизни: весна наконец-то пришла. Одна жизнь кончилась, но время шло вперед. Две недели назад ее заставили совершить кошмарное путешествие ночью в горы, верхом, в темноте, замерзшую и перепуганную, обессилевшую до предела и сверх предела. Тогда зима все еще держала землю мертвой хваткой. Теперь Энни покидает те же горы с чувством, похожим на сожаление, охотно следуя за человеком, который ее похитил, и на этот раз ее окружает красота, настолько дикая и яркая, что ее почти невозможно воспринять. За эти две недели она вылечила раненого преступника и влюбилась в него. Теперь он – ее возлюбленный: этот высокий жесткий мужчина с ледяными глазами, и, чтобы защитить его, она убила человека. Всего две недели, но за этот промежуток времени и земля вокруг, и ее жизнь изменились до неузнаваемости.
Рейф пускал коней по снегу, где только мог. Это замедляло движение и оставляло очень заметные следы. Энни было открыла рот, чтобы сказать ему об этом, но тут же поняла, что снег тает и вскоре все их следы исчезнут.
– Куда мы едем? – спросила она, когда они проехали уже часа два.
– В Серебряную Гору.
Она натянула поводья.
– Нет, – произнесла она бледнея. – Ты сказал, что я могу остаться с тобой.
– Не отставай, – резко бросил Рейф. – Ты останешься со мной. Я же не сказал, что оставлю тебя в Серебряной Горе. Я сказал, что мы едем в Серебряную Гору.
– Но зачем?
– Тебе нужна одежда. Я бы не стал рисковать, но твой дом так далеко стоит от остальных в городе, что я смогу войти и выйти незамеченным.
Эни посмотрела на свою юбку, на которой сбоку зияла большая дыра там, где раньше был карман. Она чуть было не сгорела заживо, и при одной мысли об этом она содрогнулась, но тогда она даже не осознала грозящей ей опасности.
– Я хочу пойти с тобой.
– Нет.
Тон его ответа показывал, что он принял решение и не собирается его менять, но она все же попыталась.
– Почему, если нас никто не увидит?
– Случай, – ответил Рейф. Однажды он уже пренебрег им – этого больше не повторится. – Если меня случайно увидят, я не хочу, чтобы они смогли догадаться о связи между нами. Для твоей собственной безопасности. Просто скажи, что тебе нужно, а я попытаюсь это найти.
Энни с сожалением подумала, что придется оставить все травы, которые выращивала в маленьких горшочках, а также все книги. Некоторые из них принадлежали еще ее отцу и были невероятно дороги ей. Если она вернется домой, если увидит знакомые вещи, если вынуждена будет решать, что взять, а что оставить, – это будет гораздо больнее, чем просто никогда больше их не видеть и примириться с их потерей. Рейф соберет для нее немного одежды, и дело с концом. Медицинская сумка все еще при ней – самое дорогое из всего ее имущества.
Двигаясь очень медленно, они, однако, добрались до подножия гор задолго до наступления ночи. Рейф настоял сделать остановку, пока они находятся под прикрытием деревьев, и подождать темноты. Энни была рада отдыху. События дня измотали ее, и разум все еще пытался справиться с переменами в жизни. Среди всех возможных поворотов событий, которые она когда-либо воображала себе, такого не было.
Заход солнца красочно расписал небо, затем пурпурные тени поползли по земле. Под деревьями воцарилась почти полная тьма.
– Теперь пойду, – сказал Рейф, его низкий голос был едва слышен. Он закутал Энни в одеяло. – Оставайся на этом месте.
– Хорошо. – Ей было немного не по себе от необходимости остаться здесь совершенно одной, в темноте, но она справится. – Когда ты вернешься?
– Это зависит от того, что я там найду. – Он помолчал. – Если не вернусь к утру, значит, меня поймали.
Ее сердце больно сжалось.
– Тогда не ходи!
Рейф опустился на колени и поцеловал ее.
– Думаю, все будет хорошо, но всегда может не повезти Просто на тот случай, если меня поймают...
– Я не позволю, чтобы тебя повесили за то, что сделала я, – сказала Энни дрожащим голосом.
Он прикоснулся к ее щеке.
– Мертвых не вешают, – сказал он и вскочил в седло. Вскоре глухие удары копыт стихли вдали.
Энни устало закрыла глаза. Охотник за наградой не станет заботиться о том, чтобы доставить Маккея в суд живым, – его убьют сразу же. Только в том случае, если Рейфа захватит представитель закона, у него появится возможность дожить до суда, и, скорее всего, он предпочтет быструю пулю долгим месяцам тюремного заключения, которое неминуемо закончится петлей.
От переутомления глаза жгло как огнем, но Энни не могла спать. Что она должна была сделать, чтобы утренние события повернулись по-другому? Она не могла ничего придумать и все продолжала видеть перед собой открытые невидящие глаза Трэйгерна. Он был убийцей, охотился за людьми ради денег, но он не был злым. Он вел себя с ней вежливо, сначала пытался ободрить ее, даже оберегал от пуль. Порядочность или просто он не был заинтересован в ее смерти, потому что она не принесла бы ему никакой выгоды? Ей хотелось, чтобы он был мерзким, жестоким, но жизнь, очевидно, не бывает слишком ясной и простой.
И все же для Трэйгерна все было так ясно и просто. Он не выстрелил в Рейфа, когда ему представилась такая возможность, потому что знал, что умирает и не сможет получить награду. Как сказал сам Трэйгерн, в этом не было смысла для него все дело было только в деньгах и больше ни в чем
Засияли звезды, и Энни стала смотреть на них сквозь деревья. Жаль, что она не умеет определять время по их положению. Энни не имела представления, как давно ушел Рейф, но это неважно. Или он вернется к утру, или не вернется. А если не вернется, что ей тогда делать? Ехать обратно в Серебряную Гору и начать жизнь с того места, где она прервалась? Сказать, что ее вызвали кого-то лечить далеко отсюда? Она не сможет спокойно приехать обратно в город и разыграть подобное представление зная, что Рейф мертв.
