Моника Бернс - Страсть куртизанки
— И продолжаешь скрывать сейчас. — Ее тихое замечание заставило Гаррика повернуть к ней голову. — Ты думаешь, что, если они узнают о твоей проблеме, пострадает твое достоинство.
Хотя выражение его лица не изменилось, в глазах отразилось горькое сожаление. В этот момент Рут была готова убить Бересфорда за те страдания, которые тот причинил Гаррику. Она знала, какую глубокую боль могут причинить близкие люди.
Боль в связи с отказом от нее отца всегда была с ней. Она старалась не думать об этом, но боль никогда не утихала. И она ни за что не простит того, что сделал отец с матерью. Он не был непосредственным виновником ее смерти, однако его отвратительные поступки довели мать до могилы.
Гаррик, как и она, терпел боль от близкого человека и отказывался дать волю своей обиде. Они оба скрывали свои чувства от окружающего мира, и оба выжили, несмотря на пережитые унижения, оставившие неизгладимый след в душе. Рут вспомнила, кем была, и вернулась к действительности.
Она не могла припомнить, чтобы за последнее время терпела неудачу, когда дело касалось чувственных потребностей мужчины, не говоря уже о потребностях физических. Она надеялась, что добьется успеха и с таким привлекательным мужчиной, как Гаррик. Он напрасно не замечал свою способность очаровать женщину потрясающей улыбкой.
Кроме того, ее завораживала, возбуждала и в какой-то степени даже немного пугала его внутренняя сила. Откровенно говоря, этот мужчина оказывал на нее влияние больше, чем она хотела бы допустить. Она коснулась руки Гаррика, решив по возможности облегчить его душевную боль.
— Мне кажется, есть другая тема, которую мы могли бы обсудить. Что, если мы объединимся и устроим заговор против презренных негодяев? — Она озорно улыбнулась. — Без некоторых светских персон мир стал бы лучше.
Лицо его просветлело, и он чуть заметно улыбнулся.
— Оказывается, ты кровожадная женщина. Я не знал эту черту твоего характера.
— С моей стороны было бы неразумно демонстрировать ее часто. Я могла бы потерять всякую надежду привлечь к себе поклонников.
— Я уже говорил, что ты недооцениваешь себя, — напомнил он тихо. Выражение его голубых глаз вновь взволновало Рут. Она с трудом восстановила спокойствие и наклонилась к нему с кокетливой улыбкой.
— Должна признаться, мне нравится иметь столь привлекательного мужчину в своей спальне. Особенно способного ученика.
— Ученика? — Он покачал головой с молчаливым протестом.
— Да, именно так, — сказала она и соблазнительно улыбнулась.
Рут поставила свой бокал, отломила маленький кусочек хлеба и протянула его Гаррику. Когда он попытался взять этот кусочек, отвела свою руку.
— Нет, сделай это как чувственный любовник, — попросила она.
Она снова выставила руку и вопросительно посмотрела на него. Он, в свою очередь, бросил на нее быстрый взгляд. Заметив отразившееся на его лице чувство, Рут поняла, что ее любовная связь с ним становится опасной. Она зачарованно наблюдала, как он медленно наклонился вперед и, слегка коснувшись зубами ее пальцев, взял кусочек хлеба.
Жуя хлеб, он не отрывал от нее глаз. Рут, едва дыша, наблюдала за ним. Этот мужчина был рожден искусителем, но пока еще не сознавал этого. А ведь перед ним скорее всего не устоит ни одна женщина.
— Ведь ты понимаешь, что я не могу согласиться, — внезапно сказал Гаррик.
— С чем? Чтобы я обучала тебя изысканным любовным ласкам? — Рут поднесла бокал к губам и сделала небольшой глоток коньяку, чтобы унять внезапно возникшую дрожь, угрожавшую охватить все тело.
— Да. То, что произошло между нами, не должно повториться.
— Почему?
Этот вопрос, казалось, удивил его, так как он резко повернул к ней голову. Рут нахмурилась, внезапно подумав, что она, должно быть, разочаровала его. От этой мысли внутри у нее все сжалось. Он говорил, что ее возраст не имел для него значения, однако, возможно, он изменил свое мнение.
— Я не оправдала твоих ожиданий?
— Что?! — удивленно воскликнул он и отрицательно покачал головой в знак протеста. — Нет, это не так. Ты... ты просто невероятная женщина.
— Гаррик, — тихо промолвила Рут и, наклонившись, накрыла его руку своей ладонью. Он вздрогнул от этого прикосновения. — Поняла, что ты не хочешь, чтобы я видела тебя обнаженным. Поэтому я и предложила тебе другой шарф.
— Именно поэтому и не могу опять заняться с тобой любовью.
Услышав этот решительный ответ, Рут закусила нижнюю губу. Как убедить его, что он может доверять ей? В какой-то степени он напомнил ей страдающего маленького мальчика, не желающего показывать свою боль.
— В таком случае опять завяжи мне глаза, или мы можем заняться любовью в темноте. Я уже говорила, что хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома.
Она наблюдала за противоречивыми эмоциями на его лице, и спокойно встретила его взгляд. Бересфорд должен ответить за то, что заставил Гаррика поверить, будто у него безобразное тело и ни одна женщина не захочет его.
Она на деле смогла убедиться в его способности очаровывать. Он закрыл глаза и снова отвернулся от нее. Казалось, его сопротивление слегка поколебалось, и Рут, оставив свое кресло, опустилась на колени перед ним.
— Я хочу тебя, Гаррик, — прошептала она. И это не было ложью.
— Это невозможно, — выдавил он сквозь зубы.
— Ты сказал, что доверяешь мне. Не мог бы ты довериться мне чуть больше? — Она коснулась ладонями его груди и почувствовала, как неистово бьется его сердце под белой льняной сорочкой. — Сними свою рубашку и ничего больше.
Он нежно поцеловал кончики ее пальцев, отчего сердце Рут дрогнуло и учащенно забилось. Гаррик мягко отстранил ее руку и начал медленно расстегивать рубашку. Рут зачарованно наблюдала за ним. Когда он обнажился по пояс, она ахнула. Боже милостивый, как он прекрасен! Какой он крепкий, сильный и мужественный.
— Ты великолепен, — благоговейно прошептала она и провела пальцами по его груди.
Гаррик смутился под ее пристальным взглядом, и она заметила пульсирующий мускул на его щеке, когда он плотно сжал челюсти. Рут подалась вперед и прижалась губами к его коже. Он снова содрогнулся, однако не отстранился, и она поцеловала его еще раз.
Постепенно ее поцелуи переместились к соску. Она провела языком по кончику, затем ухватила его зубами. Из его груди вырвался глухой стон, и Рут на мгновение взглянула ему в глаза.
— Какая-нибудь женщина говорила тебе, как ты прекрасен? — спросила она.
— Нет, — хрипло ответил он.
Рут улыбнулась и поцеловала его грудь.
— Тебе нравится то, что я делаю?
— Да, — сказал Гаррик, тяжело дыша, когда она снова захватила его сосок зубами. Он застонал. — О Боже, да.
