Диана Уайтсайд - Синеглазый дьявол
– А вы не собираетесь помочь ему? – Тот усмехнулся:
– Если понадобится, но все обойдется. Вы смотрите, миссис Росс.
Уильям подбежал к дерущимся и вытащил свой большой кнут. Слегка встряхнув его, он резко щелкнул им меньше чем в одном ярде от Лоуэлла.
В толпе тут же воцарилось молчание.
Виола судорожно переступила с ноги на ногу. Она уже видела, как Уильям выиграл пари у Лоуэлла, но тут совсем другое. Он как бы брал на себя командование толпой, привлекая к себе ее внимание с помощью кнута.
Услышав щелканье кнута, Лоуэлл замер, явно осознав опасность. Остальные погонщики прекратили свой шумный бег по улице и стояли в ожидании. Девушки миссис Смит ахнули.
Томас Макбрайд занес кулак для нового удара. Уильям щелкнул бичом совсем рядом с его ухом.
Макбрайд вздрогнул, но кулак не опустил.
Виола задрожала.
– Стой смирно, дурак, – прошипела Салли. Уильям снова щелкнул бичом по обеим сторонам Макбрайда, словно возведя вокруг него изгородь из кожи.
Макбрайд вздрогнул, поднес руки к ушам, но ноги его наконец-то замерли на одном месте.
Ходили слухи, что кнут Уильяма сделан на заказ и на конце у него спрятана крупная дробь. Если так, то оружие его смертсносно, хотя в его руках кнут выглядел изящным, как танец арпеджио, раздающийся в тишине концертного зала.
И как баллада Шопена, он волновал кровь Виолы, вызывая желание. Она закусила губу так, что выступила кровь, и глубоко впилась ногтями в ладони.
Второй брат Макбрайда начал пинать Лоуэлла. Кнут Уильяма резко обвился вокруг его лодыжки и потянул драчуна на землю. Он упал с громким хрюканьем и лежал теперь совершенно неподвижно, только голова его неистово поворачивалась, чтобы не упускать из виду Уильяма.
Кнут бесшумно размотался и теперь снова свился у бока Уильяма.
– Ах, мистер Донован, – простонала Салли. Виола, потрясенная силой и изяществом оружия Уильяма и им самим, еле сдерживала возникшее вожделение.
Макбрайд помог брату встать, и трое дерущихся разом повернулись к Уильяму, который оставался спокойным, словно ничего и не случилось.
– Джентльмены, могу я предложить вам уладить свои разногласия и пожать друг другу руки? – обратился к соперникам Уильям без всякого намека на свое превосходство.
Пока трое мужчин настороженно обменивались кивками и рукопожатиями, изображая не существующую сердечность, Уильям поблагодарил их и продолжал:
– Мистер Макбрайд, у вас есть что сказать? Нет? Тогда всего хорошего. Надеюсь увидеть вас вскоре в более спокойном настроении.
Два брата Макбрайда попятились, пока не дошли до тротуара. Окруженные друзьями, они снова вошли в «Восточный». Эванс спокойно сунул пару монет содержателю салуна, который с улыбкой вернулся к работе.
Салли и остальные девушки из заведения миссис Смит медлили, бросая на Уильяма похотливые взгляды.
Виола тихо зашипела на пухлую блондинку, скривив пальцы, как когти. Теперь Уильям принадлежит ей, а не этим потаскухам. Ей-богу, она хорошенько проучит их, если уличные нимфы подойдут к нему.
Наконец недовольные шлюхи направились к заведению миссис Смит. Виола расслабилась, удивляясь, с чего вдруг она так взъелась. Через три месяца они снова станут его партнершами, а она уедет в Сан-Франциско. При такой мысли сердце ее тоскливо сжалось.
Она почти не сознавала, что Леннокс ушел, тихо разговаривая о чем-то со своими головорезами.
Лоуэлл хотел направиться к складам, но его остановил оклик Уильяма.
– Да, сэр? – повернулся Лоуэлл к боссу.
– Десять долларов штрафа за то, что не выполнил приказание Эванса. И еще Карсону нужна помощь в кузнице. Ты пробудешь там, может быть, до полуночи, а может, и дольше. И если я хоть раз еще увижу тебя в «Восточном», ты будешь уволен.
Лоуэлл опустил голову, и кадык у него дернулся вверх-вниз.
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
– Не стоит, парень.
Когда Уильям подошел к Виоле и Эвансу, он уже смотал свой кнут и сунул его снова за ремень. Предложив ей руку, он улыбнулся, словно отлучился из-за какой-то пустячной помехи в их светском времяпрепровождении Виола оперлась о его руку, все еще немного дрожа от ревности.
* * *Уильям заметил, что она дрожит, слегка нахмурился, но ничего не сказал. Неудивительно, что уличная потасовка вывела ее из равновесия.
Почему Виола Росс так сердито смотрит на девушек миссис Смит? Может, кто-то из них сказал или сделал что-то такое, что ее оскорбило? Если так, он постарается, чтобы оскорбившая Виолу девица выехала из поселка на первом же дилижансе. Он ничего не мог сделать, чтобы защитить Виолу от осуждения нескольких уважаемых женщин поселка, но он мог заставить молчать работающих девушек, особенно если к действиям добавить сумму, которая поощрила бы их держать язык за зубами.
Он обязательно решит проблему позже. Теперь же достаточно, что он идет рядом с самой красивой женщиной в мире и знает, что вечер она проведет в его объятиях. Виола, кажется, довольна их совместной жизнью, особенно после того, как впервые поиграла на пианино.
Он так обрадовался, когда она поинтересовалась его делами.
Вначале счастье Виолы его мало волновало, его слишком захватили плотские утехи с ней. Но теперь первый бешеный порыв к насыщению уже прошел, и он мог больше думать о ее благополучии. Разговоры о перевозке грузов и железных дорогах означали, что она хочет поделиться с ним своими предложениями. Бог даст, она сможет снова выйти замуж и снова заживет счастливо.
Подойдя к компаунду, Уильям коснулся шляпы в ответ на приветствие часового, стоявшего на сторожевой вышке. Морган неплохо потрудился, перестроив компаунд как базу для операций. Результат его трудов напоминал Уильяму о горных крепостях древней Ирландии. Фонтан тогда стоял разрушенный, и родник струил свои жизнетворные воды прямо по потрескавшимся плиткам двора.
Теперь вода текла по аккуратным трубам, насыщая фонтан, ванные и кухню. Крепкие стены компаунда защищали как от апачей, так и от белых.
Но его мир не тот, в котором должна жить Виола. Ей место в Нью-Йорке в качестве жены богатого аристократа, который может дать ей хорошее положение в свете.
Уильям представил себе ее за длинным столом, покрытым белой скатертью из Дамаска и уставленным лучшим лиможским фарфором, шеффилдским столовым серебром, графинами, сверкающими при свете сказочных хрустальных люстр, свисающих с потолка. Она сидит на одном конце стола, туго зашнурованная в модное парижское платье, и вежливо слушает важничающего политика, сидящего рядом с ней.
Будущий муж Виолы с широкой грудью и бородой, как у патриарха, сидящий на другом конце стола, должен иметь родословную, длинную, как в Библии. Он не потерпит, чтобы за его столом с его женой сидел какой-то там ирландец.
