Клаудиа Дэйн - Игра с огнем
— Все ради победы, я согласен с вами, мисс Прествик. Вы очень любезны, — с легким поклоном сказал Айвстон.
Избегая насмешливого взгляда Софии, Пенелопа с невинной улыбкой, на которую только была способна, отправилась на середину зала рука об руку с лордом Айвстоном.
Несомненно, за ними внимательно наблюдали. Но никто не приближался, ибо по неписаным законам лондонского света все, сгорая от любопытства, должны следить за развитием событий в надежде на скандальную развязку. Зачем останавливать спектакль? Никто и никогда этого не допустит.
Пенелопа это хорошо понимала. В конце концов, она была одной из них и, как и все, была готова к скандальным ситуациям. Более того, она сама была крайне наблюдательна.
— Представьте мое удивление, мисс Прествик, — заговорил Айвстон, едва она открыла рот, чтобы объяснить ему, как он должен себя вести в течение этих нескольких дней, — когда, открыв книгу ставок, я обнаружил запись о пари относительно того, что вы до конца этого сезона выйдете замуж за Иденхема. Мне казалось, вы сами выразили желание не дразнить герцога до поры до времени, иначе это повредит вам.
— Повредит мне? Это не совсем то, о чем я говорила, лорд Айвстон, — сказала Пенелопа, вздернув подбородок и рассеянно взглянув на леди Пейнтон, которая буквально пожирала их глазами. Какая неприятная особа. Казалось, она сейчас выпрыгнет из платья.
— Неужели? А мне кажется, вы именно так и сказали, — парировал Айвстон и, крепко сжав ее руку, поволок за собой по залу. Она исподтишка посмотрела на него.
Внешне он выглядел, как обычно, но казался чуть сдержаннее. Впрочем, поскольку он всегда отличался сдержанностью, ей трудно было судить, что это значило в данный момент. Однако она не могла не почувствовать, что Айвстон раздражен. Даже больше того. Неужели он злился?
Но это смешно. Обычно милые и застенчивые люди, к которым она его причисляла, просто не способны на такие бурные эмоции, как гнев.
Или страсть.
Почему ей пришло это в голову? Совершенно некстати и не вовремя. Ведь на самом деле ей было безразлично, может Айвстон испытывать гнев либо страсть или не может. Ее вообще не интересовали его эмоции.
Она еще раз взглянула на молодого человека, на этот раз внимательнее, и с удивлением обнаружила, что его шея от мочки уха до складок белоснежного галстука побелела, как мел. По опыту она уже знала, что мужчины в сильном раздражении или в приступе гнева, или в любом другом похожем состоянии имеют склонность краснеть или белеть — такую странную физическую реакцию вызывают у них бурные эмоции. Айвстон определенно относился к тем, кто белеет. Ее отец обычно краснел. Брат тоже относился к группе краснеющих. Поскольку Пенелопа обладала редким для женщины самообладанием, то никогда не поддавалась эмоциям. Именно поэтому цвет ее лица оставался неизменным при любых обстоятельствах, как и ее выдержка.
Но это небольшое белое пятно на его бледной коже возбудило в ней некоторое любопытство. Интересно, как далеко распространялась эта белизна, свидетельствующая о недостатке хладнокровия? Только до воротничка? Или дальше? Вполне логичные вопросы с точки зрения научных изысканий. Подозревал ли сам Айвстон о предательской белой отметине на шее? Смутился бы он, если б знал, что она заметила это?
Да, он бы точно почувствовал себя неловко.
И вдруг без видимых на то причин Пенелопа улыбнулась.
— Вам все это кажется забавным? — спросил он еле слышно.
— Нет, вовсе нет. Просто я очень искренний и открытый человек. В отличие от других в моем окружении.
— Тогда вперед, назовите их, — сказал он. — Огласите весь список, пожалуйста.
— Список? Какой список?
— Какой список?! И вы еще спрашиваете, мисс Прествик? Я хочу услышать имена джентльменов, которых вы собираетесь втянуть в соревнование за вашу руку и сердце посредством пари, конечно, зафиксированных в книге ставок клуба «Уайтс». Видимо, в этом заключается ваша тактика?
— Я в жизни никого никуда не втягивала, — сказала она, готовая взорваться от обиды. Как он смеет оскорблять ее?! Как будто она способна пасть так низко. Неужели он действительно думает, что она готова на все, как девчонка из соседней лавки, которая из кожи вон лезет, чтобы женить на себе сына пекаря?
Айвстон посмотрел на нее с видом превосходства.
— Можно подумать, вас очень оскорбило обвинение в женской хитрости, — сказал он.
— Ясно только одно, что вам никогда еще не предъявляли подобных обвинений. Это в высшей степени унизительно, лорд Айвстон. Мне кажется, вы недооцениваете меня, не верите, что я способна к логическим умозаключениям, которые приведут меня к цели.
— Одних мыслей недостаточно, мисс Прествик. Чтобы чего-нибудь добиться, нужно действовать, — сказал он и, с силой дернув ее за руку, потащил по комнате. Наверное, со стороны они выглядели очень комично. — Вы уже натворили столько дел, что плоды, которые они принесут, девать будет некуда. Под плодами я подразумеваю мужей, конечно.
— Мне нужен только один муж, лорд Айвстон, это же очевидно, и даже вы должны это понимать.
При этих словах она едва заметно поморщилась. Проклятие, опять! Если воспринимать ее слова буквально, а она не сомневалась, что Айвстон в данный момент был настроен очень серьезно, то ее замечание могло показаться ему слегка… да, слегка оскорбительным. Она посмотрела на него.
Белое пятно на шее увеличилось и сбежало вниз, под галстук.
Это было впечатляюще. Пенелопа пришла к выводу, что дело сдвинулось с мертвой точки, как же иначе? Ей нравилось добиваться успеха во всех своих начинаниях. Но она не выставляла напоказ свои победы.
— Должен сказать, мисс Прествик, что это не очевидно. И никто, включая меня, не понимает, что вам на самом деле нужно, — процедил Айвстон, скрипя зубами, затем повернулся и вежливо поклонился миссис Анне Уоррен, которая стояла рядом со своим женихом, лордом Стейвертоном. Стейвертон и Анна Уоррен поклонились в ответ, но ничего не сказали. Да и как они могли что-нибудь сказать? Айвстон почти волоком тащил Пенелопу за собой по залу. — И что все должны подумать, если в книге ставок клуба «Уайтс» записано два пари, в которых фигурируют имена двух джентльменов, за которых, как предполагается, вы должны выйти замуж, и, поскольку вы отдаете предпочтение Иденхему, думаю, совершенно очевидно, что вы намерены выставить себя на посмешище, а заодно и меня. Я, мисс Прествик, не собираюсь в этом участвовать.
— О, остановитесь, Айвстон, — взмолилась Пенелопа, упираясь ногами в пол. Но он не обратил на это никакого внимания. — Мне кажется, у вас слишком…
