Элизабет Торнтон - Опасная близость
Она перебирала в уме имена и тут же отбрасывала. Невозможно было поверить, что семья Маркуса желала ей зла. Тогда кто?..
– Дитя мое? – проговорил священник и смолк.
Катрин решилась:
– Это все, что я могу сказать.
17
Было раннее утро, а миссис Спенсер никогда не вставала до полудня. Тем не менее она опять надела самое скромное пальто и простенькую шляпку, чтобы никто ее не узнал, собираясь на встречу с человеком, перевернувшим всю ее жизнь. Она перестала давать вечера, редко появлялась в театре. А ее карета с такой броской шикарной обивкой больше не покидала двора. Как следствие, ее популярность в обществе стала падать, к чему Эми не могла оставаться равнодушной.
Она выглянула в окно и увидела, что на улице дождь. Может, он не придет. Было бы лучше, если бы он не пришел. Между Робертом и ею ничего не могло быть, и Эми не уставала повторять это ему. Она слишком стара для него, слишком много испытала, слишком пресыщена. Они слишком разные. У них нет ничего общего. Так какого черта она собирается на встречу с ним? Это ничего не принесет, кроме горького разочарования.
Ах, все равно. По крайней мере она хоть знает теперь, что ее душа еще способна испытывать разочарование. Он заставил ее снова почувствовать себя – нет, не юной, – но чистой после всей той мерзости, что была в ее жизни. Он сказал ей, что скоро возвращается в Испанию, чтобы прожить там остаток жизни. Тем лучше, но, пока срок не настал, она постарается, чтобы последние считанные дни, проведенные с ним, навсегда запомнились ей.
Это так не похоже на Эми Спенсер. Что, черт возьми, с ней происходит?
В дверь заглянула мисс Коллиер.
– Он пришел, – проговорила она замирающим голосом, словно школьница.
Мисс Коллиер была не единственной, у кого замирало в этот миг сердце.
Он ожидал в холле, когда она спустится. Эми знала многих красивых мужчин, но ни один из них не шел в сравнение с Робертом. Конечно, внешность для нее ничего не значит – она лучше, чем кто-либо, знала, что красота не приносит счастья. Ее притягивал мудрый взгляд красивых глаз Роберта. Иногда ей казалось, что он знает жизнь куда лучше, чем она.
– Я думал, мы отправимся на пикник, – сказал Роберт и, прежде чем она сняла перчатки, взял ее руку и поцеловал обнажившееся запястье.
Еще один чистый поцелуй, заставивший ее вспыхнуть. Она играет с огнем. Она бы не прочь сгореть дотла, но знала, что, когда все закончится, Роберт как ни в чем не бывало вернется в Испанию. А что станет с ней?
– Разве вы не заметили? – Эми улыбнулась. – Небо совсем прохудилось.
Он засмеялся:
– Англичане так странно выражаются. Вы хотите сказать, идет сильный дождь?
– Вы совершенно правы. Так что о каком пикнике может идти речь?
– Доверьтесь мне, Эми. Я знаю, что делаю.
У него была манера вдруг становиться серьезным.
– Не будем сейчас об этом, – сказала она. – Давайте радоваться тому, что мы пока еще вместе.
Держась за руки, они вышли на улицу.
– Я нанял карету. Поедем в Челси, устроим пикник, не выходя из нее, и будем любоваться рекой под дождем.
Она знала, что он нанял закрытую карету не только из-за дождя. Оба хотели остаться незамеченными. Роберт не имел права говорить, по какой причине прячется от людей, Эми же не хотела, чтобы он стал объектом грязных сплетен, которые вечно сопровождали ее.
Когда карета тронулась, он снял перчатку с одной ее руки; их пальцы сплелись.
– Не бойтесь, – проговорил он.
Его пожатие отозвалось в ней дрожью. Глядя на их сплетенные пальцы, она тихо спросила:
– Роберт, ведь вы никогда не были так близки с женщиной? Я имею в виду…
– Я знаю, что вы хотите сказать, и отвечу: «Нет, не был». – Она взглянула на него и увидела, что он улыбается. – И потом, с тех пор как я покинул семинарию, мне не попадалась женщина, на которой я хотел бы жениться.
– А вы сразу думаете о женитьбе?
– По мне, – усмехнулся он, – или женитьба, или ничего.
Подтверждались худшие ее опасения. Ей не на что рассчитывать. Скоро он уедет домой в Испанию, встретит милую молодую девушку, женится и будет жить с ней в любви и счастье. Сердце у нее заныло, но она, чтобы не портить минуты свидания, отогнала черные мысли.
– Теперь ваш черед, – сказал он. – Почему ваша жизнь сложилась иначе, чем у вашей сестры?
Эми не смутил такой вопрос. С первых же бесед между ними возникли такие доверительные, такие искренние отношения, что было совершенно естественно делиться самым сокровенным, словно они давно знали друг друга.
В последнюю их встречу Роберт рассказал ей, как потерял веру в Бога. Он учился в семинарии, готовился стать священником, когда французы убили всю его семью. Тогда он примкнул к испанским патриотам. Потом, после войны, он не мог больше оставаться в Испании из-за мучительных воспоминаний.
Эми принялась рассказывать, монотонно, без всяких эмоций:
– Я не была счастлива дома и в конце концов связалась с плохой компанией, компанией гуляк. Однажды ночью один из моих друзей, человек, которого, как мне казалось, я любила, изнасиловал меня. Потом он просил прощения, оправдывался тем, что поступил так в порыве страсти. Он хотел жениться на мне, загладить свой проступок, но по ряду причин мы должны были обвенчаться тайно. Я все еще любила его и потому простила и сбежала с ним. Но он обманул меня – он и не собирался жениться. Вместо этого он сделал меня своей любовницей, содержанкой. Так началась моя карьера в качестве Эми Спенсер.
– Какой же Ротем негодяй! – воскликнул Роберт с отвращением.
Эми удивленно посмотрела на него.
– Почему вы назвали его? Нет, это был не он. Ротем появился в моей жизни намного позже. В то время я не знала Маркуса.
– Тогда почему Катрин так ненавидит его?
Он внимательно смотрел на нее, ничего не говоря, не осуждая, и она внезапно поняла, что должна рассказать ему все, какой бы неприглядной ни была ее роль в этой истории.
– Однажды, будучи в Воксхолл-Гарденс со своими друзьями, я видела там Маркуса. Все вокруг только и говорили о нем, завидовали его везению, богатству, успеху у дам. И получилось так, что дома тем вечером тетя устроила настоящий скандал. Она говорила ужасные вещи – что я ничего не добьюсь в жизни и тому подобное. Вот я и выкрикнула первое имя, которое пришло в голову. Я сказала ей: «Если хочешь знать, в меня влюблен сам граф Ротем! Так что я могу стать графиней». И чем больше она оскорбляла меня, тем больше подробностей я придумывала, увязая в своей лжи. Скоро я лгала уже и Кэт.
Эми закрыла ладонью глаза.
– Кэт нашла меня той роковой ночью. Я была в ужасном виде. Она спросила, не Ротем ли всему виной. Я не могла признаться, что виновник – человек, которого я любила. Кэт была настойчива, и в конце концов я сказала «да, он». Мне просто хотелось, чтобы она оставила меня в покое.
