Джейн Фэйзер - Джудит
— Надо не забыть выразить ему за это особую благодарность. Что же касается этих лошадей, сударыня, то, если Себастьян не захочет их забрать, я завтра же отправлю этих коней на продажу.
И он пошел к дверям, давая понять, что разговор закончен.
— Нет! Этого не будет.
— Моя дорогая жена; у тебя нет выбора.
— Есть. Просто я буду держать их в конюшне вместе с лошадьми брата и ездить когда захочу.
Перчатка брошена!
С побелевшими губами Маркус двинулся к ней:
— Ах вот как, мадам! Тогда придется тебя проучить.
— Посмей только тронуть меня, Керрингтон. Я убью тебя! Джудит вскочила на ноги, задев при этом столик, и тот упал. Шахматные фигуры посыпались на пол, а тяжелая мраморная доска сползла прямо Маркусу на ноги. Он взвыл от боли.
— Вот видишь, что ты заставил меня сделать. — Джудит оцепенела от ужаса. — Я не хотела сделать тебе больно.
— Нет, конечно, нет. Ты только хотела меня убить. Всего лишь, — произнес Маркус, массируя ступню. — Ну что же ты? Решайся.
— Ты же знаешь, что я не собиралась этого делать, — взволнованно проговорила она. — О, дорогой, тебе очень больно?
— А как ты думаешь?.. Такая махина, да еще на обе ноги.
— Я очень сожалею, что так получилось, — подавленно проговорила она. — Но ты просто вывел меня из себя. Поверь, это у меня получилось совсем не намеренно.
— Можно себе представить, что получится, если ты сделаешь это намеренно, — проворчал Маркус и выпрямился.
Джудит так разволновалась, что не заметила, как на груди раскрылся пеньюар. Зрелище было потрясающим!
— Я думаю, — предложил Маркус, — что остальную часть этой горячей дискуссии мы проведем так: ты лежа на спине, а я уж как придется. По крайней мере это безопаснее.
Он потянулся через опрокинутый столик и поднял ее.
— Что ты собираешься делать?! — воскликнула Джудит, болтая в воздухе ногами.
— А то ты сама не знаешь, что я собираюсь сейчас делать. Хищно улыбаясь, он опустил ее на пол и держал, не отпуская талии.
— Нет! — Джудит отвернула голову, избегая его рта. — Я не хочу этого, когда мы ссоримся.
Его губы промахнулись и вместо рта попали ей в нежную ямку за ушком. Язык тут же нашел себе занятие, и горячая острая волна захлестнула Джудит. Она вскрикнула, но уже не от испуга.
— Маркус, не надо! Я не хочу! — Уперевшись руками ему в грудь, она попыталась остановить мужа.
— Это уж мне судить.
Он рывком перетащил ее на постель. Джудит продолжала сопротивляться, проклиная его на всех языках, какие знала. Маркус подцепил пальцем на ее талии шелковый пояс и развязал его. Затем схватил ее руки и заломил за голову, продолжая смотреть жене в глаза. В этих глазах можно было прочитать не только отчаянную непокорность, но и любовный восторг.
Он туго завязал ей запястья поясом и привязал к резной стойке кровати. Она вертела головой из стороны в сторону, постанывая теперь уже непонятно от чего: то ли от негодования, то ли от удовольствия.
— А теперь, моя рысь, — весело сказал Маркус, — ты можешь сражаться сколько угодно. В твоем распоряжении только язык. Предлагаю пари на двадцать гиней, что, используя то же оружие, я одержу победу.
Джудит внезапно прекратила сопротивление.
— Двадцать гиней?
Вместо ответа он широко распахнул полы ее пеньюара и провел языком дорожку, начиная сверху от шеи до низа живота.
— Не буду возражать, если ты предложишь пятьдесят. — Ладонями он раздвинул ее бедра и застыл над ними, порывисто дыша.
Джудит, казалось; уже забыла о существе конфликта.
— Нет, я не такая дура, чтобы повышать ставку.
Он не дал договорить, закрыв ее губы своим ртом. «Надо было послушать Себастьяна, — подумал Маркус. — Правильно он говорил. Открытая конфронтация с Джудит утомительна и ни к чему не приводит. Ее можно победить гораздо более простым и в тысячу раз более приятным способом. Но и тут требуется искусство».
А Джудит было хорошо. Возбуждение нарастало, быстро заполняло ее всю. Тело напряглось, как натянутая тетива лука, она выгнулась дугой, а затем, часто дыша, беспомощно откинулась на постель.
Маркус осыпал легкими поцелуями ее губы и развязал ей руки.
— Думаю, ты уже достаточно успокоилась, дорогая. Руки тебе следует вернуть, без них нам сейчас никак нельзя.
— Правильно, — прошептала она и крепко обняла мужа. И тут их тела возликовали, их стоны смешались — примитивное, древнее, как мир, торжество плоти.
Пресыщенные друг другом, они лежали молча, очень долго, прежде чем Джудит зашевелилась под Маркусом. Ее ноги все еще охватывали его тело, а руки безжизненно откинулись в стороны.
— Ну как, я победил тебя? — прошептал, скатившись на бок, Маркус. Опершись на локоть, улыбаясь, он посмотрел на нее.
Она нехотя открыла глаза:
— Против такой победы я не возражаю.
— Ну, а теперь, — продолжил он, путешествуя пальцем между ее грудей, — вернемся к проблеме этого кабриолета.
Джудит рывком отбросила его руку и села, по-турецки скрестив ноги.
— Послушай-ка меня, Маркус Девлин, — произнесла она спокойно, — ты старый… — да-да, старый, и, пожалуйста, не перебивай меня — …старый ретроград. Вот ответь мне ни один вопрос: с тех пор, как мы поженились, подвела я тебя хоть раз, опорочила твою семейную честь?
— Насколько мне известно, нет, — признался он. — И пожалуй, лучше не надо.
— Я и не собираюсь. В мои намерения вовсе не входило совершать дальние поездки за город на полном галопе или участвовать в скачках. Мне просто захотелось внедрить новый стиль, Может быть, в этом есть некоторая смелость… но… Вот увидишь… Готова поспорить на что угодно, но уже через неделю в Лондоне появится еще несколько таких кабриолетов, управляемых женщинами. И ты увидишь, ни у одной из них не будет ни моего умения, ни моей сноровки.
— Самоуверенная плутовка, — усмехнулся он.
— Погоди и увидишь, — решительно отозвалась Джудит. Маркус ответил не сразу. Мысли его устремились в ином направлении.
— А где ты научилась так лихо править, Джудит.
— О, — ответила она неопределенно, — меня научил один приятель два года назад.
— Приятель?
— Да, в Вене. У него была потрясающая пара, и я заставила его обучить меня.
— В обмен на что?
— Как на что? На мое общество, — произнесла она с видом, как будто это все объясняло.
— То есть, иными словами, на возможность флиртовать с тобой?
— Можно сказать и так. Но это был флирт высокого уровня. Австрийский граф, богатый…
— Ну, я полагаю, некоторой частью богатства ему пришлось поделиться с тобой и твоим братом.
— Всего несколько тысяч, — заметила она с веселой безмятежностью. — Он мог себе это позволить. К тому же в качестве компенсации он наслаждался моим обществом. А это тоже немало.
