Лиз Карлайл - Верь только сердцу
Капитан ехал рядом на крепком гнедом жеребце, на котором после переезда в дом Мерсеров совершал прогулки почти каждое утро. Коул не знал, что Дженет, не в силах сдержать свое любопытство, каждое утро наблюдала за ним через окно своей спальни. По ее мнению, он держался в седле лучше всех ее знакомых, чему наверняка способствовали годы службы в кавалерии. Поэтому Дженет с наслаждением любовалась тем, с какой грацией и легкостью он скачет верхом.
Косясь краешком глаза на Коула, Дженет подумала: «Господи, зачем только я навязалась его сопровождать? Добровольно решила устроить себе еще одну пытку?» Но она не могла забыть о безудержной страсти, которая охватила их обоих прошлой ночью. Она просто не могла вести себя так, словно между ними ничего не произошло.
– Тебе не кажется, что нам надо поговорить? – тихо спросила Дженет.
Коул с некоторым удивлением посмотрел на нее.
– А о чем нам говорить? – мрачно ответил он.
– О многом. Например, о том, что произошло между нами. – Дженет повернулась и внимательно посмотрела на своего спутника. – Я не кокетничаю, ты это знаешь. Должна признать, что ты... ты был просто великолепен.
– В постели? – язвительно бросил Коул. – Ты это имеешь в виду?
Дженет почувствовала, как запылали ее щеки, но, слава Богу, под вуалью Коул не мог этого видеть.
– Да, – хрипло промолвила она. – И, как я сказала вчера, ты нужен мне... не на одну ночь.
Лицо Коула напряглось.
– Тебе нужен постоянный любовник?
– Коул, я... – Дженет закрыла глаза. Он ясно дал ей понять, что не женится на ней, а она скорее умрет, чем будет просить его об этом. – Да, именно это мне и нужно, – вымолвила она наконец.
– Нет! – твердо и уверенно отрезал Коул.
– Нет? – пробормотала Дженет, понимая, что он наверняка услышал боль в ее голосе.
Он повернулся и посмотрел на нее, суровое выражение его лица несколько смягчилось.
– Нет, Дженет. Я тебе благодарен за комплимент, но такая жизнь меня не устраивает.
– Понятно. – Дженет вдруг натянула поводья, и конь дернулся и фыркнул, как бы предостерегая хозяйку от дальнейших резких движений. Дженет ослабила поводья и снова посмотрела на Коула. – Тогда мне следует поблагодарить тебя... за твою щедрость прошлой ночью. Пожалуй, это была самая прекрасная ночь в моей жизни. Надеюсь, мы останемся друзьями, если это все, что ты можешь предложить.
Коул поморщился, как от сильной боли.
– Послушай, Дженет! Ты всегда можешь рассчитывать на мою преданность. Если потребуется, я всегда приду тебе на помощь. Но речь может идти только об этом. Ты меня поняла?
Дженет потрясла горячность, с которой он это сказал.
– Да, поняла. Спасибо, я принимаю твою дружбу, потому что у меня, в сущности, нет друзей.
– Значит, мы договорились, – заявил Коул, давая понять, что разговор окончен.
Некоторое время они ехали молча, но Дженет просто не могла выносить это неловкое молчание, поэтому снова заговорила:
– А скажи, что ты намерен делать после того, как покинешь дом Мерсеров?
Коул помедлил, как бы взвешивая свой ответ.
– Думаю, я не совсем понял твой вопрос.
– Осенью, вернувшись в армию, ты поедешь в Индию? Или куда-нибудь еще? – Дженет слегка приподняла вуаль, чтобы Коул увидел ее улыбку. – Я просто интересуюсь, куда мне писать, если вдруг потребуется твоя помощь... ты ведь сказал, что я могу на тебя рассчитывать.
– Я подумываю о том, чтобы вообще уйти в отставку, – с бесстрастным видом сообщил Коул, словно эта мысль только что пришла ему в голову. – Я устал от долгого отсутствия в Англии и от того, что я слишком далек от своего истинного предназначения в этой жизни.
Некоторое время Дженет молча смотрела на него.
– Конечно, мне это хорошо понятно. Но где ты собираешься достигнуть цели своей жизни? В Лондоне?
Коул усмехнулся и покачал головой:
– Нет, наверное, я вернусь домой. В Кембриджшир.
– А... в Элмвуд-Мэнор?
Коул с удивлением посмотрел на Дженет, затем подозрительно прищурился.
– Да, я позволила себе навести кое-какие справки, прежде чем впустить тебя в свой дом, – призналась Дженет. – Мне надо было знать о тебе все. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Напряжение, охватившее Коула, похоже, спало.
– Да, конечно. Ты права, я вернусь в Элмвуд. Дженет постаралась продолжить разговор беспечным тоном:
– И какое тебя там ожидает будущее? Какие надежды и мечты ты связываешь с Элмвудом? – В ее голосе зазвучали дразнящие нотки. – Мне это очень интересно. В конце концов, мы же теперь друзья. Ты можешь мне сказать?
И снова Коул замялся, словно не знал, что ответить.
– Наверное, вернусь к своим научным изысканиям. А может, снова стану преподавать. – Внезапно его взгляд стал далеким и отсутствующим. – И еще я подумываю о том, чтобы в один прекрасный день с благословения епископа стать викарием церкви Святой Анны. Тебе, наверное, известно, что мой отец был настоятелем этого прихода.
Дженет буквально изумили его слова.
– Я знаю, но разве ты уже посвящен в духовный сан?
– Да, незадолго до женитьбы. Но потом я засомневался в своем жизненном предназначении. Ты не помнишь, я говорил тебе об этом в нашу первую встречу.
Дженет покачала головой.
– Возможно, но я, наверное, не придала этому значения.
– Или была слишком раздраженной, чтобы меня слушать, – пробормотал Коул себе под нос, но Дженет уловила язвительные нотки в его голосе. Мысли лихорадочно закрутились в ее голове. Коул намерен посвятить себя церкви? Она никогда не думала об этом, но это многое объясняло. И многое делало невозможным.
Дженет Роуленд будет женой викария? Да это просто смешно! Она – предмет пересудов всего Лондона. И Коул, разумеется, не может связать свою судьбу с женщиной сомнительной репутации. К тому же над ней, подобно проклятию, висит загадочная смерть Генри. Но Дженет, к собственному удивлению, осознала, что готова в одно мгновение отказаться от титула маркизы Мерсер, если только Коул попросит ее об этом. Она никогда не стремилась занять высокое положение в обществе и, уж конечно же, не хотела выходить замуж за Генри. Но Коул ее не любит. Так стоит ли предаваться несбыточным мечтам? Да, он желает ее как женщину, наверное, порой она ему даже очень нравится. Но если Коул и женится снова, в чем Дженет очень сомневалась, это, несомненно, будет женщина, похожая... похожая на Луизу, жену его друга.
Усилием воли Дженет оборвала поток своих мыслей, но им на смену в голову пришло другое.
– Коул, расскажи мне про Элмвуд-Мэнор. Это красивое место?
Коул пустил свою лошадь вперед, потому что проезду мешали стоявшие у тротуаров экипажи. Когда Дженет нагнала его, он все еще молчал.
– Мне говорили, что Элмвуд сейчас переживает бурный расцвет, – заговорил он наконец. – Я не был там... уже несколько лет.
– Но почему? – удивилась Дженет. – Это же твой родной дом!
Коул посмотрел вдаль.
– Призраки прошлого, Дженет, – ответил он с горькой усмешкой. – Думаю, они есть у всех нас.
– Да, – понимающе кивнула Дженет, – уж кому знать об этом, как не мне.
Коул вопросительно посмотрел на нее, яркие лучи полуденного солнца осветили мужественные черты его лица.
– Вполне допускаю, что ты очень сведуща во всем, что касается призраков.
Дженет захотелось поподробнее расспросить Коула, чтобы лучше понять человека, в которого она имела несчастье влюбиться. Тем не менее ей было ясно, что его душевная рана еще не зажила, и бередить ее ради удовлетворения собственного любопытства ей не хотелось.
Однако, к удивлению Дженет, Коул сам заговорил об этом.
– Имя моего призрака – Рейчел, – пояснил он тихо и взволнованно. – Она была моей женой. Мы жили в Элмвудс.
– Я понимаю, – спокойно сказала Дженет, но боль в голосе Коула ранила ее в самое сердце. Ей очень захотелось узнать как можно больше о том образце добродетели, с которым она никак не могла сравниться. – Коул, расскажи, какой она была, твоя Рейчел?
– По правде говоря, я и сам не знаю, – ответил Коул, и эти загадочные слова прозвучали так тихо, что Дженет едва их расслышала.
– Как же так? – удивилась она. Коул громко откашлялся.
– Когда она умерла, я знал ее ничуть не лучше, чем в день нашей свадьбы. Ты можешь в это поверить? – Он пытливо посмотрел на Дженет, словно надеялся, что у нее могут быть ответы на его вопросы. – Ты можешь поверить, что два человека живут вместе и ничего не знают друг о друге? Ничего не знают о взаимных чаяниях, мечтах и пристрастиях. Более того, каждый из них боится, что другой и вовсе лишен всего этого.
Изумленная Дженет некоторое время молчала.
– Нет, – вымолвила она, наконец, – не могу. Мне это совершенно непонятно. Я, например, не могу испытывать даже простое доверие к человеку, пока не пойму, какие чувства и желания им движут. – Дженет горько усмехнулась. – А сама я вся как на ладони, любой может с легкостью заглянуть мне в душу. И это нехорошо. Мудрая женщина всегда должна оставаться загадкой.
