Юджиния Райли - Речной дурман
— О Жасмина, Жасмина, — прошептал он, осыпая нежными поцелуями ее лицо и шею. — Любимая, ты не должна бояться меня! Я не вынесу, если потеряю тебя. Скажи мне, что расстроило тебя сегодня… какая-нибудь сплетня, наверное?
Жасмина сразу напряглась, а Джэард слегка отстранился, взял ее лицо в ладони и внимательно посмотрел ей в глаза.
У Жасмины на ресницах были слезы. Она не могла ответить на его вопросы сейчас. Она еще сама не разобралась в своих чувствах и боялась узнать что-то, что могло разрушить ее будущее с ним. Сейчас, когда она так легко могла потерять его, она поняла, что любит его! Вот почему она так ревновала, когда увидела его с Мелиссой! Вот почему она сразу же не опровергла его объявление об их помолвке! Она любила его, несмотря на то, что он дерзкий, неугомонный и… просто невозможный! Кажется, она любит его уже давно.
Вдруг, осознав все это, Жасмина заглянула в его прекрасные любящие глаза и почувствовала себя перед ним совершенно беззащитной и слабой. Вопреки всякой логике она обняла его и прижалась к его груди.
— Любимая, ну, пожалуйста, скажи, в чем дело? — повторил он таким встревоженным голосом, что у нее защемило сердце.
— Я расскажу тебе потом, может быть, Джэард, — пообещала она тихо, прижимаясь щекой к его плечу. — А сейчас, пожалуйста, обними меня.
— Любимая!
Он еще крепче прижал ее к себе и опять поцеловал, нежно и крепко. Почувствовав, что она отвечает ему, он осторожно просунул руку за вырез ее платья и начал нежно ласкать ее грудь. Она вздрогнула и прижалась к нему, а Джэард почти простонал:
— Ты божественно хороша, у тебя такая нежная кожа!
Пальцы Джэарда сжимали грудь Жасмины медленно и ритмично пробуждая ее чувственность, ускоряя ее дыхание в такт этому ритму и посылая по всему ее телу волны нарождающейся страсти. Она знала, что ей нужно прекратить это, но любовь к нему, которую она только что обнаружила в себе, делала ее бессильной перед ним. Его губы опять были слиты с ее, они соблазняли и увлекали, и разбивали все ее сомнения. Все о чем она могла думать в этот момент, было, как он ей нужен и как она хотела принадлежать ему. Когда он наклонился, решительно отодвинув платье и сорочку с ее груди, и прижался к ней губами, она не удержалась и вскрикнула от острого наслаждения, пронзившего все ее тело. Его язык умело и уверенно ласкал нежный сосок ее груди, а она вздрагивала от чувственного восторга и непременно выпала бы из его объятий, если бы он не держал ее так крепко. Она чувствовала, что растворяется в его объятиях. Кожа у нее горела, дыхание было прерывистым. Она погрузила пальцы в его шелковистые волосы и еще крепче прижимала его губы к своей груди, желая, настоятельно требуя, чтобы он дотронулся до ее груди зубами.
Наконец он выпрямился и посмотрел сверху вниз на ее преображенное страстью лицо взглядом, полным желания.
— Жасмина, сегодня я должен знать, что ты моя, — с мукой в голосе произнес он. — Если мы и правда не можем пожениться формально, разве мы не можем стать мужем и женой в наших сердцах с сегодняшнего дня?
Он кивком указал на кровать в углу комнаты:
— Будь моей, любовь моя!
Слова Джэарда непроизвольно вернули Жасмину из состояния очарованности к действительности, напомнив ей обо всем, что говорила Мелисса, заставив ее осознать, что только что она бесстыдно прижимала свою грудь к губам Джэарда, как какая-нибудь шлюха, что она почти что дала ему то, что, как говорила Мелисса, ему только и нужно от женщин.
— Нет! — вскрикнула она голосом, полным боли, страха и смятения. — Я не могу!
И оставив Джэарда стоять как в столбняке, Жасмина выбежала из домика в прохладу ночи и бросилась, как к спасительному маяку, к видневшемуся вдалеке большому дому.
17
На следующий день было воскресенье, и хотя Жасмина чувствовала себя уставшей, она встала рано, и они с Мэгги приготовились идти в церковь на мессу. Джэард, как всегда пунктуальный, приехал, чтобы отвезти их в собор святой Марии. Жасмина послушно последовала за ним и Мэгги, но все время настороженно молчала и избегала смотреть Джэарду в глаза. А сразу же по возвращении в «Магнолию Бенд» она пробормотала какое-то извинение и быстро пошла к себе наверх. Но через несколько минут Сара вошла к ней в комнату, чтобы доложить, что Джэард настоятельно просил ее спуститься вниз. Она собралась с духом, взяла бархатную коробочку с изумрудами и пошла вниз.
Пока Жасмина спускалась по лестнице в холл, Джэард сильно нервничал. А когда увидел у нее в руках коробочку с драгоценностями — совсем растерялся.
— Дорогая, я надеялся, что ты согласишься поехать со мной на прогулку. Тебе не кажется, что нам надо с тобой поговорить?
Увидев его встревоженный взгляд, Жасмина заколебалась, но она знала, что в таком состоянии она все равно не сможет с ним разговаривать. Ее все еще мучили сомнения прошлой ночи.
— Джэард, извини, но я очень устала после бала, — попыталась оправдаться она. — Я думаю, мне лучше поспать сегодня.
И, не дав ему ответить, она сунула в его руку коробочку и поспешно пошла к лестнице. Оказавшись одна в своей комнате, она почувствовала угрызения совести от того, что так строго обошлась с Джэардом, но она действительно чувствовала себя уставшей, и ей нужно было время, чтобы она могла разобраться в своих чувствах. Конечно, она должна привести свои мысли в порядок перед тем, как решиться сказать Джэарду об обвинениях, выдвинутых против него Мелиссой. После событий прошедшей ночи она чувствовала себя совершенно выжатой.
Через несколько дней, в среду днем, когда Жасмина готовилась поехать в приют, заехал Джэард.
— Сегодня ты едешь в приют, не так ли? — спросил он, встретив ее в холле. — Я отвезу тебя.
— Не надо, в этом нет необходимости, — в волнении возразила она. — Вот-вот приедет Эфраим.
— Я встретил его у подъезда, когда приехал, — непринужденно улыбаясь, сказал он. — Я ему сказал, что сам отвезу тебя и взял на себя смелость послать его с несколькими поручениями в город.
Жасмина сжала зубы. Она не хотела ехать с Джэардом. Ее все еще мучило то, что произошло во время бала, а также сказанное Мелиссой.
— Послушай, Джэард, я собираюсь провести весь день с сестрой Филоменой — мы будем шить шторы, и я представления не имею, когда мы кончим. Тебе надоест ждать.
Он пожал плечами.
— Я все равно отвезу тебя. И детей неплохо бы повидать. Кроме того, у меня дело к матери Марте.
Жасмина знала, что при таких обстоятельствах дальше спорить бесполезно, поэтому она согласилась. По дороге, когда они ехали по обсаженной деревьями улице под теплым сентябрьским солнцем, Джэард откашлялся и неловко начал:
