Наталия Орбенина - Злодейка
– Да, именно любовника! – зашипела жена. – Ведь ты, моралист и проклятый чистоплюй, только на словах прозываешься мужем! Что толку в том, что мы супруги! Да, на первых порах ты был добр и заботлив, но ведь мне нужны были не только твои слова. Ведь я не вся умерла! Ведь я еще женщина! Мое тело трепетало и ждало любви!
И ты бы мог мне ее дать, если бы захотел! Но ты предпочел не понимать моих страданий, делать вид, что нам довольно платонических отношений!
Поэтому ты не можешь упрекать меня, что я приняла от Валентина то, в чем ты мне отказывал.
У него хватило и ума, и такта, и фантазии – да, да, фантазии! – чтобы сделать и мою жизнь полноценной!
Прохрипев свое признание, Варвара закрыла лицо руками и зарыдала, но скоро взяла себя в руки, успокоилась и зло посмотрела на ошеломленного супруга. Гривин долго не мог прийти в себя. На самом деле он много думал об этой проблеме, но внутренняя скованность, стыдливость, ханжеское воспитание мешали ему перешагнуть некую черту.
Именно после этой бурной сцены он переместился наверх, в квартиру Прозоровых. Литвиненко не показывался больше в их доме, вероятно, Варвара дала ему знать о том, какой разговор состоялся между ней и Дмитрием. Да и что бы Гривин мог поделать! Стреляться?
Варвара Платоновна осталась одна. Нужно было решить, что делать дальше. Однако слишком сложным оказался клубок, свитый из темных тайн семей Прозоровых и Гривиных. Ведь все началось так давно…
Глава девятнадцатая
Варвара Прозорова, богатейшая наследница и девушка невероятной красоты, представляла для частного пансиона большую проблему. Нет, училась она блестяще, и манеры ее были внешне безукоризненны. Однако в барышне таилось нечто, что пугало и настораживало преподавателей и классных дам. Что-то глубоко порочное скрывалось в прекрасных миндалевидных глазах, манящей походке, гибком теле.
Молодая Прозорова была одинока. У нее не было подруг. Кому захочется исполнять роль бледной тени! Единственное существо, которое безропотно сносило этот жалкий крест, была Марго.
Варя поначалу настороженно и недоброжелательно отнеслась к несчастной сироте, взятой в дом, но вскоре поняла, что получила живую игрушку, рабыню на всю жизнь. Доброта и нежная преданность воспитанницы сделали свое дело. Варвара полюбила ее, но, любя Марго, она тем не менее презирала ее, полагая, что Марго способна только к роли камеристки: ум неразвит, а о талантах и говорить не приходится!
Литвиненко присутствовал в ее жизни всегда, с раннего детства. Он мог войти к ней в спальню, как доктор осматривать все ее тело, ласкать ее, как ребенка держа на коленях. Она привыкла к его мягким трепетным, удивительно нежным рукам, его электризующим прикосновениям, ласкающему взгляду. Поэтому почти не удивилась, когда однажды вдруг Валентин Михайлович скользнул в девичью постель и овладел ею. Все произошло как в тягучем сладком сне. Это не могло происходить, но происходило. Резкая боль сменилась шквалом новых сильных неизведанных ощущений, от которых Варя почти лишилась чувств. Любовники не проронили ни слова. Доктор молча и бесшумно исчез, чтобы потом возвращаться вновь и вновь, даря юной грешнице все новые и новые откровения.
Варвара пыталась понять, что все это значит?
Как мог известный и солидный доктор покуситься на невинность дочери своего старого друга?
Вероятно, Литвиненко лелеял надежду, что Прозоров в конце концов оценит его как возможного зятя. Но Платону Петровичу такая мысль даже не приходила в голову. Более того, Варя знала, что отец стер бы домашнего эскулапа в порошок, узнав о его методах целительства. Просто понравиться молодой красавице у Валентина Михайловича не было никакой надежды. Слишком смешно и нелепо они смотрелись вместе. Поэтому Литвиненко решился на чрезвычайно рискованный шаг – первым приобщить Варю к тайнам телесного блаженства. Приручить к себе, заставить жаждать и вожделеть. И, судя по всему, ему это удалось. Варвара тяготилась этой привязанностью, но и не могла существовать без нее. Она ждала, что доктор будет просить ее руки, отец откажет, и все кончится само собой. Однако Литвиненко молчал, ни о чем не просил, казалось, ни на что не претендовал, а петля их связи затягивалась сильней.
Варю мучила ее тайна. Как любая девушка, она нуждалась в собеседнике, советчике. Но даже преданной Марго она не могла раскрыться.
Как-то она попыталась поговорить с подругой.
Однако Варвара с досадой и раздражением поняла, что Маргарита наивна и простодушна, посвятить ее в тайну она не решилась. Только бы не узнал отец! Она не заблуждалась насчет своего отца, он не был пуританином. Какие-то дамы порхали по его жизни, но ни одна не посмела претендовать на роль мачехи. Варвара, как злая собака, сторожила память матери, ужасно ревнуя Платона Петровича и отпугивая всех претенденток. Так же и Прозоров болезненно ревниво относился ко всем молодым людям, которые начинали ухаживать за богатой наследницей. Он боялся проходимцев, негодяев, ловцов денег и просто заранее ненавидел того, кто первым окажется в постели с его бесценной ненаглядной единственной девочкой.
Время шло. Остался позади пансион и светлая пора юности, отравленная грехом. Настало время принятия решения. Так не могло продолжаться дальше. Однажды Варвара собралась с духом на разговор с Литвиненко. Они находились в гостиной в доме на Казанской улице. Доктор пришел к обеду, однако хозяин задерживался, и Варвара развлекала гостя.
– День нынче какой серый, – произнесла девушка, глядя за окно.
– Да в Петербурге всегда серо и уныло, только вот на вас всегда приятно смотреть, мой ангел, Варвара Платоновна! – мягко улыбнувшись, ответил доктор, прикоснувшись губами к макушке, увенчанной короной из черных волос.
– Полно, оставьте, – недовольно отстранилась она.
– Вы сегодня встали не с той ноги, моя царица? – Белесые брови Валентина Михайловича полезли вверх и изогнулись домиком.
– Не притворяйтесь, милый доктор, что не понимаете моей тревоги, – с нарастающим раздражением произнесла собеседница. – Вероятно, настало время нам поговорить и расставить все по своим местам!
– Чего же вы от меня хотите? Желаете, чтобы я в конце концов попросил вашей руки? – вкрадчиво произнес Литвиненко и придвинулся в девушке.
Варвара с испугом отпрянула, она знала, какую магическую силу имеют ласки этого неказистого на вид человека.
– Нет, Валентин Михайлович, не желаю!
Я знаю, что вы почувствуете от моих слов досаду и разочарование, но я думаю, что для нас обоих это не секрет. Мы не можем быть супругами, я… я, – она запнулась, – я не люблю вас…
