Эйна Ли - Дорога любви
Весьма довольные своим походом по магазинам, Роури и Кэтлин вернулись в дом и принялись измерять окна в комнате и приемной, чтобы отрезать материю для штор. Кэтлин взяла материю с нитками и поспешила в свою палатку, чтобы подшить шторы. Томас вернулся в Огден на закате вместе с Мэрфи на «Бетси». Раны на спине давали о себе знать, а от утреннего путешествия на лошади у него все полыхало огнем. Обратный путь его лошадь проделала в грузовом вагоне.
– Не забудь захватить меня утром, Мэрфи, – попросил Томас. Отведя лошадь в конюшню, он направился домой.
Роури встретила его широкой улыбкой и долгим поцелуем. Этот поцелуй заставил Томаса немедленно забыть о боли, поскольку появилось множество совершенно других ощущений. Они заставили его расстегнуть кнопки ее блузки и проникнуть рукой под сорочку. Когда его рука накрыла твердое полушарие ее груди, а большой палец тронул упругий пик, она почувствовала, как по всему телу прошла теплая волна. Он поспешил спустить бретельки ее сорочки и коснулся соска языком.
Запустив пальцы в его волосы, она притянула к себе его голову.
– Мне так не хватало тебя сегодня, Томас. Мне казалось, что ты не придешь никогда, – прошептала она.
– Это хорошо, что чайник всегда подогрет, – поддразнил он.
Ее руки поспешно расстегнули его рубашку и на мгновение замерли, ощутив его кожу. Тут же в голове возник целый вихрь греховных мыслей, и она с силой прижала свою обнаженную грудь к его. Он покрыл поцелуями ее шею, его руки жадно заскользили по изгибам ее тела. Она же стремилась прижаться к нему так тесно, как только могла, сожалея о том, что не может, как штопор, в него ввинтиться. Все это было просто восхитительно, но она все же оторвалась от него, чтобы спросить:
– Ты голоден, Томас? – И она легонько прошлась по его груди ладонью.
– Как ты можешь говорить об этом? – удивился он, привлекая ее к себе. Но, поцеловав в кончик носа, немного отстранился.
– И что ты сегодня делала? – Снимая рубашку, он на мгновение изменился в лице от боли.
Роури увидела рубцы на спине. Из одного сочилась кровь.
– О Томас! Твоя спина!
– Ты не можешь наложить мне мазь? – попросил он.
– Ложись на кровать.
– Никогда не заставлю тебя повторять это дважды.
Он повернулся на живот. Роури налила воду в таз, протерла спину Томаса и смазала открывшуюся рану. Закончив эту процедуру, она с удивлением обнаружила, что Томас уже крепко спит.
Она сняла с него ботинки, стянула брюки и укрыла одеялом. Спящий и смертельно уставший, он показался ей щемяще трогательным. Она смахнула слезинку и произнесла:
– Кто еще позаботится о докторе?
Томас проспал всю ночь и, поднявшись рано утром, начал извиняться. Но Роури только улыбнулась. Она проводила его до станции.
– Дорогая, я действительно очень сожалею о том, что произошло вчера вечером. Я наверстаю сегодня.
– Смотри, ты обещал, – погрозила она пальцем. Когда груженный шпалами и прочими материалами поезд двинулся вдоль перрона, она помахала мужу рукой и со всех ног бросилась домой. Ей не терпелось взяться за дело. Дома ее уже ждала Кэтлин.
В это же время Майкл Рафферти был с головой погружен в неожиданно возникшие новые проблемы. Неподалеку появились насыпщики пути из «Сентрал пасифик рейлроуд». Они прокладывали путь не навстречу, а параллельно той дороге, которую прокладывала «Юнион пасифик». Вместо того чтобы исправить явную ошибку, бригады обеих компаний яростно рвались вперед, стремясь выиграть соревнование. И было совсем не по правилам то, что «Сентрал пасифик» сооружала насыпь далеко впереди своих укладчиков и прямо впереди бригад «Юнион пасифик»
Рафферти в гневе взлетел на холм.
– Если бы я был на твоем месте, О'Лира, я бы отправил всех твоих узкоглазых китайских кули туда, откуда они прибыли, – прорычал он, тыча пальцем в сторону китайских бригад.
– Рафферти, говорю тебе в последний раз: я выполняю приказы Джима Строубриджа из «Сентрал пасифик». Воспользуйся своим советом сам и держись подальше от нас, потому что сейчас мы начнем взрывные работы, – решительно ответил О'Лира, на которого вовсе не произвела впечатления могучая фигура ирландца.
– Мне приказано прокладывать путь, и я буду прокладывать путь, – выкрикнул Рафферти и тут же обвинил «Сентрал пасифик» в краже шпал «Юнион пасифик».
– Я не знаю, о чем ты говоришь, Рафферти.
– Врешь! – И Рафферти решительно двинулся обратно, выпуская из трубки густые клубы дыма.
Не успел он дойти до своей бригады, как раздался взрыв. На людей обрушились камни и комья земли. Когда улеглась пыль, рабочие, кашляя, стали стряхивать с себя землю. Но несколько человек не поднялись: один был убит, другие ранены.
Только прибытие поезда помешало немедленной схватке между бригадами. На поезде приехали Томас, который тут же принялся обрабатывать раны, и Джек Кейсмент, потребовавший, чтобы прораб с «Сентрал пасифик» немедленно вернулся в свой лагерь.
– Знаете, Рафферти, вам следует использовать не брань, а аргументы, – хмуро сказал Кейсмент ирландцу. – Чего вы добились своими угрозами, кроме одного убитого и нескольких раненых?
Эбнер Вейлер, как и обещал, появился в доме Роури рано утром с краской и прочими принадлежностями. Этен Биллингз и его сын Сэмюель пришли с лестницами. Работа закипела, и к полудню приемная и спальня уже блистали белизной.
Сама Роури, непривычная к такого рода работе, трудилась под руководством Кэтлин, соскребая с пола старую краску.
Они работали без устали на протяжении нескольких часов, стремясь успеть до прихода Томаса. К концу дня на окна были повешены занавески, на кровать постелено новое одеяло, а перед ней разложен новый коврик. У окна теперь стояло кресло-качалка. На стене висела клетка для птиц, а на столе красовалась ваза с цветами, сразу придавшая комнате праздничный вид.
Только обе женщины удовлетворенно оглядели результаты своего труда, как раздался свисток прибывающего поезда.
– Не могу дождаться, когда Томас все это увидит, – произнесла Роури.
– Мне лучше вернуться к себе в палатку, – сказала Кэтлин. – Не хочу вам мешать.
– Не могу выразить, как я тебе благодарна, Кэтлин, – обняла Роури подругу.
Расхаживая по комнате, Роури с большим волнением ждала прихода Томаса. Потом, вспомнив, поспешно выставила на стол шоколадный пирог. Когда наконец раздался стук в дверь, она бросилась открывать с широкой улыбкой на лице.
За дверью стоял Калеб Мэрфи. Он приподнял шляпу.
– Добрый вечер, мисс Кэллэ… м-м-м… миссис Грэхем. Доктору пришлось отправиться в лагерь. – Мэрфи протянул ей сложенный лист. – Он просил передать вам это.
