Рона Шерон - Мой грешный пират
Папа, облаченный в одежды цвета слоновой кости с золотым тиснением, сидел в окружении кардиналов и других высокопоставленных священников на троне в просторном, украшенном фресками помещении, практически его рабочем кабинете. Старший секретарь подал Аланис знак пройти вперед. Она грациозно преклонила колени и поцеловала край папского, платья и его руку в кольцах.
– Ваше святейшество, – пробормотала она, не поднимая глаз, и перекрестилась.
Папа перекрестил ее над головой, пробормотал благословение и знаком велел подняться. Его взгляд замер на золотом медальоне на ее груди.
– Прием по срочному делу – явление необычное, – заговорил он по-английски. – Люди приезжают сюда со всего мира и месяцами ждут аудиенции. Вы не знаете, почему для вас было сделано исключение, донна Сфорца?
При упоминании ее вымышленного имени у Аланис участился пульс. Она не знала, чего больше боится: Бога – за то, что обманула его наместника; папу – если ложь раскроется; или Эроса, который рано или поздно об этом узнает. Не зная, что ответить, Аланис почтительно склонила голову.
Папа прочел лежавшее у него на коленях письмо.
– Вы внучка герцога Делламора. Я имел удовольствие встречаться с его светлостью, когда пятнадцать лет назад он приезжал в Рим. В то время я служил секретарем папской канцелярии. Он сделал крупное пожертвование библиотеке Ватикана. Насколько мне известно, герцог страстно увлекается римской философией и политикой.
– Да, ваше святейшество, – ответила Аланис, не поднимая глаз.
– Еще он увлекается античным искусством.
– Это правда, ваше святейшество. Особенно древнеримским.
– Как и я, – заметил папа с гордостью. – Его светлость был здесь после антикатолической революции в Англии и попал в опалу за принадлежность к римско-католической церкви.
– Мой дедушка – член партии вигов, ваше святейшество. Его взгляды не совпадают со взглядами тори, поддерживающими англиканскую церковь. Он личный советник королевы Анны.
– К счастью, королева Анна – католичка, и все вернулось на круги своя. – Папа улыбнулся. – Вы хорошо осведомлены в политических делах деда. Для женщины это также необычно.
– У нас с ним близкие отношения, ваше святейшество. Дедушка воспитывал меня после безвременной кончины моих родителей. Я часто помогала ему заниматься корреспонденцией.
Папа пристально наблюдал за ней, как будто хотел понять, достойно ли это странное существо сына покойного герцога Миланского.
– Расскажите мне о принце Стефано, мадонна. Шестнадцать лет его считали погибшим.
Аланис была к этому готова.
– После убийства его отца, герцога Джанлуччо Сфорца, да упокой, Господи, его душу, мой муж бежал из Милана. И с тех пор проживал за границей.
– Принцу Стефано было шестнадцать лет от роду, когда испанцы убили его отца. Он давно вырос. Почему не вернулся и не заявил свои права на герцогство? Это его долг перед миллионом миланцев! Его страна стонет от набегов иностранных держав! У него что, нет понятия о долге и чести, раз он пренебрегает своими обязанностями?
Этого Аланис не ожидала.
– Он знает о своих обязанностях, ваше святейшество. Мой муж не забыл Милан.
Как бы яростно Эрос ни опровергал это.
– В таком случае где он? – спросил папа. – Почему мешкает?
– Стефано Сфорца в плену. – Голос Аланис дрогнул. – В Риме, в заточении у своего кузена Чезаре Сфорца.
– Чезаре Сфорца удерживает в плену законного герцога Миланского? – Папа грозно сверкнул глазами.
– Я приехала искать помощи у вашего святейшества в поисках моего мужа.
– Согласно вашему брачному свидетельству, – он постучал пальцами по документу на своих коленях, – вы обвенчались в католической церкви Святого Яго на острове Ямайка три месяца назад.
– Верно, ваше святейшество, – ответила Аланис, чувствуя, что краснеет.
– Скажите, мадонна, при вашей осведомленности в политике и опыте секретарской работы вы, случайно, не знакомы с законом Ломбардии?
У нее остановилось сердце.
– Нет, ваше святейшество.
– А должны были бы, поскольку ваше брачное свидетельство не стоит той бумаги, на которой отпечатано.
Аланис побледнела. Неужели мастер, подделавший, документ, испортил его?
– Ваше святейшество?
– Согласно закону Ломбардии, брак принца Миланского считается законным лишь после исполнения брачной церемонии архиепископом Миланским в Миланском соборе. Таким образом, если принц Стефано скончается или пожелает отказаться от брачных обетов, которые вы дали друг другу на Ямайке, вы не будете иметь законного права претендовать на его имя, титул и имущество. Ваш брак будет аннулирован.
Закон Ломбардии. Еще одна загадка получила объяснение.
– Ваше святейшество, – прошептала Аланис, – если принц Стефано умрет, его имущество не будет представлять для меня никакой ценности.
Папа внимательно изучил ее лицо.
– Ваше сердце, мадонна, говорит само за себя. Чезаре Сфорца – позор для своей августейшей фамилии, вероломство, адюльтер, позор. Он повинен во всех смертных грехах. Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Не сомневайтесь, я наведу справки. Принц Стефано Сфорца будет найден и возвращен вам.
Чезаре терпеть не мог холодные, жуткие гробницы, где обитали зловещие тени, где капающая вода отражалась эхом с низких потолков и где зарешеченные камеры полнились шепотом безумия.
В состоянии глубокой подавленности спускался он в вонючее чрево земли, стуча каблуками по уцелевшим останкам песчаника. Ниши стен по обе стороны от него были заставлены погребальными носилками. С лампой в одной руке и носовым платком, прижатым к носу в другой, он ускорил шаги, желая скорее выйти на свежий воздух. Если бы ему хватало мужества приходить сюда чаще, медальон Сфорца давно бы уже принадлежал ему. Он тешил себя надеждой, что Стефано в конце концов сломается. Каким бы сильным ни был его кузен, никто не мог сносить пыток, голода и заточения в подземелье вечно. Рано или поздно Стефано сдастся, и Чезаре станет следующим герцогом Миланским.
Внутри последней камеры царила непроницаемая темнота. Свет поднятой над головой лампы выхватил из мрака распятую фигуру со скованными руками и ногами. Измученное нагое тело сплошь покрывали следы пыток – свидетельство тонкой работы Роберто – и глубоко въевшаяся грязь.
– Стефано, – призвал он внимание живого трупа, – ты спасен. Твое заточение здесь закончилось. Куда захочешь перебраться дальше, всецело зависит от тебя.
Некоторое время Чезаре ждал, чтобы его слова дошли до затуманенного сознания узника. Когда реакции не последовало, он сделал шаг вперед и рывком поднял поникшую голову за короткие волосы. Под глазами узника лежали темные тени. Из-под бледной кожи выпирали острые кости. Нижнюю часть лица скрывала черная борода. Но глаза по-прежнему отказывались открываться.
