Сара Уэстли - Поединок с тенью
– Я знаю, – призналась Мег. – Но просто я не привыкла быть так далеко от них.
Дженевра подслушала этот разговор и улыбнулась. Она взглянула через плечо на колыбельку, где мирно посапывал ее ребенок.
Когда солнце снова появилось на небе, Дженевра решила переодеть Уилла, вынула его из люльки и положила перед собой на седло.
– Не урони его! – сказал Роберт, взволнованно глядя на сына и наследника, который широко улыбнулся отцу и пустил пузырь.
– Нет, милорд. У Хлои мирный нрав, и она привыкла к нему.
«Как и Принц», – подумал Роберт, почувствовав уверенность Дженевры. Он смотрел, как расплылось от удовольствия личико ребенка. Скоро малыш подрастет, и тогда он пересадит его на своего коня.
«Роберт Уильям. Мой сын и наследник. Да, это так. И все же ни одна черточка его не указывает на то, кто его отец. Может, такой черты никогда и не будет. В конце концов, многие дети совершенно не похожи на своих родителей. По крайней мере волосы у Уилла светлые, а глаза голубые».
А у Дрого?
Роберт отбросил прочь предательские мысли. Он дал обет преодолеть свое недоверие и не собирался нарушать его. К тому же та кухонная девка, что спала с Дрого, разрешилась смуглым ребенком с карими глазами.
Дрого. Все беды Роберта неизменно начинались с младшего брата. Вина, ревность, недоверие, разочарование – все это было порождением его мстительной и неизбывной зависти.
«Этот негодяй за многое должен мне ответить», – подумал Роберт, впервые осознав, что ядовитые семена, посеянные Дрого, пустили корни в его душе.
Это была горькая мысль, и Роберту предстояло ее обдумать.
Обоз Сен-Обэна представлял собой внушительное зрелище, и жители городов и деревень, через которые они проезжали, высыпали на улицу поглазеть. На большинстве лиц читалось любопытство, иные смотрели хмуро, даже плевали, а купцы поспешно закрывали свои лавки ставнями – от греха подальше.
Однако люди Роберта порядка не нарушали, по крайней мере пока находились в поле зрения господина. Был только один случай бесчинства – во время ночного привала возле города. Группа оруженосцев посетила местную таверну. Ребята хватили лишку и натворили бед. В конце концов виновных выпороли.
– Чтобы в следующий раз им неповадно было дурить, – мрачно сказал Роберт, лично надзиравший за поркой.
– Да, – согласилась Дженевра. В первый раз она столкнулась с тем, что мужу пришлось распорядиться о наказании. Однако это было необходимо. Лорд Сен-Обэн не желал, чтобы за его именем потянулась дурная слава.
Перед прибытием в Ардингстон Роберт приказал сделать привал на один день, во время которого все вымылись, привели в порядок лошадей и принарядили упряжь. Сен-Обэн проверил своих людей, лошадей и снаряжение, чтобы удостовериться, насколько хорошо устранены следы долгого пути. Он хотел, чтобы все, включая его самого и его жену, прибыли в безукоризненном порядке, с развевающимися знаменами и флажками. Ради такого случая он надел свою кольчугу, а поверх нее – камзол с геральдическими украшениями.
Итак, Дженевра въехала в ворота замка рядом с Золотым Орлом. Впрочем, на сей раз голову его покрывал сверкающий стальной шлем, с кольчатым ожерельем, защищавшим горло. Золотые шлемы хороши для турниров, а не для долгого путешествия.
Дженевра с гордостью наблюдала, как длинный сверкающий обоз въезжает вслед за ними на двор. Трудно было разместить всех их людей в замке и служебных строениях. Кое-кому из свиты пришлось спать в палатках, а конюхи устроились в конюшнях, вместе с лошадьми. Гостей, видимо, понаехало немало. Шелковые павильоны для рыцарей и кожаные палатки для оруженосцев и купцов уже виднелись повсюду.
Дженевра не сомневалась, что обоз герцога и герцогини Ланкастерских, самопровозглашенного короля и королевы Кастильских, отличался особой пышностью. Принц Джон наверняка привез с собой своих самых именитых вассалов и рыцарей.
Принц не часто наведывался в Англию и не пользовался в народе популярностью, ибо люди считали его жестоким и жадным. Однако Роберт не разделял эту точку зрения. Он одобрял его, а Дженевра старалась полюбить все, что, было по душе Роберту.
Супругов Сен-Обэн разместили в большой комнате в которой стояла задрапированная бархатным пологом кровать. Изголовье ее и шесты для балдахина были изукрашены золотыми свитками. Раскладные кровати для слуг, которым также предстояло спать в этой комнате, уже были сложены у стен. Ночью их разберут. Уединение господам обеспечивали плотные красные занавеси, окружающие кровать.
Нортемпстон радушно приветствовал их, когда они вошли в вестибюль, заслышав сзывающий гостей колокол. Граф спросил, понравилось ли поместье супруги Роберту, поинтересовался их здоровьем и поздравил с рождением первенца.
– Вы должны непременно посетить меня в моих покоях, – пригласил он. – Я пошлю за вами, скажем, завтра, перед ужином. Как ты смотришь на это, Роберт? – И, заметив согласный кивок Роберта, засмеялся. – Да не забудьте принести сынка. Я жду не дождусь встречи со своим тезкой.
Затем он представил их герцогу и герцогине и другим именитым гостям. Джон Гонтский помнил Роберта как своего товарища по оружию. Они вместе сражались в нескольких баталиях, чаще всего в Наджере и Кастилии – там, где впервые зародились семена амбиций Джона, возжелавшего стать королем.
Подобно прочим дамам, приглашенным на столь блестящий праздник, Дженевра надела на себя все свои украшения: и те, что она унаследовала от матери, и те, что ей подарил Роберт, – фамильные драгоценности Сен-Обэнов. Ради такого случая супруги облачились в новые роскошные туалеты.
На Дженевре было облегающее платье из зеленого шелка, а поверх него плотная, бронзового цвета накидка, переплетенная золотыми нитями. На груди распростер крылья золотой орел, и такой же орел украшал длинный шлейф, который шуршал по коврам при каждом ее движении.
Когда ей приходилось приподнимать юбки, самоцветы, которыми были расшиты ее туфли, сверкали при каждом шаге. Прическа, с помощью проволоки сооруженная в форме сердца, была украшена золотыми нитями, на лбу сияло множество драгоценных камней, мочки ушей распухли от тяжелых серег.
В соответствии со своим сдержанным характером, Роберт свел количество драгоценностей на своей одежде к минимуму – прикрепил брошь к плиссированной шляпе, надел несколько колец и украшенный драгоценными камнями пояс. Кроме того, на нем был дорогой камзол из черной парчи с золотыми нитями и гроздьями нашитыми жемчужинами.
Но даже ему пришлось надеть туфли с драгоценными камнями. Рукоятка его кинжала была богато отделана и инкрустирована кабошонами[8] и геммами, которые так и сверкали, едва он брал кинжал в руки. «В такой компании внешности нужно уделять особое внимание. Здесь надо продемонстрировать свое богатство, поскольку от этого зависят могущество и власть».
