Джейн Кренц - Запоздалая свадьба
— Книга записей за последние полгода.
— Думаешь, именно здесь убийца приобрел светлый парик?
— Вполне вероятно. Но Суэйн убит только-только. Подозреваю, убийца узнал о том, как мы расспрашиваем изготовителей париков, и решил, что неплохо бы заставить замолчать того, кто сможет его описать.
— Господи, но это означает, что мы…
— Отчасти виноваты в гибели Суэйна, — кивнул он, покрепче стиснув книгу. — Боюсь, это именно так и есть.
— Мне нехорошо, — прошептала она.
— Мы должны схватить его, Лавиния. Это единственный способ остановить убийства.
— Возможно, в книге мы найдем то, что ищем?
— Не знаю. Нам остается только надеяться. Кстати, кольца я не нашел.
Они направились к выходу из переулка. Лавиния смотрела на него, но он не смог разглядеть ее лица, полускрытого капюшоном.
— И что это означает?
— По-видимому, убийца не считает это преступление предметом профессиональной гордости. Ему никто за это не платил. Просто было необходимо избавиться от свидетеля. — Он в последний раз оглянулся на дверь лавки. — Издержки профессии, ничего не поделаешь.
Глава 17
Новый заказ сулил большое вознаграждение. Мементо Мори был очень доволен. Правда, сэр Руперт соответствовал далеко не всем условиям, установленным тем, кто обучал его, но на деле оказывалось, что этот самый сэр Руперт принесет ему вдвое больше денег, чем было заплачено за последние три работы.
Кроме того, само исполнение не представляло трудностей. Сэр Руперт был стар и прикован к постели. Честно говоря, его единственным преступлением, по мнению одного из алчных наследников, было стремление подольше задержаться на этой грешной земле, но, в конце концов, какое до этого дело убийце? Дальновидный и прозорливый деловой человек не может позволить каким-то старомодным понятиям о чести встать на пути денежного ручейка.
Остальные детали выгодного заказа предстояло уточнить обычным анонимным способом. Клиент должен был оставить всю сумму на маленькой улочке позади Бонд-стрит. Мементо Мори заберет свой гонорар позже, без опаски, что кто-то заметит.
Бизнес набирал силу. Молва — лучший вид рекламы. Кроме того, опасная шахматная партия с Марчем повергла его в такое эйфорическое возбуждение, какого не давал ни один наркотик.
Что же, со временем он докажет, что так же ловок и умен, как Закери. Когда его список удачно выполненных заказов станет длиннее, чем у Элланда, он постарается, чтобы Марч узнал обо всех его достижениях. И тогда у него будет достаточно времени, чтобы отомстить.
Глава 18
На следующее утро Тобиас пришел в клуб и тяжело опустился в кресло напротив Крекенберна. Было совсем рано, и остальные джентльмены еще не начали собираться.
Крекенберн опустил газету и воззрился на Тобиаса сквозь очки.
— Похоже, вы не в настроении Очевидно, новое расследование не слишком подвигается вперед.
— Пока что ничего, кроме разрозненных улик и никуда не ведущих версий.
Тобиас сел прямее и, опершись локтями о бедра, уставился в пустой камин. Наверное, сегодня чересчур тепло, и разводить огонь не имеет смысла.
— Это дело хуже гордиева узла. С какой стороны ни приближайся, везде глухая стена.
— И у изготовителя париков ничего не нашел?
— Похоже, Мементо Мори добрался до него раньше и прикончил беднягу.
— Значит, именно там он приобрел парик, — кивнул Крекенберн.
— Это единственное имеющее смысл объяснение. Но я провел целую ночь над чертовой книгой и не нашел записи о продаже светлого парика за все шесть месяцев, предшествующих событиям в замке Бомон. Существовала только одна запись о продаже светлых фальшивых волос, но произошло это через два дня после падения Фуллертона с крыши.
— Вы не должны винить себя в смерти изготовителя париков.
Тобиас не ответил.
— Ну разумеется, вы себя вините, Это в вашей натуре. — Крекенберн глубоко вздохнул и замолчал. — Каков ваш следующий шаг? — спросил он наконец.
— Лавиния и миссис Дав настаивают на том, что все убийства заказаны людьми, которые хотели помешать свадьбам жертв или их родственников. Должен признать, что их версия ничем не хуже остальных. Тем не менее я надеюсь получить сведения от Улыбчивого Джека.
— Почему вы считаете, что он сумеет помочь вам?
— Мне не дает покоя тот факт, что Закери Элланд появился словно ниоткуда. А что, если он вообще не родился джентльменом и был просто-напросто самозванцем, придумавшим себе биографию?
— Что ж, не он первый, не он последний, — пожал плечами Крекенберн. — Но признаюсь, этой возможности я в расчет не принял. Он так свободно вращался в обществе. Хорошо воспитан, обаятелен, остроумен. Закери утверждал, что был сиротой, воспитанным дальним родственником, и ни у кого не имелось причин не верить ему.
— Мне следовало бы более внимательно покопаться в прошлом Элланда после его смерти, — вырвалось у Тобиаса.
— Не упрекайте себя, — строго приказал Крекенберн. — Все мы предполагали, что дело Мементо Мори закончилось с самоубийством Элланда. Вполне логичное заключение.
— Да, по крайней мере казалось логичным в то время.
Крекенберн вгляделся в него.
— По-моему, вы в последнее время недосыпаете.
— Не хватало еще зря тратить время на сон. Мементо Мори — отнюдь не единственная моя проблема. Вы ничего не знаете о молодом человеке по имени Доминик Худ? Почти ровесник Энтони. Живо интересуется наукой. Живет на Стерлинг-стрит. Достаточно обеспечен, чтобы заказывать гардероб у дорогого портного.
— Имя мне совершенно не знакомо. Чем он привлек ваше внимание?
— Энтони питает к нему чрезвычайно острую неприязнь.
Брови Крекенберна взлетели едва ли не к самым волосам.
— А мне всегда казалось, что Энтони ладит с людьми.
— Так и есть. Но он отчего-то вообразил, что Худ задумал отбить у него мисс Эмелин. Хотя, должен заметить, лично я не вижу у мисс Эмелин ни малейшего интереса к Худу. Но я боюсь, что Тони совершит нечто безрассудное.
— Понимаю. Горячие головы у этих молодых… вечно наделают глупостей, особенно если тут замешана дама. — Крекенберн тщательно сложил газету и бросил на стол. — Кстати, этот мистер Худ — член какого-нибудь клуба?
— Да. Того самого, в котором состоит Энтони.
— В таком случае я, несомненно, сумею без лишнего шума навести справки.
— Спасибо, сэр, очень вам благодарен. К Тобиасу подошел швейцар, сгорбленный человек неопределенного возраста.
— Прошу прощения, сэр, но у дверей стоит какой-то грязный оборванец. Утверждает, что должен что-то вам сказать и что дело крайне срочное.
