Эмилия Остен - Верность и соблазны
Глава 15
До дома Рэйвенвудов доехали в гробовом молчании. Анна, чье лицо Айвен неотчетливо видел в полумраке, смотрела в окно, сжав губы, и ни слова не произносила. Лучше бы она продолжила его упрекать. Это молчание тревожило Айвена больше, чем все горькие слова, ею сказанные.
Он не собирался отказываться от своей правоты, он не видел ничего странного в том, чтобы вызвать на дуэль человека, который перешел допустимые рамки приличий. Многие годы он именно так и поступал. Как и остальные офицеры и джентльмены. Анна должна понять: это ради нее. Если позволить всяким баронетам обращаться с ней так, о каком уважении может идти речь? Как можно быть с ней и спускать такие вещи?
У Рэйвенвудов граф о чем-то тихо поговорил с Луизой, и та, взяв под руку расстроенную Анну, увела ее куда-то в глубь дома. Граф же не предложил Айвену вернуться во флигель, а указал на двери в парадную гостиную:
– Думаю, секунданта с условиями завтрашней встречи уместно принять именно здесь. Прошу.
– Секунданту еще потребуется приложить усилия, чтобы отыскать меня, – усмехнулся Айвен. – Мало кто знает, что я квартирую у вас.
– Уорнел знает. Прежде чем уехать, я отыскал его и сказал, куда присылать секунданта.
Айвен посмотрел на графа с некоторым удивлением.
– А мне казалось, вы постараетесь скорее запутать след.
– С чего бы это? – приподнял брови Руперт и уселся в роскошное, обитое кремовым шелком кресло. – То, что Луиза и мисс Суэверн против дуэли, потому что им страшно за вас, я готов принять. Я против потому, что не следовало этого делать вообще, в наш-то век словесных баталий. Но вы так уже поступили. Видимо, именно так принято на Востоке. Мир офицеров-джентльменов, как я понимаю. Теперь же нам остается пить бренди и ждать секунданта.
Пока появившийся слуга расставлял на столе закуски и разливал по бокалам бренди, Айвен прогуливался по гостиной туда-сюда, засунув большие пальцы рук за пояс и бездумно разглядывая помпезные картины. Когда же за слугой закрылась дверь, МакТирнан повернулся к графу.
– Объясните, – потребовал он, – что я сделал не так, что Анна на меня озлилась?
– Если я все верно осознал, – задумчиво произнес Рэйвенвуд, – то вы, дорогой мой, выпалили из пушки по воробьям. Сейчас вовсе незачем вызывать на дуэль человека, который не умеет вовремя справиться с обуревающими его чувствами. Вы хладнокровны и действовали расчетливо, но Уорнел не таков, как вы. Он обычный петух, которому не дали покрасоваться перед курочкой. Он и вполовину не так оскорбителен, как многие другие представители нашего общества. Если дуэль закончится для вас счастливо и вы решите продолжать сезон, вам придется научиться отбивать атаки словами, а не оружием. Достаточно было сказать ему нечто язвительное и просто увести Анну.
– Эта дуэль закончится для меня превосходнейшим образом. – Из всей речи графа Айвен выделил только эту фразу. – У меня было множество возможностей потренироваться. И владею любым оружием.
– И отлично стреляете, как я понимаю? Баронет – неплохой стрелок, как говорят. Наверняка он выберет пистолеты.
Айвен только молча и холодно улыбнулся.
– Но дело не в этом, – продолжил граф, глядя на него все тем же взглядом доброго лекаря – такой взгляд МакТирнан уже видел, не так давно, в своем собственном поместье. – Дело в том, что вы не имеете права убить Уорнела.
– Почему?
– Вам не простят. Ни Анна не простит, ни общество. Он вдовец, и у него четверо детей. Вы знали об этом?
Айвен вполголоса выругался. Это придавало всему происшествию совершенно другую окраску.
– Луиза говорила мне, что Стентем Уорнел давно положил глаз на Анну, ведь они, считай, соседи. – Рэйвенвуд поболтал остатки бренди в бокале, но допивать пока не стал. – Баронет овдовел пару лет назад, а воспитывать четырех детишек без женского участия – задачка не из простых. Это и отпугивало потенциальных невест, но Уорнел надеялся, что мисс Суэверн, с ее здравомыслием и верностью, станет хорошей матерью и хозяйкой дома. Когда объявились вы, он расстроился, конечно. Ему нужно начинать все заново, с другой женщиной, а дети растут, растут и проблемы. Вы наступили ему на больную мозоль, показали, что он неполноценен, потому он и принял ваш вызов. Теперь, даже если вы принесете извинения, он не откажется от дуэли. Я говорил с ним, он настроен весьма решительно.
– Проклятие! – Айвен стукнул кулаком по каминной полке. – Почему бы всем многодетным отцам не носить какие-нибудь опознавательные знаки? Соломенные шляпы или, быть может, сапоги из овечьей шерсти? Я бы разбирался, кого можно вызвать, а кого нет.
Граф коротко хохотнул.
– Это сильно облегчило бы всем нам жизнь, разумеется, но что сделано, то сделано. На рассвете вам предстоит драться с Уорнелом. Он не станет ждать сутки, чтобы все было по правилам. Постарайтесь его не убить, вам это невыгодно.
– Не думаю, что Анна простит меня, если вместо трупа Уорнела ей принесут мой, – пробормотал Айвен.
– Не простит, – согласился граф, – поэтому я так и рассердился на вас. Но вы уже бросили вызов, а значит, скоро к нам пожалует секундант или секунданты баронета, чтобы обсудить условия. Выпейте немного, друг мой, – Рэйвенвуд указал на полный бокал, – а потом не пейте больше ни капли спиртного. Видит Бог, вам понадобится ясность мыслей и свежая голова.
Домой Анна, конечно же, не отправилась. Во-первых, не было сил встречаться с матушкой и Джексомом, что-то им объяснять или, наоборот, вести себя как ни в чем не бывало. Поэтому дело ограничилось запиской, отосланной с лакеем Рэйвенвудов. Во-вторых, если уж Айвен завтра на рассвете собирается либо умереть, либо прикончить Уорнела, лучше провести эту ночь неподалеку.
Когда Анна спустилась к позднему ужину, Рэйвенвуды и Айвен уже сидели за столом, и молчание висело в комнате, как трубочный дым. Анна уселась на свое место напротив Айвена и посмотрела на него в упор. Он ответил прямым взглядом, в котором не читалось никакой вины.
Первым заговорил граф Рэйвенвуд:
– Полагаю, нет нужды делать вид, что сегодня мы всего лишь ужинаем в дружеском кругу. Но я хотел бы попросить вас всех воздержаться от обсуждения предстоящей дуэли. – Он произнес это слово спокойно, и Луиза скривилась, а Анна вздрогнула. – Ничего уже не изменить, и мы все примем последствия завтрашнего дня.
– Руперт, я не считаю, что это справедливо. – Смолчать Луиза, конечно, не могла. – Ты предлагаешь делать вид, будто ничего не произошло?
– Нет, я предлагаю вовсе оставить эту тему.
– Я вызвал этого человека, потому что он перешел все границы приличий – так, как их привык понимать я, – произнес Айвен, и все посмотрели на него. Он же не сводил глаз с Анны. – Тем самым я не желал ни огорчить, ни расстроить тебя. Возможно, как объяснил мне Рэйвенвуд, следовало удовольствоваться словесной дуэлью. Но я… отвык от такого.
