Сюзанна Энок - Сердце ждет любви
— Сколько джентльменов сделали тебе предложение выйти за них замуж, Роуз? Кроме Косгроува, конечно.
Она заколебалась. Не могла же она упомянуть то, которое получила в своей спальне прошлой ночью.
— Два. Я не чувствовала, что хотя бы один из претендентов мне подходит. — Им обоим, правда, недоставало здравого смысла. Как, впрочем, и членам ее собственной семьи.
— В таком случае давай-ка сама устраивай свою жизнь, моя дорогая. Если бы ты вышла замуж, я мог бы найти общий язык с Косгроувом, поладить с ним. Ты напрасно намекаешь на так называемых богатых друзей, готовых одолжить мне такую непомерную сумму. Да если бы даже они и нашлись, мы с твоей матерью, выплатив долг, можем остаться без средств к существованию. Но ты предпочитаешь не выходить замуж. Честно говоря, с каждым годом ты становишься старше и обходишься мне все дороже.
О, ей давным-давно следовало бежать отсюда. Ее недооценивали, хотя она так много трудилась, — и об этом она всегда знала, но услышать от отца такие обидные слова было все равно что получить рану в сердце. Даже брак с таким тупицей, как Томас Хенкенридж, был бы намного лучше. В этом смысле она сама была виновата. Но не все еще потеряно: у нее оставалось тринадцать дней, в течение которых Брэм что-то предпримет, и еще парадней на случай возможного побега, если ему ничего не удастся сделать.
— Я думаю, что мы поняли друг друга, — сказала она, вздернув подбородок. — Это все? Давай пока считать, что этот брак состоится. И окажется лучше, если он будет выглядеть как результат взаимной симпатии.
— Я буду иметь это в виду.
Сжав руки в кулаки, Роуз тихо вошла в комнату, где они завтракали, увидела брата, который накладывал на свою тарелку толстые ломти ветчины, и так же тихо вышла. Все выглядело так, будто ее вклад в благополучие семьи был меньше, чем вклад Джеймса. Она очень сомневалась, что ее отец потратил на ее содержание десять тысяч фунтов.
Роуз услышала, как кто-то постучал во входную дверь и Элбон торопливо прошел мимо нее в холл. Она повернулась, чтобы посмотреть, кто пришел, готовая взбежать наверх, если окажется, что это Косгроув. Не лучше ли принять его с притворным радушием? Но нет, нет, она была явно не готова к встрече с ним в это утро после того, как он ударил ее.
Силуэт в дверях принадлежал человеку худощавее и выше Косгроува, и у нее сильнее забилось сердце. Этим утром она временами думала, что ночное посещение Брэма ей, вероятно, приснилось, ибо разумнее было бы думать, что она доверилась придуманному Брэму Джонсу, а ненастоящему.
Сказав несколько слов дворецкому, он вошел в холл. Посмотрев вверх, гость увидел ее.
— Доброе утро, леди Розамунда, — поклонился он. Улыбка, игравшая на его губах, казалось, светилась даже в его черных глазах. Придя в себя, Розамунда сделала реверанс.
— Лорд Брэм, я не думала, что вы отважитесь приехать так рано.
— Я люблю делать сюрпризы, — ответил он, остановившись перед ней. — Лестер сказал мне вчера, что вы заболели. Надеюсь, ничего серьезного? Успокойте меня скорее.
— Мне намного лучше. Благодарю вас. Брэм наклонился к ней.
— Тебе действительно лучше? — шепнул он, беря ее руку.
Роуз кивнула.
— На следующие тринадцать дней, — так же тихо ответила она.
— Гм… — Он выпрямился, отпуская ее руку. — Ваш брат здесь?
— Он завтракает.
— А-а… Проводите меня, миледи. Я редко завтракаю по утрам.
Улыбаясь, Роуз подала ему руку и внимательно посмотрела в глаза.
— Сегодня вы в синем? Ваш слуга, должно быть, удивился.
— Вы и представить себе не можете, до какой степени. Сегодня утром у него чуть глаза не вылезли на лоб. Но вы были правы, я носил слишком много черного. И выглядел как счетовод. Или даже хуже — как поверенный.
Он считал себя ее союзником, и когда появился, она почувствовала, что ей не придется пережить оставшиеся дни в полном одиночестве. Он уделял ей время и внимание, что, конечно, еще не делало его ангелом. Да он совсем и не походил на него. Но он предложил ей свою помощь. Надо быть настороже, ибо пока не совсем ясно, в чем она выразится. Но слабый огонек надежды затеплился в ее сердце.
— Привет, Лестер, — сказал Брэм, протягивая ее брату руку.
— О, Брэм! Что привело вас сюда?
— Да вот решил тебя повидать. Я еду в «Таттерсоллз». Хочешь поехать со мной?
Джеймс задумался.
— Вообще-то я иду на ленч с Кингом и его приятелями.
— Так иди, если хочешь. — Брэм пожал плечами. — Насколько я их знаю, они будут слишком увлечены, доказывая всем, какие они умные. А тебя, скорее всего, даже не заметят.
— Я…
— Поедем на конный рынок. Ты разбираешься в лошадях, а мне как раз нужна ездовая пара. Уедешь, когда захочешь, или останешься. Я могу пробыть там целый день.
Наконец Джеймс улыбнулся:
— Подождите, я сменю сапоги.
— Я пока съем твой завтрак.
Как только ее брат вышел из комнаты, Роуз сказала Брэму:
— Думаешь, родители поверили, что ты пришел ради Джеймса?
— Не знаю. Приходится хитрить. А там видно будет.
— Гм… Что ты задумал?
— Взять твоего брата в «Таттерсоллз», — ответил он, приподняв бровь. — Хочешь поехать с нами?
— Почему ты не будешь на ленче у Косгроува?
— Потому что меня не пригласили. Она помолчала.
— Значит, ты действительно порвал с ним?
— Я уже сказал. — Он чуть придвинулся к ней. — Возможно, тебе лучше поехать с нами. Косгроув, возможно, захочет, что бы ты к ним присоединилась, а это может тебе не понравиться.
Она не могла сдержать дрожи, пробежавшей по ее спине.
— А что происходит на этих ленчах?
Брэм поднял руку. Он осторожно провел пальцем по ее щеке, как будто не мог сдержаться и не коснуться ее, и перевел взгляд на ее губы. Она не думала, что в присутствии двух лакеев и дворецкого он поцелует ее, но, во всяком случае, ей хотелось, чтобы он это сделал.
— Все раздеваются донага, — тихо заговорил он, не спуская глаз с ее лица. — Пьют, валяются в одной куче друг с другом. Довольно противное зрелище.
И если бы она вышла замуж за Косгроува, без сомнения, тот захотел бы, чтобы и она принимала в этом участие. Он говорил ужасные слова, но то, как он это произносил — с таким пренебрежением, как будто все это его никогда не касалось, — рассеяло ее страхи. Делал ли он это намеренно? Хотел заслужить ее похвалу?
— А ты бывал на таких ленчах? — спросила она. Он опустил руку.
— Иногда, — тихо сказал он. — Обычно я предпочитаю развлекаться в уединении.
Его развлечения… Она полагала, что была одним из них. Даже зная это, она еще сильнее захотела поехать с ним и посмотреть лошадей, а оставаясь дома, рисковала получить от Косгроува приглашение.
