Джулия Гарвуд - Две розы
Брат предложил ей пойти наверх и принять ванну, сам же собрался вернуться в библиотеку и закончить свою работу.
– Отдохни, Мэри Роуз, – сказал он. – У тебя выдался трудный денек.
Но девушка снова бросилась к нему – она не смогла бы нежиться в ванне, зная, что Элеонора сидит на крыльце и нервничает. Ей хотелось сначала устроить ее в доме, а затем отнести закупленные припасы Корри.
– Хватит мне жалеть себя, я ведь не маленькая, – сказала она брату, стоя в дверях библиотеки и наблюдая, как он снова усаживается за стол. Она заметила раскрытый гроссбух, но тут же подумала, что книги могут подождать, а Элеонора – нет.
– Не забудь обработать раны, – напомнил Адам.
– Не забуду. Теперь нам надо поговорить об Элеоноре. Я сказала, что она не может войти в дом без твоего разрешения. Ты побеседуешь с ней… один на один? Она хочет рассказать тебе, что с ней стряслось, прежде чем ты позволишь ей остаться у нас.
Адама подобная просьба немало удивила.
– Ты помнишь хоть один случай, когда я кому-нибудь не позволил у нас остановиться?
– Нет, но Элеонора – это другое дело. Из-за нее в доме может воцариться хаос.
– А что говорят твои братья? Разве они не имеют права высказаться по этому поводу?
– Они примут любое твое решение. С Колом, конечно, будет трудновато, но он в конце концов найдет способ избегать ее, пока она тут ко всему не привыкнет.
Адам откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на сестру.
– А как долго Элеонора собирается у нас гостить?
– Во всяком случае, какое-то время, – произнесла Мэри Роуз уклончиво.
– Вот как? И все-таки, Мэри Роуз?
– Я не знаю, – прошептала девушка, пожав плечами. – Пожалуйста, поговори с ней. Она напугана. Ей нужна тихая заводь.
Адам вздохнул, встал и обошел вокруг стола.
– Ну ладно, – сказал он. – А теперь иди наверх. Об Элеоноре я позабочусь. Как ее фамилия?
– Бордер. Может быть, мне стоит побыть здесь, пока ты будешь с ней разговаривать?
– Нет.
Мэри Роуз стала подниматься по ступенькам на второй этаж. Адам уже почти дошел до входной двери, когда она обернулась и окликнула его:
– Мне бы хотелось убедиться, что она…
– Что? – обернувшись, спросил Адам.
– Извинится перед тобой.
– Ради всего святого, не волнуйся. С Элеонорой я сам разберусь.
Адам открыл входную дверь. Элеонора сидела на плетеном стуле разговаривала с Харрисоном. Тот стоял, прислонившись к одному из столбов, и вид у него при этом был одновременно раздраженный и усталый.
Адам подождал, пока Элеонора закончит жаловаться Харрисону на жару.
– Мисс Бордер, – сказал он наконец, – не могли бы вы пройти со мной в библиотеку? Мне бы хотелось с вами поговорить.
Дальнейшее поведение Элеоноры его немало изумило. Девушка так резко вскочила на ноги, что опрокинула стул. Харрисон наклонился и поставил стул на место. Элеонора же пошла навстречу Адаму, но вдруг остановилась и, заломив руки, произнесла:
– Я не могу войти в дом, мистер Клэйборн.
– Почему?
– Мэри Роуз сказала мне, что перво-наперво я должна извиниться перед вами. Я сожалею, действительно сожалею, если обидела вас. Я думала, что этот ужасный возница лжет, Мне вовсе не хотелось, чтобы у вас создалось впечатление, будто из-за того, что вы… ну, понимаете… в общем, дело было совсем не в этом. Просто я не была даже уверена, в самом ли деле этот Клив привез меня к дому Мэри Роуз.
Элеонора невольно сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Слушая ее, Адам и глазом не моргнул. Судя по всему, на Харрисона тирада Элеоноры произвела большее впечатление. Он не мог сдержать улыбки. Его так и подмывало спросить девушку, почему она не поверила, что Адам брат Мэри Роуз, и посмотреть, как она будет изворачиваться. Но он был джентльменом и подавил это желание.
Кол, однако, был чужд подобных сантиментов. Он как раз поднимался по лестнице, ведущей на веранду, когда Элеонора начала свое витиеватое извинение.
– А чего это вы называете Адама «вы понимаете»? Что вы имеете в виду? – спросил он.
Элеонора обернулась к нему и нахмурилась:
– Я извинялась перед Адамом за то, что усомнилась в их родстве с Мэри Роуз. Она рассказывала мне только о том, что у нее есть четверо братьев и мама, которая живет где-то на Юге, но не сообщала никаких подробностей. Признаюсь, я никогда ее об этом не расспрашивала. – Элеонора замолчала и оглядела Кола с ног до головы. – Теперь я вижу, что ваша сестра пошутила, сказав мне, что вы с братьями такие же, как Адам.
С этими словами Элеонора отвернулась от Кола и снова обратилась к Адаму:
– Так могу ли я войти внутрь, сэр?
– Разумеется, – сказал Адам. – Добро пожаловать.
– Погодите минутку. Мне все же хотелось бы знать…
– Перестань, Кол, – произнес Адам тоном, не допускающим никаких возражений.
Элеонора подошла к двери и царственно махнула рукой Харрисону.
– Вытащите мои вещи из грязи и отнесите их в мою комнату, – скомандовала она.
Кол, глядя на Харрисона, ухмыльнулся. Тот улыбнулся ему в ответ и повернулся к Элеоноре.
– Простите, мисс, – заявил он. – Но мне не разрешается подниматься на второй этаж.
Затем Харрисон развернулся и стал спускаться по ступенькам.
– Пожалуй, это придется сделать тебе, – протянул он, проходя мимо Кола.
– Не забудьте отряхнуть с них пыль, прежде чем вносить в дом, Кол, – отдала Элеонора новый приказ.
До Харрисона донеслось ругательство, и в этот самый миг он решил, что день начинает складываться не так уж плохо. Он увидел, как из-за конюшен выбежал Дуглас, преследуемый по пятам Мак-Хью – жеребец был явно не в духе и демонстрировал свое плохое настроение Клэйборну-лошаднику. Да, день определенно пошел на лад.
– Адам, мне нужно посоветоваться с тобой о чем-то важном! – гаркнул Кол, стараясь перекричать хохот Харрисона.
Прежде чем ответить, Адам пропустил в дверь Элеонору.
– Я недолго, – пообещал он.
– А что у тебя там за дела?
– Мне необходимо побеседовать с мисс Бордер. Это займет совсем немного времени.
Адам ошибся не так уж сильно. Разговор с Элеонорой длился всего каких-нибудь три часа. Сначала он не клеился, а немного погодя гостья уже плакала у него на груди.
Кол устал ждать, когда Адам освободится, однако твердо решил поговорить с ним о Харрисоне. Известие о том, что их гость по профессии адвокат, встревожило его. Ему хотелось выяснить, как Адам оценивает сложившуюся ситуацию, прежде чем что-либо предпринимать. Услышав, что в библиотеке происходит какая-то суета, он открыл дверь и замер, не веря собственным глазам: Элеонора обеими руками обнимала Адама за талию и рыдала, одновременно пытаясь говорить. Кол не мог разобрать ни слова – с губ Элеоноры, как ему показалось, срывалась какая-то тарабарщина. На Адама же невозможно было смотреть без смеха. Он стоял в глубине библиотеки, вскинув руки вверх так, словно его попросили достать какую-нибудь книгу с верхней полки. При этом старший из Клэйборнов явно чувствовал себя не в своей тарелке.
