Джорджетт Хейер - Всевластие любви
– Ты мне это говоришь уже третий раз, любовь моя!
– Я думаю, что вы мне не верите, мэм! Но я говорю это абсолютно искренне.
– Нет, что ты, я верю. Но ты можешь передумать.
– Обещаю вам, что не передумаю. Я… я не хочу покидать вас, но не кажется ли вам, что мне лучше уехать отсюда, мэм?
– Нет, не кажется, глупое дитя! И зачем придавать так много значения пустякам? Я уже начинаю жалеть, что заговорила с тобой об этом, но я сделала это только для того, чтобы убедить тебя, что не буду возражать против вашего брака. Ну а теперь мне надо идти. Я должна поговорить с Четберном. Ты еще не знакома с ним? Это управляющий имением сэра Тимоти, очень достойный человек, но ужасно болтливый, так что не удивляйся, если больше не увидишь меня сегодня утром!
Кейт чувствовала себя униженной и подавленной. Леди Брум дала ей понять, что ее отъезд из Стейплвуда будет расценен как вызов и самая вопиющая неблагодарность, а Кейт ни в коем случае не хотела оставить такое впечатление о себе. Она должна будет остаться в Стейплвуде до осени, но двусмысленность ее положения угнетала Кейт. Она знала, что нравится Торкилу; она также знала, что Торкил вообразил, будто влюблен в нее. При всем при этом Кейт не сомневалась, что он забудет о ней, как только в поле его зрения окажется особа попривлекательней, но Кейт не была уверена, что сможет дать отпор домогательствам Торкила, не вызвав у него приступов ярости. Хуже того, он мог впасть в депрессию, из которой его так трудно было вывести. Не прошло еще и суток, как Торкил заявил, что хотел бы жениться на Кейт, а она отвергла его. Услышав ее отказ, Торкил в гневе убежал, и хотя, судя по всему, за этим не последовало никаких неприятностей, Кейт прекрасно знала, как опасаются леди Брум и доктор последствий взрыва ярости у Торкила. Кейт представила, как трудно будет ей держать Торкила на расстоянии, не провоцируя его на выражение своих чувств и не обижая его, и попыталась, правда без особого успеха, решить, как ей надо будет себя вести.
Когда леди Брум ушла, Кейт вышла на террасу, но там дул сильный ветер, и она укрылась от него в кустарнике. Побродив там немного, Кейт присела на одну из скамеек, которые стояли там для того, чтобы сэр Тимоти, гуляя здесь, мог отдохнуть.
Минут двадцать Кейт сидела на скамейке, задумавшись над проблемами, возникшими перед ней, и пальцы ее механически заплетали и расплетали косичку на бахроме шали. На лбу Кейт залегла морщинка, взгляд ее был прикован к косичке, но она не видела ее – мысли Кейт унесли ее далеко.
– Что вас беспокоит, кузина Кейт?
Кейт в изумлении подняла глаза. Она не слышала, как мистер Филипп Брум подошел к ней. Он остановился немного поодаль, и Кейт догадалась, что он уже несколько минут стоит здесь и разглядывает ее. Она воскликнула, стараясь, чтобы ее голос прозвучал весело:
– О Боже, как же вы напугали меня, сэр! Я не слыхала, как вы подошли.
Филипп неторопливо подошел и сел рядом с ней.
– Я знаю, что вы не слыхали. Вы были поглощены своей работой!
– Работой? – в изумлении повторила Кейт. Она посмотрела туда, куда Филипп направил свой лорнет, и, вспыхнув, смущенно произнесла: – Ах, я заплетала косичку на бахроме! Как это глупо. Знаете, когда я… когда мои мысли где-то блуждают, я начинаю плести косички, завязывать узлы или делать складки – это дурная привычка, но я не могу от нее избавиться.
– Вот как! И где же блуждали ваши мысли?
– А, во многих местах, – весело ответила Кейт.
Филипп помолчал, а потом начал расплетать косичку. Он сидел боком к Кейт, и она наконец-то смогла рассмотреть его в профиль. У него были правильные черты лица и красивой формы голова: по общему мнению, это был весьма привлекательный мужчина. Однако Кейт он показался не просто привлекательным, а красивым; конечно, до Торкила ему далеко, но красота Филиппа была гораздо более мужественной. У него был решительный вид, рот сурово сжат, а проницательные глаза смотрели строго, но Кейт знала, какой неотразимо привлекательной была улыбка Филиппа – от нее теплели глаза и разглаживались складки по бокам рта. Он мог быть непреклонным, но никто не мог заподозрить его в неразборчивости средств.
Филипп поднял голову и взглянул на Кейт. Он не улыбался, пытливо разглядывал ее, но в глазах светилась доброта. Он повторил:
– Что беспокоит вас, Кейт?
– Ничего, мой дорогой кузен!
– Не пытайтесь обмануть меня. Что с вами случилось?
– Всего лишь небольшая личная неурядица, сэр!
– Это означает, что мне нечего совать нос в ваши дела, – заметил Филипп.
Кейт не выдержала и рассмеялась:
– Хорошо бы, если так. Дело в том, что я столкнулась с одной проблемой и не знаю, как ее решить.
– Может быть, я смогу помочь вам?
– Спасибо, но мне не нужна помощь!
Филипп заколебался:
– Тогда, может быть, я могу дать вам совет? Вам лучше всего уехать отсюда.
Эти слова напомнили Кейт о том, что она хотела отплатить Филиппу за нанесенную ей обиду. Она напряглась, и в глазах ее вспыхнула угроза.
– С чего бы это, сэр? – строго спросила она.
Он снова заколебался, а потом сказал:
– Помните, я предупреждал вас вчера, что от вас могут потребовать жертвы в награду за все те милости, которыми вас осыпали?
– Да, я помню. И вы имели в виду, что моя тетушка предложит мне выйти замуж за Торкила, правда? – Кейт подождала его ответа, и, когда Филипп кивнул, она произнесла голосом, дрожащим от возмущения: – А когда вы приехали сюда и… и смотрели на меня как на продажную женщину и интриганку, вы думали, что я заодно с моей тетушкой? Сознайтесь, что именно так вы и думали!
Филипп печально улыбнулся:
– Да, так я и думал. Простите меня. Я надеюсь, что ваша обида пройдет, когда я скажу, что очень скоро понял, что ошибся и вы совсем не такая.
Конечно, после таких слов Кейт уже не чувствовала обиды, но она решила, что было бы глупо тут же просить Филиппа о помощи и отказать себе в удовольствии немного помучить его. Поэтому она сделала вид, что не расслышала слов, сказанных им, и хорошенько отчитала его. Филипп покорно выслушал все упреки, но в глазах его светилась лукавая усмешка, заметив которую, Кейт не удержалась и сказала:
– Когда я поняла, что вы обо мне подумали, у меня появилось желание отодрать вас за уши, и ваше счастье, что в тот момент вы были далеко!
– Я вас прекрасно понимаю, – сочувственно произнес Филипп. – Но теперь я стою перед вами, и мои уши в вашем распоряжении. Пожалуйста, дерите их, будьте любезны, я не буду сопротивляться.
– Я бы с удовольствием это сделала, – сказала Кейт, – но надеюсь, что умею еще вести себя пристойно и не поддаваться порыву гнева.
– Я тоже надеюсь на это. А также на то, что у вас есть чувство справедливости. Конечно, я подумал о вас дурно, но вы не должны забывать, что до этого я вас никогда не видел.
