Элизабет Торнтон - Погоня за призраком
Гвинет немного постояла на крыльце, провожая улыбкой уехавшую парочку, а когда собралась вернуться в дом, к ней подбежала горничная с сообщением от бабушки Рэдли. Та просила передать, что чай будет подан в ее комнате. Гвинет знала, что такие приглашения имеют в Хэддоу силу королевского указа.
Горничная проводила ее до самой двери, и Гвинет отметила про себя, что комната, в которой ей предстоит пить чай, расположена на первом этаже. Войдя внутрь, она догадалась, что комната, служившая днем гостиной, к вечеру превращалась в спальню, где и обитала старая леди.
— Это все из-за моего артрита, — пояснила бабушка Рэдли, заметив замешательство Гвинет. — Не хочу, чтобы слуги таскали меня вверх и вниз по лестнице, словно мешок с картошкой. А с другой стороны, я привыкла всегда оставаться в гуще событий и не хочу быть замурованной в своей спальне на втором этаже. Думай что хочешь, но инвалидом я себя пока не чувствую.
Бабушка Рэдли пила свой чай, откинувшись в шезлонге. Софи сидела, уставившись в окно, а Триш устроилась поближе к вазочке с миндальным печеньем и одно за другим отправляла его в рот.
Заметив взгляд Гвинет, она смахнула со рта крошки и смущенно улыбнулась.
— Меня опять потянуло на сладкое, — сказала она. — Как всегда, когда я жду ребенка. Мы с Джерри думали остановиться после Криса, но… Впрочем, разве это плохо — иметь много детей?
— Тебе можно только позавидовать, — ответила Гвинет и, чувствуя комок в горле, подошла ближе и нежно поцеловала Триш.
— Только поосторожнее в выражениях, Триш, — заметила бабушка Рэдли. — Не забывай, что здесь Софи.
— Ха! — откликнулась со своего места Софи. — Я уже не ребенок, бабушка! И знаю все не только про птичек и пчелок.
— В наши дни считалось верхом неприличия, когда юная леди…
— Но мы-то живем в наши дни, бабушка, — перебила ее Софи, — и многое теперь изменилось.
Гвинет невольно сжалась, ожидая бури, но все ограничилось лишь легким ветерком.
— Так думает каждое новое поколение, — сказала бабушка Рэдли, — и когда-нибудь ты это тоже поймешь, Софи.
Затем она повернула голову к Гвинет и сказала:
— Вот такие у нас проблемы.
Гвинет присела к столу, приняла из рук Триш чашку и ответила:
— Не понимаю. А в чем, собственно, проблема?
— Ну как же, — недовольно сказала Софи. — Проблема с моим выездом в Лондон. Бабушка не может сопровождать меня, потому что у нее артрит, Триш снова беременна, а ты должна лечиться от раны. Так что мой выход в свет придется отложить еще по крайней мере на год.
Гвинет молча отхлебнула из чашки, припоминая о том, что рассказывал ей Джесон о Софи и том молодом человеке из Брайтона, в которого она была влюблена.
— В конце концов, в Брайтоне тоже бывают балы, — продолжала тем временем Софи. — И, по-моему, ничуть не хуже, чем в вашем хваленом Лондоне.
— Тоже мне, сравнила Лондон с Брайтоном! — фыркнула бабушка Рэдли.
— Ты напрасно беспокоишься, бабушка, — заговорила Софи, вставая с места и размахивая руками. — Возьми хотя бы Гвинет. Она вышла за своего офицера, И они жили пусть бедно, зато счастливо. И не волнуйся, из дома я не сбегу. Ну скажи, почему ты не хочешь дать шанс Дэвиду? — Она сердито поджала губки и добавила, глядя прямо в глаза бабушке Рэдли: — И перестань, пожалуйста, изображать из себя сваху. Знай, что я никогда не выйду за твоего мистера Хантера!
— Ни за кого я тебя не сватаю! — разозлилась бабушка Рэдли.
— Вот и прекрасно! Я хочу выйти замуж, как Гвин, по любви, и ничто меня не остановит, так и знай!
Софи подошла к бабушке, быстро поцеловала ее в лоб и выбежала из комнаты, в которой после ее ухода повисло молчание — такое осязаемое, что его, казалось, можно потрогать рукой.
Гвинет сделала еще один глоток.
— Кто… — начала она, закашлялась и с трудом закончила. — Кто такой этот Дэвид?
— Офицер, — ответила Триш. — Дэвид Дженнингс, кавалерист, а может быть, пехотинец, не знаю, я в этом не разбираюсь. Одним словом — лейтенант. Первый красавец в Брайтоне. Все девицы от него без ума. Бретер и дуэлянт. Стреляется по каждому поводу и без повода тоже. Джесон ни за что не позволит Софи выйти замуж за такого.
Они помолчали, и Триш заговорила вновь:
— Мне кажется, ты напрасно переживаешь, бабушка. Софи послушная девочка. Джесон запретит ей выходить за Дэвида, и она не посмеет ослушаться.
Бабушка Рэдли, которая, казалось, мирно дремала в своем шезлонге, внезапно взорвалась:
— Это она-то послушная девочка? Как бы не так! Ты знаешь, кто ее кумир? Гвинет! И если та сбежала из дома, то и Софи сбежит не задумываясь!
— Мы обещали Джесону не припоминать былое, — поспешно напомнила Триш.
Гвинет почувствовала, что разговор принимает неожиданный и неприятный для нее оборот, и решительно бросилась в бой.
— У меня были совсем другие обстоятельства, — сказала она. — Я сбе… уехала из Хэддоу, когда здесь после смерти Джорджа царила полная неразбериха. И потом, это не мне нужно было уезжать, а Найджелу. Такова армейская служба. И я вовсе не собираюсь ни винить кого-то, ни оправдываться. Что случилось, то случилось, и давайте не будем ворошить прошлое.
— К тому же все сложилось как нельзя лучше, — добавила Триш, глядя на бабушку Рэдли.
Та помолчала, задумчиво пожевала губами и неожиданно попросила:
— Ты не могла бы поговорить с Софи, Гвинет? Я уверена, что к твоим-то словам она прислушается.
— Поговорить? О чем? — удивилась Гвинет.
— Поговори с ней как старшая сестра с младшей. Со мной или Триш у нее разговора не получится, а с тобой — другое дело. Ведь она обожает тебя.
Сначала Гвинет хотела отказаться и уже начала придумывать десятки способов, как это поделикатнее сделать, но, увидев умоляющий взгляд бабушки Рэдли, сдалась и кивнула головой:
— Хорошо, я поговорю с ней.
— Спасибо. — Бабушка Рэдли облегченно вздохнула и снова прикрыла глаза. — Ты не позвонишь моей горничной? Сегодня был тяжелый день. Я устала и хотела бы лечь пораньше.
Гвинет и Триш дождались прихода мисс Гленнингс, а затем осторожно, на цыпочках, вышли из комнаты.
Когда они поднимались по лестнице, Триш остановилась и сказала:
— Софи даже представить себе не может, как ей повезло. Помнишь, как мы с тобой трепетали, услышав издалека голос бабушки? Бррр! — И Триш театрально передернула плечами.
— При этом она никогда не повышала голос, — кивнула Гвинет. — И чем тише она говорила, тем страшнее нам становилось. Да, бабушка умела командовать! И все равно, пусть у нас сердце в пятки уходило, но мы поступали по-своему.
— Не мы, а ты, — поправила ее Триш. — Я даже замуж вышла за того, кому она меня сосватала. Нет, мы с Джерри живем счастливо, тут грех жаловаться, но дело-то в принципе. А так она мне никакого выбора не оставила. И почему ей всегда так нравилось быть свахой? И кто знает, не начни она тогда расхваливать на все лады Джерри, быть может, я бы и сама в него влюбилась, и был бы у меня брак по любви… То же самое могло бы случиться и у Софи с мистером Хантером. Не начни она сватать за него Софи, и та, глядишь, сама поняла бы, что мистер Хантер в сто раз лучше, чем этот противный лейтенант Дженнингс.
