Аманда Маккейб - Зимняя королева
Но все тщетно, как теперь он хорошо понимал. Тщетно. А кончать это надо раз и навсегда…
Все придворные сгрудились у открытых окон галереи. Было много возбужденного смеха, ликования, что их подарки понравились королеве Елизавете, и что она преподнесла им роскошные подарки. Длинные столы Грейтхолла — Большого зала были завалены драгоценностями, рулонами бархата и парчи, опахалами из перьев, экзотическими продуктами и винами и красивыми вещами на разный манер, включая украшенные жемчугом атласные рукава от Розамунды, которые прислали родители.
Но, конечно же, не всех наполняло счастье. Кое-кто видел, что их подарки остались незамеченными или же были унижены тем, что подарила им королева. Эти угрюмо разбрелись по углам галереи, но таких было немного.
Розамунда тоже была охвачена возбуждением, но по другой причине. Скоро она встретится с Энтоном в их тайном месте, и они наконец-то останутся наедине. Она жаждала этих мгновений, и сейчас был яркий момент предвкушения. Правда, яркость эта слегка потускнела, когда она заметила Ричарда, стоявшего в другом конце галереи и наблюдавшего за ней. Сначала она удивилась: чего он такой мрачный и с таким недовольным лицом? Может, потому, что она не ответила на его записку, которую он прислал через одного из пажей? Но потом он широко улыбнулся, и в нем снова показалось что-то от прежнего Ричарда. Но она уже не доверяла его улыбке. Она отвернулась и пробралась к окну, чтобы видеть Темзу.
Что принесет этот новый год? — думала она. Исполнение надежд? Злоключения и горе?!
Вдруг небо над ними взорвалось треском и сверканием белого и красного фейерверков. Потом последовали вспышки зеленого цвета и длинный водопад голубых звезд. Было так изумительно красиво, что Розамунда стояла раскрыв рот от удовольствия.
Розамунда тихонько выскользнула из толпы, поглощенной зрелищем. Прижимая шелковые юбки к бокам, она на цыпочках вышла из галереи в пустынный коридор. Убедившись, что за ней никто не последовал, она побежала к месту встречи. В комнате было тихо и темно, но она хорошо помнила, где что стояло: стулья, стол, ковер на полу и кровать. Она на ощупь подошла к окну, отодвинула тяжелую занавеску, чтобы видеть огни фейерверка. Господи, как же холодно! Она зябко потерла плечи, жалея, что нет плаща. Ничего. Скоро ее обнимут руки Энтона, и она забудет о холоде, забудет обо всем… Забудет!
Так она стояла, глядя в ночь, когда за ее спиной приоткрылась дверь. Послышались быстрые шаги, тяжелые, но приглушенные ковром, и сильные руки сомкнулись вокруг нее, прижимая ее к широкой груди. На какое-то мгновение она вспомнила, как Ричард смотрел на нее, и испугалась, что это он последовал за нею. Но она тут же почувствовала запах Энтона — душистое мыло и зимняя зелень, почувствовала ласкающую руку на талии и поняла, что она в безопасности. Она прижалась к нему, положив голову на его плечо, и так они стояли и смотрели на фейерверк.
Он нежно поцеловал ее в щеку.
— Счастливого Нового года, — прошептал он.
— И тебе тоже счастливого Нового года, мистер Густавсен. А что ты загадал на следующий год?
— Это такой английский обычай — загадывать на Новый год?
— Конечно! Ой, я забыла. Никому не надо говорить, а то не сбудется.
Она повернулась в его руках, поднялась на цыпочки, и их губы встретились в первом поцелуе и новом году. Она старалась вложить в этот поцелуй все свои желания, все свои чувства к нему, все свои надежды. Все страхи остались позади. Казалось, он чувствовал то же. Он застонал, не отрываясь от ее рта, его язык коснулся кончика ее языка, как бы пробуя, будто она была самым прекрасным, самым сладостным вином. Его пальцы перебирали ее волосы, выбрасывая шпильки и перламутровый гребень, который свалился через ее плечо. Он зарылся лицом в ее волосы, целуя сбоку в шею, в изгиб плеча, а сам распускал шнуровку корсажа. Глаза у Розамунды закрылись, голова запрокинулась, и она погрузилась в приятные ощущения его ласки, его поцелуев, его губ на своей обнаженной коже. Но она хотела большего, хотела быть ближе к нему, ближе. Она на ощупь стала расстегивать его камзол, но вдруг он крепко взял ее руки, отводя их. Розамунда в замешательстве посмотрела на него. Зубы у него были сжаты, глаза прикрыты.
— Что? Что не так? — заикаясь, спросила она.
— Прости, — хрипло ответил он. — Прости, дорогая. Мне не надо было приходить сюда сегодня. Нельзя заходить так далеко.
Розамунда недоуменно потрясла головой. Энтон все еще держал ее руки, и стояли они совсем близко друг к другу, но она почувствовала, что он ускользает от нее.
— Но мы зашли уже чуть раньше, — прошептала она.
Он целовал ее руку, волосы его свесились на лоб, когда он нагнулся над ее пальцами. Какой же он красивый! — подумала она, ошеломленная. Как северный бог. И другие леди так думают, ищут его, флиртуют с ним. Вот и она повела себя как дурочка, примкнув к толпе этих леди, подумав, что она ему нужна, и только она!
Она ошиблась?! Неужели неправильно истолковала то, что между ними было?!
Розамунда отшатнулась, отдергивая руки. Она не могла думать, когда он касался ее. Ее мысли тогда скакали, следуя за каждым его поцелуем, за каждым словом, за каждым взглядом. Но нет, ошибиться она не могла. Никакой мужчина не может быть таким актером!
Тогда почему же он отвернулся от нее?!
— Я знаю, что мы зашли далеко, — хрипло ответил он, отбросив со лба волосы, отчего они еще больше растрепались.
Розамунде хотелось пригладить их, почувствовать тепло его волос под своей рукой. Но она завернула руки в складки юбки, чтобы не показать, как они дрожат.
— Я был не прав, очень не прав, что повел себя так, — продолжил он. — Я подверг тебя опасности, а это непростительно. Прости, Розамунда.
— Мы оба хотели этого! — крикнула она и сделала нерешительный шажок к нему, но он отступил. Он уже был таким далеким от нее. — Мы оба не удержались, ничего не опасаясь!..
— И все-таки это было ошибкой. С этим надо покончить.
— Покончить? — Она почувствовала, как по спине поползли ледяные мурашки, и вся она вдруг онемела, выпадая из реальности, будто наблюдала за игрой дворцовых шутов.
— Я должен заняться своим делом здесь, в Англии, делом, которым я так долго пренебрегал, — неумолимо продолжал он. — И у вас есть свои обязанности. Я не хочу, чтобы у вас были неприятности с королевой.
— Меня не волнует ни ваше дело, ни мои обязанности! Ничего, кроме того, что у нас есть, Энтон, что могло бы быть!
Оцепенение спало с нее, и она почувствовала горячие колючки слез — слез злых, горючих, которые она раздраженно смахнула. Она думала… нет, она знала, что он чувствовал то же, что и она. Но сейчас он смотрел на нее с такой холодной отстраненностью в темных глазах. Не мог он отказаться от нее, от всего, что было между ними, из-за какого-то неожиданного долга… Разве что…
