Лори Макбейн - Золотые слезы
— Спасибо, Андрес. А теперь мне нужно вернуться к себе и надеть шляпку, а то от солнца на лице появятся веснушки. Я стану совсем некрасивой.
— Вы не можете быть некрасивой, Амайя, — с жаром возразил дон Андрес, затем, помолчав в нерешительности, добавил: — Нам пора прийти к какому-нибудь решению, Амайя. Вам нужно определиться, хотите вы остаться в Калифорнии или вернуться в Лондон.
Mapa хотела ответить, но он жестом прервал ее:
— Прошу вас, не говорите сейчас ничего. Я хочу, чтобы вы обдумали свое решение как следует. Что касается меня… я соглашусь с любым.
Mapa пристально посмотрела на притихшего, смущенного калифорнийца. Против собственного желания она испытывала к нему симпатию. Ей не приходилось раньше сталкиваться с людьми безукоризненно порядочными и начисто лишенными эгоизма. В том мире, который девушка считала своим, человек думал, прежде всего, о себе, и только о себе. А эти калифорнийцы — люди другой расы. Они держат свои сердца и дома открытыми для незнакомцев, делятся с ними всем, что имеют, и думают при этом только о том, чтобы во всем следовать правилам гостеприимства. И что же получают взамен?
Бесчисленные свидетельства подлости и черствости, которые убеждают их в том, что не все люди так честны и порядочны, как они сами.
С какой легкостью можно обернуть гостеприимство калифорнийцев себе на пользу! Как просто было бы сжиться с ролью Амайи Воган окончательно, выйти замуж за богатого дона Андреса, обеспечив, таким образом, безбедную жизнь О'Флиннам, и навсегда поселиться в этой прекрасной тихой долине! Mapa тяжело вздохнула. Что толку в фантазиях, все равно этому не бывать. Внутренний голос подсказывал, что ее судьба лежит далеко за пределами холмов, окружающих благодатную долину.
— Что вас беспокоит, Амайя? — спросил дон Андрес. — Мне кажется, вы загрустили.
— Загрустила? Вовсе нет, просто сама не знаю, почему, стала предаваться глупым мечтам.
— Мечты никогда не бывают глупыми, Амайя, — возразил дон Андрес.
Mapa пожала плечом и пошла к двери, но вдруг остановилась и, круто обернувшись, ответила резко и неожиданно цинично:
— Мечты — это никчемная роскошь, Андрес. Они не накормят и не обуют. К тому же порождают множество несбыточных надежд.
— Для своего нежного возраста вы чересчур циничны и умудрены жизненным опытом, — заметил Николя Шанталь, неожиданно возникший в дверном проеме.
— Неужели вы мечтатель, месье Шанталь? — с вызывающей усмешкой обратилась к нему девушка. — Вот уж никогда бы не подумала! Вы мне представляетесь человеком; давно и безвозвратно утратившим юношеские иллюзии.
Николя, подпиравший плечом косяк, выпрямился и прямо посмотрел в глаза Маре.
— Вы тоже удивляете меня, мисс Воган. Странно слышать от воспитанной в достатке английской мисс рассуждения о хлебе насущном. Я думал о вас как о принцессе из старинной сказки. Или я ошибался? — хитро прищурился Николя.
Mapa вспыхнула, поскольку терпеть не могла снисходительного обращения, но взяла себя в руки и не дала волю ярости.
— Люди не всегда таковы, какими кажутся, месье, — холодно ответила она и, одарив Андреса очаровательной улыбкой, шагнула к Николя, ожидая, что тот отступит в сторону и пропустит ее.
— Значит, вы советуете мне не судить о вас по внешности, мисс Воган? — двусмысленно усмехнулся Николя и освободил дверной проем.
― Я не жду и не желаю слышать от вас никаких суждений, месье, — ответила Mapa пренебрежительно, давая французу понять, что его мнение ей совершенно безразлично.
Mapa удостоила Николя лишь надменным кивком и вышла из кабинета. Она шла по галерее и победоносно улыбалась, вспоминая вспышку бешеной ярости, исказившую на мгновение лицо француза и превратившую два изумруда в черные истлевшие угли. Кроме того — она не могла ошибиться — в его глазах промелькнуло невольное восхищение!
— Судя по всему, ты чрезвычайно собой довольна, моя дорогая, — протяжный голос Брендана вывел ее из задумчивости.
— Брендан! — вскрикнула Mapa и поспешно втолкнула брата в его комнату. — Мы с тобой оказались в клубке гадюк!
— Скорее уж гремучих змей! — поправил ее Брендан, разглаживая помятую ткань на рукаве, за который его схватила Mapa.
— Что? — переспросила Mapa, наблюдая за действиями брата. — Да перестань ты, наконец, заниматься ерундой!
Брендан взглянул на нее с комическим укором и капризно возразил:
— Это не ерунда. И вообще кто дал тебе право рукоприкладствовать, хватать людей за одежду и силком тащить, куда тебе заблагорассудится? Ты помяла мне сюртук. А у меня, между прочим, не так много приличной одежды. Так что в следующий раз будь поаккуратнее. — Он улыбнулся. — Сравнение с гремучими змеями более уместно, моя радость. Они не прячутся в траве, а греются на валунах и предупреждают грозным шипением о нападении. — Брендан хмыкнул, видя, что его красочное описание повадок гремучих змей вызвало выражение отвращения на лице Мары. — Не правда ли, очень любезно с их стороны?
— В большинстве своем люди, которые нас здесь окружают, обходятся без предупреждения, — ответила Mapa.
— Может быть, ты расскажешь мне, наконец, что, произошло? — спросил Брендан уже серьезно. — Ты что же, снова схлестнулась с французом?
— В том числе, — беспечно отозвалась Mapa. — Но, говоря о гадюках, я имела в виду Джереми Дэвиса, которого застала в кабинете дона Андреса. По-моему, секретарь снова затевает какую-то гадость против своего хозяина. И еще, оказывается, наш благодетель дон Луис утаил, что его племянница должна унаследовать массивный золотой крест, усыпанный драгоценностями, который может кого угодно обеспечить на всю оставшуюся жизнь.
— Черт побери! Золотой крест, ты говоришь? — воскликнул Брендан.
— Как видишь, дон Луис не любит раскрывать свои карты, — усмехнулась Mapa.
— Расскажи-ка поподробнее об этой вещице, моя радость, — попросил Брендан и поудобнее устроился на кровати.
— Дон Луис — отчаянный карточный игрок, к тому же не из удачливых. Он спустил огромное состояние и кучу фамильных драгоценностей, поэтому отец Амайи передал этот крест на хранение Виллареалям. Я видела это бесценное сокровище своими глазами всего лишь полчаса назад. Более того, получила косвенное предложение руки и сердца от дона Андреса. Он хочет, чтобы я стала хозяйкой ранчо Виллареаль, — с нарочитой беспечностью добавила Mapa.
— Так, кое-что начинает проясняться. А где крест? Я тоже хочу на него посмотреть, — с деланным равнодушием заявил Брендан.
— Извини, но дон Андрес оставил его: у себя под замком, — невинно улыбнулась Mapa.
— Какая досада! — буркнул Брендан и внимательно посмотрел на сестру, хранившую подозрительное молчание. — Сдается мне, это ты постаралась, чтобы крест остался у него, не так ли? — вкрадчиво поинтересовался Брендан и прочел ответ на свой вопрос на чуть тронутых усмешкой губах сестры. — Боже мой, и я доверился этой глупой девчонке! — воскликнул он патетически.
