Сьюзен Робинсон - Леди Неукротимость
— Но я ничего не могу сделать, — сказала она. — Ты сам сказал, что уже слишком поздно.
Он не смог устоять против того, чтобы взять ее руку, но он был удивлен, когда она не отняла ее у него. Возможно, она просто этого не заметила.
— Прости, — сказал он. — Мне следовало бы предупредить Кардигана, но меня отвлекли.
— Динкли?
— Они устроили ловушку. Господи, как я устал от этой борьбы. Мадемуазель Сен-Жермен пыталась сделать из меня колечко и надеть его на палец. По-французски, конечно. Она думала, что на иностранном языке я буду более беззащитным. Во время войны дочь одного из пехотных генералов пробралась ко мне в палатку. Мы были тогда в Крыму, Бог мой! — простонал он. — В моей жизни было слишком много женщин. Кейт глубоко вздохнула:
— Граф погнался за мной даже несмотря на то, что у него носом шла кровь. Если он разрушил мою репутацию, я разукрашу все его лицо.
Они стояли рядом, как товарищи по несчастью, и всматривались в свет лампы. Алексис внезапно рассмеялся. Кейт сердито на него посмотрела, когда он повернулся к ней и крепко схватил ее за плечи.
— Маленькая дикарка, как тебе понравится настоящая большая месть?
— Очень понравится.
Сделав шаг назад, он склонился над ее рукой, а затем прижал ее к своему сердцу, восторженно глядя ей прямо в глаза.
— Тогда окажи мне честь, объявив о своей помолвке со мной, моя дорогая.
Она тут же вырвала у него свою маленькую руку.
— Ну ты и гадость!
— Всего на несколько месяцев. Для защиты, ради твоей репутации. Ради твоей матери.
— Ради мамы? — Плечи Кейт поникли. Она потерла свой ушибленный лоб. На несколько дней?
— Месяцев.
— Дней.
— Три месяца.
— Недели.
— Подумай о маме, — сказал Алексис. — Ведь это временно.
— Шесть недель.
— Я склоняюсь перед твоим желанием.
— Мне почему-то трудно в это поверить. Что ты делаешь?
Алексис воспользовался ее рассеянностью, чтобы обнять ее. Он положил руку ей на затылок и приблизил свои губы к ее губам. Прежде чем поцеловать ее, он сказал:
— Я скрепляю наш договор.
Поцелуй пронизал его насквозь. Он так старался не смотреть на нее весь вечер, а только украдкой бросал на нее взгляды. Каждый беглый взгляд на ее лицо и грудь возбуждали в нем желание, заставляли все его внутренности переворачиваться. Он был сыт взглядами. Его рука должна была лежать у нее на груди, и он положил ее туда.
Прежде чем он смог понять, что происходит, нежный рот и грудь были оторваны от него. Он чувствовал себя так, как будто бы с него сорвали его собственную кожу. Он вынужден был сделать шаг назад, чтобы ухватиться за стол. Через мгновение он открыл глаза и понял, что он стоит у стола с закрытыми глазами, тяжело дыша и раскрасневшись, как похотливый школьник. Чтобы скрыть смущение, он улыбнулся Кейт. Она отошла в темноту, куда не падал свет лампы, и ему было плохо ее видно.
— Я провожу тебя обратно в замок, — сказал он. — В таком виде тебе нельзя присоединяться к гостям.
Она попыталась привести волосы в порядок, но безуспешно.
— Я знаю.
— Мне придется рассказать остальным, почему нас так долго не было. Я скажу, что от избытка чувств ты ощутила усталость и ушла к себе.
— Я? От избытка чувств? Он прищурился.
— Я понимаю, что ты не испытываешь никаких чувств. Притворись. Сделай мне одолжение. Если уж мы помолвлены, то ты не можешь продолжать относиться ко мне так, как будто бы я прокаженный.
Он предложил ей руку, и она приняла ее с энтузиазмом ребенка, которому предстояло вырывать зуб. «Клянусь предками королевы», выругался он про себя. Он все еще испытывал боль от сексуального напряжения, а она была холодна, как горное озеро.
Они вышли из главной башни, и Алексис накрыл ее руку, лежавшую у него на руке, своей ладонью так, чтобы она не могла выдернуть ее у него. У него было целых шесть недель, а может быть, и больше. Прежде чем пройдут эти шесть недель, маленькая дикарка забудет свои железные дороги и золотые шахты, мистера Поггса и даже маму. Когда он добьется своего, она будет льнуть к нему так же, как сейчас Каролина Бичуит. Она будет ожидать его, изучать его настроения и его удовольствия. Особенно его удовольствия.
Он очень редко старался использовать всю ту силу очарования, которой, как ему было известно, он обладал, так как ее использование обязательно влекло за собой необходимость выносить утомительные связи, как это произошло с Каролиной. Однако порабощение Кейт Грей обещало быть совсем иным. Она была быстрой, как шершень, и обладала неосознанной чувственностью. Он хотел, чтобы она желала его. В конце концов, будет только справедливо, если она испытает те же страдания, которые он испытывает сейчас.
ГЛАВА 11
Кейт развязала ленты шляпки и сняла ее с головы. Она надеялась, что это убедит врача, который преградил ей путь, в том, что она не собирается уходить отсюда. Она выяснила, что маркиз находится в Доуэр Хаузе, и никакой напыщенный старый гусь не мог помешать ей встретиться с ним.
— Вы могли бы сказать мне, где он находится, — сказала она. Она положила шляпку на столик и бросила туда же свои перчатки. — Я все равно разыщу его, даже если мне придется для этого заглянуть в каждую комнату.
— Мисс Грей, маркиз сейчас сидит у больного, который может не дожить до завтрашнего дня.
— О!
Сочтя, что своим замечанием он удержал ее от проникновения в госпиталь, врач оставил ее в холле и исчез, поднявшись по главной лестнице. Кейт все еще стояла в нерешительности, когда мимо нее прошли два врача-ассистента, а затем сверху спуcтилась горничная и принялась натирать перила лестницы. Она пришла, чтобы обрушить свой гнев на Алексиса де Гранвиля за то, что он бросил ее на произвол судьбы перед разгневанными женщинами, планы которых оказались расстроенными. В замке не осталось ни одной женщины, если не считать мамы и леди Джулианы, которая не ненавидела бы ее после того, как Алексис объявил прошлым вечером об их помолвке. Миссис Бичуит не выходила из своей комнаты целый день, а одна из мисс Динкль попыталась пнуть ее ногой. Этот пинок и был той последней каплей, которая заставила ее броситься на розыски де Гранвиля.
Но он был рядом с умирающим солдатом. Непонятно, откуда у нее еще раньше возникло представление о том, что маркиз управляет Доуэр Хаузом издалека. Ей никогда не приходило в голову, что он может быть заинтересован в отдельных людях, находившихся под крышей этого дома. Кейт бросила быстрый взгляд на горничную. Девушка склонилась над перилами, тщательно натирая их. Вокруг больше никого не было.
Кейт на цыпочках прошла мимо лестницы и распахнула первые же увиденные в коридоре двери. Перед ней была комната с целым рядом окон, полностью заставленная кроватями. На каждой кровати, которые были очень близко придвинуты друг к другу, лежал пациент. Несколько женщин, одетых в черные платья и белые передники, ходили между рядами. Кейт проскользнула в комнату, закрыла за собой двери и тут же столкнулась с женщиной, которая несла целую кипу белья.
