Карен Монинг - Поцелуй горца
Она, наконец, встретила мужчину, который заставил ее чувствовать с такой силой, которую она, никогда, не представляла. Он был блестящий, даже не было холода в его великолепии. Она знал как поддразнивать, быть теплым и страстным. Он нашел ее красивой, он был феноменальным, чувственным любовником.
Просто, она встретила идеального мужчину и потеряла его, все за три дня. Она пробудил больше эмоций в ней за это короткое время, чем она чувствовала за всю ее жизнь.
Медленно, она открыла глаза. Хотя, комната была тусклой, приглушенный золотистый свет огня разливался по комнате. Она моргнула от избытка красного окружающего ее, затем вспомнила очарованность Драстена красным беговым костюмом в Баррете. Его настойчивость на красных штанах или футболке, желание, в котором она отказала.
Это поставило печать на красном цвете. Она, несомненно, сейчас в мире Драстена .
Роскошное темно лиловое бархатное одеяло было заткнуто под ее подбородок. Над ней, бледно лиловый балдахин, из абсолютно просвечивающийся материи, задрапировывал элегантную резную вишневую кровать. Лиловая овчина – о, действительно, думала она, я знаю, нет лиловый овечьих шкур – раскинута по ее ногам. Пурпурные подушки с серебряной плетеной отделкой были разбросаны у изголовья. Маленький редкий антикварный столик был застлан светло-лиловым и темно-фиолетовым шелком. Сверкающие цвета сливы и черные гобелены со сложными рисунками украшали два высоких окна, а между ними висело огромное в витиевато украшенной раме зеркало. Два стула расположились перед окнами, сосредоточившись вокруг стола, на котором стояли серебряные кубки и тарелки.
Пурпурный, размышляла она, с озарением. Такой заряжающий, энергичный мужчина естественно захочет окружить себя цветом, который имел самую высокую частоту в спектре.
Это был горящий цвет, пылкий и эротичный.
Как и сам мужчина.
Она вжала нос в подушку, надеясь уловить его запах в постельном белье, но если он и спал в этой кровати, это было так давно, или покровы были сменены.
Она повернула свое внимание на каркас изысканной резной кровати, в которой лежала. Изголовье имело многочисленный ящички и полочки. Тонкий кельтский орнамент был выгравирован на широком изножье кровати. Она видела кровать как эту, однажды.
В музее.
Эта была такой же новой как любая другая, которую можно найти в современной мебельной галерее. Сгребая челку с лица, она продолжила осматривать комнату. Знать, что она была в шестнадцатом веке и видеть это, было две больших разницы.
Стены были сделаны из светло серого камня, потолок высокий, и ни одного, из тез лепных изделий и плинтусов, что всегда смотрятся так не к месту в - отреставрированных замках, часто посещаемых туристами. Ни одной розетки, ни одной лампы, лишь множество стеклянных чаш, наполненных маслом увенчанные толстым, светло-лиловыми, почерневшими фитилями. Доски застилали пол, отполированный до глянца, разбросанными с меховыми полостями. Прекрасный сундук стоял в ногах кровати, заполненный грудой сложенных одеял. Большие удобные стулья были выставлены у очага. Камин был облицован ровным Розовым камнем, с массивной вытесанной каменной доской сверху. В нем дымил торфяной огонь, пучок вереска на сухом брикете благоухал на всю комнату. В общем, прекрасная теплая комната богатая и роскошная.
Она взглянула на свое запястье посмотреть, который час, но должно быть ее часы унесло в ту же квантовую пену, что поглотила ее одежду и рюкзак.
Она моментально отвлеклась на предмет одежды, в который она была одета: длинная легкая белая сорочка, окаймленная кружевом. Она смотрелась категорически старомодной и фривольной.
Гвен покачала головой и перекинула ноги через край кровати почувствовала себя страшно маленькой, когда ее пальцы повисли в футе над полом. С раздраженным прыжком она опустилась вниз с высокой кровати и поспешила к окну. Она отодвинула гобелен, что бы обнаружить, что солнце ярко светит за застекленным окном. Она секунду шарила щеколду, потом открывая, толкнула его и глубоко вдохнула благоухающий воздух.
Она была в Шотландии шестнадцатого века. Вау.
Под ней растянулся, расположенный террасами внутренний двор, примыкающий к четырем внутренним стенам крыльев замка в котором она была. Две женщины выбивали ковры о камни, болтая, и в то же время держали в поле зрения стайку детей, пинающих кривобокий на вид мяч. Она кося взгляд всмотрелась. Ёёёй, подумала она, вспоминая как Берт рассказывал, что она читал, будто средневековые дети играли с мячами сделанными из мочевых пузырей животных и тому подобное. Она резко встряхнулась. Пока она стоит и глазеет из окна, опасность может быть придвигается еще ближе к ее высокогорному любовнику.
Она собиралась сдернуть одеяло с кровати и надеть его в тога-стиле, когда заметила платье бледно-лилового цвета, конечно – лежащие на подбитом стуле у огня, в стороне куча из других вещей. Она поторопилась к стулу, где она перебрала пункты, пытаясь решить, в каком порядке предполагалось надеть их.
И здесь не было трусиков, поняла она с унынием. Ей едва представлялось как она, рассекая вокруг, голозадая под платьем. Она впилась взглядом в одежду, словно одно раздражение могло вызвать пару трусов из разряженного воздуха. Она обвела комнату глазом предпринимателя, но скрепя сердце заключила, что даже если она подхватит покрывало со столика, она как будет должна обернуть его вокруг ее как пеленку.
Она выскользнула из ночной сорочки, затем скользнула в мягкое нижнее белье через голову. Простой сдвиг, и оно льнет к ее телу. Поверх него пошло платье, затем темно пурпурная туника без рукавов, расшитая серебряными нитями. Ошеломленная тем, что платье не волочится по полу, она рванула вверх подол и фыркнула, увидев, что он был аккуратно отрезан. Должно быть люди уже заметили как она мала. Она завязала кружева на верхней тунике под грудью.
Домашние туфли были шуткой, размер слишком большой, но придется надеть. Она стянула шелковое покрывала со столика и разорвала легкую ткань. Как только она свила ее в клубок и втиснула в носок, ее живот крайне сильно заворчал, и она вспомнила, что не ела со вчерашнего дня.
Но она не сможет просто выйти в коридоре без плана.
Повестка дня: туалет, кофе, затем при самом первом возможном удачном случае найти Драстена и рассказать ему, что случилось.
Расскажи ему…в какой она опасности, что он говорил до этого, когда стоял в круге камней. Покажи ему… очевидно, подразумевал ее рюкзак. Она вздохнула, желая иметь его. Но Драстен был блестящим человеком с прекрасным логическим складом ума, конечно, он увидит правду в ее рассказе.
