Валери Шервуд - Песня ночи
— А вам случалось проходить сквозь Наветренный пролив? — с некоторым нажимом поинтересовался он.
Каролина кивнула.
— Конечно. Тортуга будет справа от нас, когда мы станем проплывать мимо Эспаньолы. Я жила на Тортуге.
«Кажется, это было в другой жизни».
Капитан Симмонс-младший еще глотнул вина.
— Вы должны рассказать мне об этом острове, — капризно заявил он. — Я никогда там не бывал и вряд ли буду.
— Я слишком устала, чтобы сегодня беседовать с вами, — вздохнув, сказала Каролина. — Можно мне уйти к себе?
Капитан Симмонс уже почти решил предложить ей разделить каюту с ним, но словно вскользь брошенные Каролиной слова о редких боевых навыках ее мужа поколебали его решимость.
— Я позабочусь, чтобы вам приготовили все необходимое, — пробормотал он, удаляясь.
«Итак, я была права, — мрачно заключила Каролина. — Он решил не только содрать с меня три шкуры за провоз, но и заставить греть его постель!» Теперь она должна поддерживать в нем, да и в прочих желающих воспользоваться ее благосклонностью, уверенность в том, что Келлз жив. Так и только так сможет она защитить себя. «А я еще что-то говорила про Порт-Рояль! Что он полон опасностей для одинокой женщины!» — едва не воскликнула она с горечью.
Уставшая донельзя, Каролина была рада воспользоваться приготовленной для нее каютой. Одарив капитана несколько вымученной улыбкой, она захлопнула дверь перед его носом и упала на койку. Каролине казалось, что, оставшись одна, она тотчас же разрыдается, но усталость взяла свое, и она провалилась в сон, едва голова коснулась подушки.
Сон пришел, но это не был ни спокойный, мирный сон, ни мертвый сон без сновидений. Ее мучил кошмар: она вновь переживала землетрясение. Все повторялось в ужасающих омерзительных подробностях.
Во сне она стояла на крыше дома, точь-в-точь как это было в действительности, но только падение было более быстрым и более страшным. На этот раз перед ней разверзлась земля, и она вместе с остальными полетела в расщелину. Дом ее каким-то чудом летел на дно пропасти вместе с двумя соседними, а она отчаянно цеплялась за перила, стараясь остановить стремительное падение.
Каролина закричала, чувствуя, как песок набивается в рот, не давая дышать. Вот-вот ее поглотит земля… нет, вода. В отчаянии она осознала, что находится в воде и вокруг нее катятся волны.
И тут перед ее взглядом предстало зрелище, которое ей уже не дано забыть, зрелище, затмившее все кошмары Порт-Рояля.
Она видела перед собой похожую на птичью лапку руку, торчавшую из воды. Руку, сжимавшую колье с рубинами и бриллиантами. И вдруг сквозь шум и грохот до нее донесся голос Келлза. Он шел откуда-то издалека, возможно, сверху. Он говорил каким-то несвойственным ему, тусклым голосом, почти бубнил занудно: «Я думал воспользоваться твоим колье как последним резервом…» А потом в темных глубинах она увидела его лицо и глаза, полные укоризны.
Ее разбудил собственный крик, не крик даже, а отчаянный вопль, словно сама ее душа превратилась в крик. А затем стук — и этот стук оказался реальностью: кто-то отчаянно колотил в дверь. Своим криком она разбудила еще кого-то.
— Простите, — не открывая, ответила она дрожащим голосом, — меня мучил кошмар.
За дверью недовольно пробурчали что-то и затем донесся звук удаляющихся шагов. «Наверное, сейчас капитан уже пожалел о том, что взял меня на борт», — подумала Каролина.
Сон странно подействовал на нее. Он загадочным образом послужил встряской. Только теперь с потрясающей отчетливостью она осознала, что она живет, только теперь одна, без Келлза.
«Келлза не стало. Я осталась одна. И навеки останусь одинокой».
И вот тогда пришли слезы. Словно прорвало плотину. Каролина не могла остановить их. Она проплакала весь этот день и весь следующий.
Капитан Симмонс был крайне разочарован. Он ждал, что красивая женщина, отказавшись украшать собой его ложе, по крайней мере скрасит его одинокую трапезу и составит компанию в прогулках по палубе. Но надежды его оказались призрачны. Между тем корабль шел прежним курсом: прямо к Наветренному проливу, а прекрасная леди предпочитала оставаться в каюте.
С этим надо было что-то делать, и Симмонс нашел способ вытащить ее из добровольного заточения. Он распорядился, чтобы ее не кормили.
Глава 15
Мера возымела действие. Каролина была молода и здорова, и голод дал о себе знать. Она решила подняться на палубу и выяснить, почему ее перестали обслуживать. Неужто капитан, этот юнец, решил заставить ее делить с ним каюту под угрозой голода? В конце концов, она заплатила за свое место на его корабле, и он обязан кормить ее — как пассажирку.
Сверкая глазами, она подошла к двери капитанской каюты. Слезы ее наконец высохли, и она решила: жизнь продолжается.
В этот момент корабль качнуло, он накренился, и Каролину швырнуло к стене. Не удержавшись, она упала.
Но тотчас же, поднявшись на ноги, одернула платье и пошла по направлению к трапу, ведущему на палубу, откуда лился дивный солнечный свет. Утро выдалось замечательное — солнечное, с легким приятным ветерком. Но Каролина не успела вдоволь насладиться красотой тропического утра. Внимание ее привлекло оживление на корабле. На палубе происходило что-то необычное: матросы сновали туда и обратно — по-видимому, шли какие-то серьезные приготовления. Но к чему?
Каролина осмотрелась. Странно, но солнце должно было находиться совсем с другой стороны. Боже, они шли на северо-запад, а не на северо-восток, как следовало согласно маршруту.
Увидев капитана, она подошла к нему.
— Капитан Симмонс, мы что, сменили курс? Что случилось?
Глаза капитана бешено сверкали.
— Неужели вы не видите вон те корабли?! — воскликнул он, показывая куда-то на восток. — Это испанцы!
Каролина прикрыла ладонью глаза и внимательно посмотрела в указанном направлении. Действительно, на горизонте виднелись два крохотных кораблика.
— Откуда вы знаете, что это испанские корабли? — спросила она осторожно.
Надо заметить, что развевающиеся красно-желтые полотнища существовали только в воображении трусливого капитана, но он настолько крепко поверил в то, что видит именно испанские флаги, что вопрос показался ему оскорбительным.
— Это же очевидно! — презрительно фыркнул Симмонс. — Я видел корабли в подзорную трубу.
Каролина взглянула на него с усмешкой.
— Они больше похожи на соляные суда с Турецких островов, да и идут они оттуда. Кстати, раз уж мы встретились… Не могли бы вы объяснить мне, почему юнга перестал приносить мне еду?
