Карин Монк - Пленник
И тут Хейдон с отчетливостью осознал: Женевьева Макфейл именно та женщина, которую он искал всю жизнь. Но открытие это оказалось слишком мучительным, потому что она никогда не будет принадлежать ему. Он убил человека, его разыскивала полиция, и поэтому он не мог оставаться в этом доме, не подвергая опасности Женевьеву и ее детей.
Но даже если он когда-нибудь докажет свою невиновность и снова станет маркизом Редмондом, то все равно она не станет его женой. Не станет, потому что не захочет выходить замуж за такого самовлюбленного и безответственного негодяя, как он. Ах, если бы он раньше знал, что существует такая чудесная женщина, как Женевьева… Тогда бы он жил совсем по-другому – не пьянствовал бы, не играл, не заводил бы детей, на которых не имел прав и которых не мог защитить. Что же касается Женевьевы, то ему скоро придется с ней расстаться, – и эта мысль приводила в отчаяние.
Хейдон попытался двигаться как можно медленнее, но Женевьева извивалась под ним и громко стонала, побуждая двигаться быстрее. Наконец он со стоном изверг в нее свое семя и замер, крепко прижавшись к ней. И в тот же миг из горла Женевьевы вырвался последний стон, и она, что-то прошептав ему в ухо, тоже затихла.
Они долго лежали без движения, словно боялись расторгнуть связавшие их узы. Но в какой-то момент Хейдон наконец-то вернулся к реальности, и тотчас же его стали одолевать вопросы… Господи, что он наделал? Мало ему того, что однажды он уже сделал ребенка? После пылкой и знойной Кассандры он, конечно, не жил монахом, но со смертью Эммалины поклялся, что никогда больше не станет отцом. Два года он соблюдал правило – отрывался от женщины перед семяизвержением, и вот теперь… Как можно быть таким беспечным?
Поднявшись с кровати, Хейдон подобрал с пола плед и, обмотавшись им, подошел к окну. Несколько минут он стоял, уставившись в темноту. Наконец пробормотал:
– О Господи, Женевьева, простите меня.
И тут она вдруг осознала, что между ними произошло. Сгорая от стыда, Женевьева прикрылась одеялом и подобрала с пола свою рубашку и шаль. Одеваясь, она едва сдерживала рыдания. О Боже, что она наделала?! Ведь она самая настоящая распутница. Да, действительно распутница. Затащила Хейдона в постель, совершенно не думая о последствиях. А ведь он ей не муж. И никогда им не станет. Обвиненный в убийстве, он скрывается от закона, и вскоре ему придется покинуть ее дом. И даже если он когда-нибудь докажет свою невиновность, то все равно не вернется сюда, чтобы жениться на ней. Ни один мужчина в здравом уме не женится на обнищавшей старой деве с шестью детьми – пять воришек и один незаконнорожденный сын горничной.
Хейдон только что извинился перед ней, но принимать его извинения – это было бы лицемерием, потому что она сама его домогалась, заявилась среди ночи в неглиже. Она полагала, что ей хочется просто поговорить с ним, хочется понять, почему он пошел на такой риск ради Шарлотты. Да, конечно, она надеялась понять, что он за человек. Однако теперь ей стало ясно, что не только это привело ее к нему. Стыдно было в этом признаться, но ее влекло к маркизу Редмонду – в том не было ни малейших сомнений, пусть даже она и говорила себе, что не испытывает к нему никаких чувств.
Женевьева быстро пересекла комнату и выскользнула за дверь. В коридоре было холодно и темно. И такие же холод и тьма воцарились в ее душе.
– А потом он ушел из тюрьмы вместе с девочкой и примерно в четыре часа был в доме миссис Блейк.
Мистер Тиммонс почесал свой багровый нос и закрыл блокнот, давая понять, что отчет закончен.
Винсент Рамзи, граф Ботуэлл, в задумчивости барабанил по столу наманикюренными пальцами. Потом встал, вынул из внутреннего кармана конверт и бросил его на стол.
– Спасибо, мистер Тиммонс. Если вы мне еще понадобитесь, я вас найду.
Мистер Тиммонс заглянул в конверт и расплылся в улыбке, увидев толстую пачку денег.
– Ах, благодарю вас, мистер Райт! – воскликнул он, потрясенный щедростью загадочного нанимателя. – Был счастлив услужить вам. Если я могу еще что-то сделать… например, еще раз навестить мистера Блейка…
Винсент распахнул дверь гостиничного номера, торопясь избавиться от этого человека. Он презирал тех, кто живет слежкой, в особенности не любил Тиммонса – ведь одно его присутствие являлось вмешательством в личную жизнь графа. Винсент хорошо ему платил, но прекрасно понимал, что это не гарантировало конфиденциальность его поручений.
– Пока все. – Пусть этот мерзавец думает, что впереди у него будет еще работа, тогда придержит язык. – Доброй ночи, мистер Тиммонс.
Винсент захлопнул дверь и, вернувшись к столу, налил себе стакан шерри. Сделав глоток, поморщился. Граф не привык к дешевым напиткам, но по приезде в Инверари он делал все, чтобы не привлекать к себе внимания, а это, в частности, означало, что ему не следовало проявлять разборчивость при выборе вин. Он зарегистрировался в местной гостинице как коммерсант Альберт Райт, приехавший в Инверари по делам. Одевался он скромно, держался столь же скромно, то есть был тихим, вежливым и совершенно неинтересным человеком – таких, встретив где-нибудь, сразу же забывают.
В последнее время граф пребывал в прекрасном расположении духа, но, узнав, что маркиз Редмонд умудрился ускользнуть от нанятых им убийц, пришел в ярость. Утешало лишь то, что негодяя теперь повесят. Немного подумав, Винсент решил, что так даже лучше – пусть мерзавец предстанет перед судом как обычный преступник и будет осужден за убийство. Удовольствия добавляла воображаемая картина: наверное, довольно жалкий вид будет иметь Хейдон после нескольких недель, проведенных в омерзительной тюремной камере. Избитый и униженный, он будет на суде говорить о своей невиновности, но все равно ему не избежать петли. Какое-то время Винсент тешил себя мыслью, что поедет в Инверари, чтобы посмотреть на казнь, но потом решил: пусть все произойдет в его отсутствие. Он хотел, чтобы Хейдон умер, и он добился своего, а смотреть на казнь вовсе не обязательно. Главное, что маркиз будет наказан за те унижения и страдания, которые причинил ему. Правда, для возмездия потребовалась значительная сумма денег, а также тщательная подготовка, но Винсент был уверен, что затраты себя окупят.
Чего он не мог предвидеть, так это того, что Хейдон снова избежит смерти.
Оказалось, что любовник его покойной жены каким-то образом ухитрился вырваться из когтей правосудия. Некоторое время Винсент надеялся, что его поймают, но потом понял, что нужно брать дело в свои руки. Он отправился в Инверари и нанял там Тиммонса, опытного сыщика, на которого вполне можно было положиться, по крайней мере на какое-то время. Тиммонс без труда добыл информацию о суде над Хейдоном и о его пребывании в тюрьме. Винсента заинтересовала интересная подробность: последней, кто видел маркиза в тюрьме до побега, была симпатичная старая дева. По словам надзирателя, маркиз накануне побега выглядел очень скверно, но Винсент подозревал, что для мисс Макфейл это не имело особого значения. К тому же маркиз Редмонд обладал редким талантом очаровывать и соблазнять женщин при любых обстоятельствах. Что и позволило этому негодяю угнездиться между ног Кассандры.
