Элизабет Торнтон - Нежные признания
Привратник с любопытством посмотрел на Фэйт.
— Вы попали под дождь, мисс?
В голосе Джеймса послышалось нетерпение:
— Просто пригласи к мисс Макбрайд одну из служанок. И зажги лампы.
Привратник повернулся и поспешил к лестнице.
Фэйт укоризненно сказала:
— Он просто был любезен. Приятно, что он беспокоится. А теперь одну из служанок разбудят, хотя это вовсе не нужно. Я прекрасно справлюсь сама.
Но она была не в состоянии справиться сама — это стало понятно, когда Джеймс помогал ей подниматься по ступенькам. Она судорожно сжала его руку. Внимательно посмотрев на девушку, он отметил ее бледность, а также то, как крепко она сжимала губы. И он почувствовал, что она вспоминает тот миг, как вошла в сарай для лодок и споткнулась о тело Денверса.
— Я не знала, кто это был, — прошептала Фэйт. — Я подумала, что это бродяга, спрятавшийся от дождя. Он был таким холодным. Я подумала, что если мы дадим ему одеяло, то он вскоре согреется.
Джеймс сказал что-то утешительное (сам не зная, что), затем пришла одна из служанок, накинувшая поверх ночной рубашки пальто, служившее халатом, и помогла Фэйт. Он первым вошел в комнату, зажег газовую лампу над камином и поднес спичку к хворосту за решеткой. Потом он обратился к служанке:
— Поддерживайте огонь и убедитесь, что мисс Макбрайд согрелась и обсохла. Я вернусь через некоторое время, проверю, все ли в порядке.
Служанка кивнула, и Джеймс повернулся к Фэйт:
— Я скоро вернусь, и тогда мы поговорим.
У него ушло не больше десяти минут на переодевание и еще пять минут, чтобы взять графин с виски и два стакана, прежде чем он вернулся в комнату Фэйт. Когда он вошел, девушка свернулась калачиком в кресле возле камина; служанки не было.
— Я отправила Милли спать, — сказала она. — Ты знаешь, что она должна встать в пять утра, чтобы включить котел? Ей нужно было быть в постели еще несколько часов назад, но она ждала моего возвращения, хотя у нее закрывались глаза и… — Ее язык начал заплетаться. — Я слишком много говорю. Это из-за шока?
Джеймс подошел к ней и налил бренди в один из стаканов.
— Вот, — сказал он, — это поможет.
Фэйт взяла стакан и поднесла его к губам. Сделав большой глоток, она произнесла с дрожью в голосе:
— После того как полицейские разделили нас у Хьюзов, они отвели меня назад, в сарай для лодок, посмотреть на тело. Я сказала, что это Роберт Денверс. Никогда не забуду выражение его лица и эту кровь… Ее не видно на моем платье, потому что оно практически такого же цвета, как засохшая кровь.
Джеймс был потрясен. Никто не сказал ему, что ее тоже водили в сарай для лодок. Он ведь опознал Денверса! Не было необходимости Фэйт делать то же самое. Это была уловка, один из тех отвратительных трюков, выработанных полицией, чтобы лишить подозреваемого присутствия духа и заставить его или ее говорить. Горло сдавил гнев. Неудивительно, что она пребывала в состоянии шока.
Он налил себе бренди, осушил его одним глотком и отставил стакан в сторону. Мягко, как только смог, он произнес:
— Прости меня. Я не знал, что полицейские водили тебя в тот сарай.
— Есть кое-что еще, что я не рассказала полиции. Возможно, это всего лишь моя фантазия.
Она замолчала, но он осторожно подтолкнул ее:
— О чем ты, Фэйт?
Девушка приподняла плечи и глубоко вздохнула.
— Мне показалось, что на дорожке впереди меня кто-то был. Я думала, что это Аластар, пока тот человек не свернул в сторону и не спрятался в кустах. Но я не уверена. В любом случае он не мог убить Роберта, так как доктор сказал, что тот был мертв уже по меньшей мере час, а возможно, и больше.
То, что она встречалась с Аластаром Добином, в свете событий этой ночи было не столь важно. Куда более серьезным было то, что кто-то преследовал ее или поджидал.
Джеймс не собирался вдаваться в ненужные подробности. Фэйт и так прошла через многое этой ночью.
Он спокойно сказал:
— Наверное, это был смотритель. Мистер и миссис Хьюз держат целую армию слуг. Я полагаю, им приказали следить, чтобы все лампы горели.
— Я тоже так подумала. — Она сделала еще один глоток бренди, закашлялась, но продолжила: — Лампа возле сарая для лодок не горела. На самом деле многие лампочки потухли. Именно поэтому было так темно.
— Не думай об этом.
Она словно не слышала его.
— Сомневаюсь, что когда-нибудь забуду это. — Фэйт подняла на него огромные усталые глаза. — Одно к одному, правда? В моей жизни ничего не происходило, пока я не дала объявление в газету. На нас напали, теперь Роберт мертв… Если бы я не нашла ту фотографию мамы…
Он присел на корточки и взял Фэйт за руку. Рука была ледяная, зубы стучали. Джеймс пристально посмотрел на нее.
— В том, что случилось с Робертом, нет твоей вины. И может быть, это не имеет никакого отношения к твоему объявлению в газете.
— Я не верю в совпадения — по крайней мере, в подобные совпадения.
Он тоже не верил, но сейчас было не время обсуждать это.
— Тебе нужно, — мягко сказал он, — хорошенько выспаться.
Фэйт посмотрела на стакан бренди в своей руке и поставила его.
— Я не засну. — Она задрожала. — Не знаю, хочу ли я спать.
Барнет помог ей подняться.
— Тогда не спи. Просто ложись в кровать.
— А где ты будешь?
Он показал на кресло у камина.
— Вон там. Буду читать книгу и присматривать за тобой.
Не снимая халата, она залезла под одеяло, глубоко вздохнула и положила голову на подушку. Ее глаза были широко открыты, она наблюдала, как он выбирал книгу на маленьком столике у окна.
— Чарльз Диккенс, «Повесть о двух городах», — произнес он и сел в кресло возле камина.
Джеймс делал вид, что читает, но его мысли были сосредоточены на Фэйт. Прошло много времени; наконец он почувствовал, как ее веки потяжелели, и понял, что в этот миг она заснула. Только после этого он перестал делать вид, что читает. Поднявшись, он распрямил затекшие ноги и прошелся по комнате. Убийство Денверса не единственное, что его беспокоило. Его интересовало, кто следил за Фэйт в саду или на кого она наткнулась случайно.
Если напугавший ее человек был на дорожке впереди нее, значит, он не следил за ней. А если бы он поджидал ее, то не был бы на дорожке. Это означало, что Фэйт наткнулась на него случайно.
Тогда что ему было нужно? Зачем он прятался в кустах?
Джеймс мог придумать хоть двадцать невинных объяснений, но ни одно из них не удовлетворило бы его.
Фэйт издала какой-то звук, и он подошел к кровати. Она спала, но это не был спокойный сон. Время от времени она дергала руками или ногами и тихонько всхлипывала.
