Желание леди - Александер Виктория
– Вчера ты вернулась довольно поздно.
Он решил не пускаться в церемонии, взял тост из подставки на столе и намазал его джемом.
– Да? Я не заметила, – ответила Фелисити, не поднимая головы от блокнота. – Попробуй джем. Очень вкусно.
Найджел откусил кусок с такой злостью, будто тост – виновник всех его неприятностей. Разумеется, джем был прекрасный. С каждым днем настроение ухудшалось.
Первые несколько дней, прошедших с тех пор, как Найджел объявил о своем решении не менять жизнь, он нисколько не волновался по поводу того, где Фелисити проводит вечера. Он просто предполагал, что она у своих родителей или у леди Килборн. Сам он проводил вечера в любимом клубе с Норкрофтом, американцем, испытывая приятное удовлетворение, и делал то, что хотел. Каждый вечер они с Фелисити возвращались домой с разницей в несколько минут и сразу падали в постель, что всегда оказывалось в высшей степени удивительно. Впечатляло ее желание хорошо учиться.
У них вошло в привычку долго разговаривать по ночам о вещах, на которые он редко обращал внимание. Найджел получал от этих разговоров почти такое же удовольствие, как и от занятий любовью. Он не помнил, чтобы раньше разговаривал с женщиной о чем-то значительном. Фелисити – умная и любознательная от природы – развивала его интеллект.
К третьему дню его охватило любопытство насчет того, чем Фелисити заполняет вечера, и он небрежно осведомился, чем она занимается. Она сказала, что занимается своими делами, нашлась с ответом так быстро, что он совершенно запутался в собственных мыслях. В дальнейшем Фелисити либо меняла тему, либо отвечала твердо, но вежливо, что не спрашивает, чем он занимается, поэтому у него нет права расспрашивать ее. Он был совершенно уверен, что в ее поздние занятия не входит общение с мужчинами, хотя не мог забыть и то обстоятельство, что Фелисити не согласилась отказаться от них. Этого было достаточно, чтобы вызвать ревность. Ситуация складывалась неприятная. Еще месяц, и можно сойти с ума.
Джордж поставил перед ним тарелку с печеными яйцами, колбасой и беконом. Наверное, стоит позавтракать здесь. Против этой стороны домашней жизни он возражать не будет.
С каждым днем Найджел начал ощущать, что получает все меньше и меньше удовольствия от жизни. Душа не лежала ни к игре, ни к одному из прежних занятий. Он даже не мог вспомнить, за что именно стоило сражаться. Ни одна женщина не интересовала его настолько, насколько интересовала жена. Он даже взял с собой книгу, чтобы скоротать время в клубе, книгу о небесной географии.
Он предпочел Фелисити другим женщинам. В ней присутствовала явная чувственность и зрелость; в ее увлеченности – сладостный трепет, чистота, желание учиться. Что его действительно удивляло, так это понимание того, что он и правда может прожить всю оставшуюся жизнь с одной женщиной, с этой женщиной!
– Я рада, что ты ко мне присоединился. – Фелисити опустила перо и тост. – Нам нужно кое-что уладить.
– Да, кое-что. – Наконец-то он получит ответы на свои вопросы. – Сейчас для этого самое время.
Фелисити взглянула на мужа с любопытством:
– Я не думала, что тебя настолько волнуют такие веши.
– Волнуют. Очень сильно волнуют.
– Что ж, хорошо. – Фелисити пожала плечами. – Думаю, мне стоит начать с признания.
– С признания? – Найджел скрестил руки на груди. – Признавайся, я готов.
– Если ты готов, тогда смотри, – пробормотала она и положила руку на одну стопку бумаг. – В этой стопке приглашения, адресованные только мне. Моя матушка переслала их сюда. – Она переложила руку на другую стопку. – А здесь корреспонденция только для тебя. Но поскольку было очевидно, что это приглашения, я позволила себе их распечатать. Я подумала, что сделать это – обязанность жены. Надеюсь, ты не возражаешь?
Он смотрел на нее в изумлении:
– Это и есть признание?
Фелисити немного подумала, потом кивнула:
– Да, это все. Последняя стопка – приглашения, адресованные нам обоим. Они получены несколько дней назад. Мы явно стали знаменитой парой. Никто не верит, будто печально известный мистер Кавендиш наконец-то женат.
– Могу понять их сомнения, – пробормотал он. – Ты это хотела обсудить?
– Нам нужно решить, Найджел, какие из приглашений мы собираемся принять. – Она подняла перо и указала на запись в блокноте: – Я тут сделала кое-какие пометки относительно раутов, куда нас пригласили по отдельности, до свадьбы, а потом – относительно тех, на которые приглашаются мистер Найджел Кавендиш и леди Фелисити Кавендиш. – Фелисити усмехнулась. – Мне нравится, как это звучит.
– Неплохо звучит.
Найджелу на самом деле нравилось, как это звучит. Это звучало… правильно.
– У тебя есть предпочтения? Касательно того, какие приглашения мы примем?
– Нет. – Он вздохнул, признавая себя побежденным. – Никаких.
– Мне не хотелось бы мешать тебе в твоих… – она неопределенно махнула рукой, – в том, чем ты занимаешься по вечерам.
– Тебе хотелось бы знать, чем именно? – Он наклонился к жене. – Чем я занимаюсь но вечерам, да?
– Совершенно не хочется. – Она решительно покачала головой. – Это не мое дело. Твоя жизнь – это твоя жизнь. – Она помолчала. – Точно так же, как моя – это моя.
Найджел заставил себя говорить небрежно:
– Я был бы счастлив обменяться сведениями. В качестве жеста… доброй воли.
– Значит, между нами злая воля? Я думала, у нас все превосходно. Хотя, признаюсь… – Она понизила голос до доверительного тона. – Тебе понравилось бы еще одно признание. Я не думала, что вся эта глупость насчет того, что каждый живет своей жизнью, вообще сработает. Должна признаться, она работает превосходно. И вся заслуга принадлежит исключительно тебе, Найджел. Ты не хотел быть женатым, и это соглашение… Ты ведь не будешь возражать, если я буду называть это соглашением? Я помню, ты как-то болезненно отнесся к этому слову, когда мы обсуждали эту тему впервые.
– По правде сказать, я предпочел бы…
– Найджел, в конце концов, это всего лишь слово. Наше соглашение оказалось очень полезным для тебя, поскольку ты не хотел жениться. Просто замечательно, что ты об этом подумал. Ты сохранил прежнюю свободу, и у тебя нет причин чувствовать себя в ловушке. – Она мило улыбнулась мужу. – Ты ведь не чувствуешь себя словно в ловушке, да?
– Нет. – Найджел стиснул зубы. – Не чувствую.
– Хорошо. Продолжим. – Она сверилась с блокнотом. – На прошлой неделе мы небрежно отнеслись к исполнению общественного долга. Состоялось пять приемов, которых я с нетерпением ожидала, и ни на одном мы не были.
– Ты не присутствовала ни на одном из приемов?
– Господи, нет. – Она покачала головой. – Мне бы и в голову не пришло поехать туда без тебя. Появление в обществе без мужа только вызвало бы сплетни насчет нашего неожиданного брака.
– Значит, сплетни – единственная причина, по которой ты отсутствовала на приемах? – поинтересовался он небрежным тоном. – Или ты нашла какое-то более интересное занятие?
– Да. – Она немного подумала и вздохнула. – И нет.
– Все-таки еще одно признание?
Фелисити засмеялась:
– Тебе нравятся мои признания?
– Нравятся. Почти так же сильно, как твоя… – он помолчал, чтобы подчеркнуть слово, – честность.
– Я думала, ты предпочитаешь лесть честности.
Найджел прищурился.
– Очевидно, брак меня изменил.
– Ну хорошо, я снова честно признаюсь, что не присутствовала ни на одном приеме без тебя потому, что думала… – она посмотрела мужу в глаза, – что без тебя ничего веселого в них не будет.
Найджел открыл рот от удивления:
– Думала?
– Конечно, Найджел. Мне нравится твое общество. Одна из причин, по которым мне жаль, что мы не были на балу, состоит в том, что мы упустили возможность снова потанцевать вместе. Мы вообще мало танцевали, и… – она одарила его страстной улыбкой, согревшей сердце, – мне так нравится танцевать с тобой.
– Прошу прощения. Я пренебрег своими обязанностями. – Найджел отодвинул стул, встал и протянул руку. – Потанцуй со мной сейчас.
