Ольга Крючкова - Дама сердца
Ригор оглянулся в указанном направлении и обомлел: на него с надвратной башни взирала лисица, державшая меч в передних лапах.
– Поединок был честным! – твёрдо произнёс Ригор.
– А уж это графиня сама решит! – пообещал ему стражник.
* * *Мажордом доложил баронессе:
– Ваша милость, странствующий Чёрный Рыцарь (а именно так он представился) и его оруженосец просят ночлега. – И с нескрываемым любопыством воззрился на свою госпожу.
Ибо в силу своего статуса он уже знал о гибели барона (о чём совершенно не жалел, как и вся прислуга, включая последнюю кухарку или прачку) от руки некоего Чёрного Рыцаря.
Баронесса встрепенулась. Она даже не пыталась разыграть вдовью печаль перед обитателями замка, ибо её на данный момент заботило совершенно другое… Но всё же возмутилась.
– Кто? Чёрный Рыцарь? Неслыханная дерзость! Прикончить мужа и явиться к вдове! – негодовала Луиза.
– Ах, ваша милость… – вмешалась камеристка.
– Что тебе? – с нетерпением перебила её баронесса.
– Может быть, он раскаивается и лелеет надежду о прощении… – робко предположила она.
Луиза фыркнула.
– Ты явно начиталась модных французских романов этой, как её… – баронесса сморщила своё высокое чело.
– Азалаис де Поркайрагуэс[70]… – подсказала госпоже камеристка.
– Да, да… Именно так я и хотела сказать. – На мгновенье баронесса задумалась. – Хорошо, я соблаговолю взглянуть в глаза этому горе-рыцарю… Хотя впрочем…
«Именно ему я обязана своей свободой, правда не окончательной…» – подумала она.
– Пригласи рыцаря, я приму его…
– Но, ваше сиятельство, есть одно деликатное обстоятельство… – вкрадчиво произнёс мажордом.
– М-да… И какое же? – удивилась баронесса.
– Стражники немного переусердствовали, да и связали это рыцаря…
Луиза улыбнулась.
– Прекрасно! Так даже лучше!
… Вскоре Ригор предстал перед баронессой. Вид у него был несколько потрёпанный.
Он же увидел перед собой даму средних лет, ещё сохранившую остатки былой стати. Хозяйку замка нельзя было назвать красивой, но было в ней что-то притягательное.
– Так вот вы значит, какой – Чёрный Рыцарь! – воскликнула она и приблизилась к Ригору.
– Простите меня, сударыня… Я стал виновником смерти вашего супруга… – пытался оправдаться Ригор.
Баронесса нетерпеливым жестом заставила его замолчать.
– Не траться слов, сударь. Всем известно, барон был чудовищем. Он наводил ужас на всю округу. Думаю, соседи-бароны все как один выразят вам свои искреннюю признательность за то, что они, наконец, обрели покой. Ибо мой покойный супруг был буквально помешан на войне…
Ригор с нескрываемым интересом и удивлением воззрился на баронессу.
– Тогда, может быть, сударыня, вы прикажите развязать мне руки…
– Разумеется, мои стражники явно перестарались.
Ригор, освобожденный от пут, почувствовал себя увереннее. Вдова была настроена миролюбиво, и он решил воспользоваться этим обстоятельством.
– Так или иначе, сударыня, я всё-таки доставил вам неприятности… И хотел бы вымолить у вас прощение в лютней в руках.
Баронесса удивлённо округлила глаза.
– Вы играете на лютне?
– Да, – подтвердил Ригор и поклонился со всем изяществом, на которое был способен (несмотря на мокрые волосы и сюрко, заляпанное грязью). Баронесса оценила его изысканные манеры. – И сочиняю альбы, кансоны…
– О! – воскликнула Луиза. – Как интересно! Я сгораю от нетерпения услышать их!
– Почту за честь, сударыня… – произнёс Ригор, вложив в эти слова столько страсти и желания.
Баронесса уловила его интонации и задумалась: «Хорош собой… А я теперь свободна… Но пояс… Будь он проклят! Он всё портит…»
Остаток дня Ригор в новом одеянии (вероятно, из обширного гардероба барона, ибо оно было явно ему велико), развлекал Луизу игрой на лютне и нескончаемыми альбами и кансонами. Женщина само того не замечая – растаяла… Ей хотелось броситься в объятия заезжего рыцаря (избавившего её от ненавистного мужа) и обрести в них истинное наслаждение, которого она так долго была лишена.
Наконец она, оставшись наедине с Ригором, не выдержала и в порыве чувств воскликнула:
– Раз вы избавили меня от супруга, то и избавьте меня от не выносимой невинности, сударь!
Ригор не понял, что же имеет ввиду баронесса и растерялся…
Луиза же засмеялась, видя смущение рыцаря-голиарда.
– Дело в том, что мой покойный муж заключил меня в пояс невинности, ключ же увёз с собой… Это единственное препятствие на пути к нашему обоюдному наслаждению. – Томно произнесла баронесса и распахнула пелисон.
Ригор увидел ещё стройное тело, жаждавшее любви и… бедра графини были буквально скованы хитроумным поясом, который не позволил бы им предаться страсти.
– Я знаю, как решить эту интимную проблему. – Заверил Ригор. – Но вам придётся забыть о стыдливости и показать варварское приспособление моему оруженосцу. Уж он мастер открывать хитроумные замки! Поверьте мне.
– Ничего, сударь, я не стыдлива. Если я столько лет переносила барона на супружеском ложе, то мне уже ничего не страшно. Зовите вашего оруженосца. Пусть захватит с собой надлежащий инструмент.
… Карл, в крайнем волнении и возбуждении, открыл-таки хитроумный замок. Баронесса, освободившись от пояса, подобно голодной львице накинулась на Ригора.
Вплоть до рассвета из её спальни доносились восторженные возгласы. Новоявленные любовники заснули только под утро.
Через несколько дней в замок прибыли вассалы, уладившие все спорные вопросы в Бельфоре (смерть «обвиняемого» барона, несомненно, облегчила его участь и граф Бургундский на суде был снисходительным) и доставившие тело барона. Баронесса всплакнула для порядка, священник произнёс соотвествующие по сему поводу молитвы (ибо Жульбер погиб в бою без покаяния) и тело было погребено в семейной усыпальнице семейства Ла Крезо.
Луиза де Ла Крезо, как и положено соблюдала траур (по сути формально), сама же еженощно предавалась любовным безумствам с Ригором. Но, увы, всё когда-нибудь заканчивается. По истечении года, Луизе стали оказывать повышенное внимание овдовевшие сеньоры, в том числе и барон де Монтеро.
Практичная баронесса решила, что она достаточно насладилась свободой, пора подумать и о втором замужестве.
Глава 12
После длительного путешествия Чёрный рыцарь и его оружейник пересекли границу графства Клермон-ан-Овернь, правителем которого считался граф Клермонский. Тот же в свою очередь подчинялся королю Франции Филиппу I, как сюзерену. Несколько лет назад Клермон стал центром движения крестоносцев, сюда стекались бароны, виконты и графы со своими вассалами, дабы объединить усилия и выступить в Крестовый поход.
