Лючано Де Крешенцо - Елена, любовь моя, Елена!
Пока боги цапались между собой, Ахилл, воспользовавшись случаем, продолжал разить всех направо и налево. Объятые ужасом троянцы с радостью бы укрылись за городскими стенами, но он, неумолимый, стоял как раз между ними и Скейскими воротами, и каждому, сделавшему хоть полшага в сторону города, неминуемо пришлось бы сначала сразиться с ним.
Аполлон, поняв, в каком критическом положении оказались троянцы, решил во что бы то ни стало вывести из строя вечно ускользающего от него Ахилла и тем помочь своим любимцам. Приняв обличье троянского воина Агенора, он стал провоцировать героя.
– О сын Пелея, о глупый мечтатель! – сказал он. – Ты и впрямь рассчитываешь сокрушить Трою в одиночку? Так знай же, что нас в городе великое множество, а каждый троянец, когда его вынуждают защищать свой дом, жену и детей, становится сильнее самого сильного воина. Чего же ты добьешься? Только собственный смерти!
Пелид, который, как вы, вероятно, уже заметили, лишних слов не любил, накинулся на Агенора (то есть на Аполлона в облике Агенора), а тот, прикинувшись испуганным, бросился бежать. Ахилл, естественно, погнался за ним, и это позволило троянцам скрыться за городскими стенами.
Забежав в лесную чащу, Аполлон вдруг повернулся и посмотрел на Ахилла с ехидной улыбкой. Затем, приняв свой нормальный вид, стал высмеивать героя:
– Ты что же это, жалкий смертный, преследуешь бессмертного? Неужто рассчитываешь убить бога? Разве тебе не известно, что моя жизнь не подвластна мойрам? Троянцы уже укрылись за стенами, а ты, обманутый, догонял меня и заблудился в лесу.
Ахилл понял, что его провели, и если раньше он был разъярен, то теперь и вовсе стал похож на сорвавшегося с цепи быка. Проклиная на чем свет стоит Аполлона и кипя от бешенства, он бросился к Скейским воротам. И там, к удивлению своему, увидел какого-то троянца, на котором можно было сорвать зло. Троянец стоял неподвижно, опершись о щит и, казалось, только Ахилла и поджидает. Это был Гектор. Его смертельный враг.
ГИБЕЛЬ ГЕКТОРА
Глава XIII,
в которой мы вместе с Зевсом будем присутствовать при схватке между Ахиллом и Гектором и при гибели троянца. Затем станем свидетелями погребальных игр в честь Патрокла и прихода Приама в шатер Ахилла с просьбой вернуть ему тело сына.
Как известно, даже Зевс не был властен над мойрами. Их мать – Ананке (что означает «неизбежность») поместила мойр в гроте на берегу белого озера, находившегося в самом центре небесного свода. Клото (прядущая) день и ночь пряла нить жизни каждого смертного, Лахесис (дающая жребий) отмеряла длину нити, а Атропос (неотвратимая) безжалостно обрезала ее своими ножницами. Желая узнать судьбу какого-нибудь человека, Зевс мог только прибегнуть к психостазии – то есть положить на чаши золотых весов души, например, двух сражающихся воинов и «взвесить» их судьбу: если одна из чаш опускалась, это означало, что находящаяся на ней душа стремится в Аид, и никто, даже он, отец богов, не мог оспорить решение Ананке.
В отличие от остальных троянцев, Гектор не сбежал, а поджидал Ахилла у Скейских ворот. По-видимому, он решил, что только единоборство между ним и ахейским чемпионом сможет положить конец этой кровопролитной войне: один из них в тот день должен погибнуть! Отец и мать, стоя на стене, тщетно упрашивали сына войти в город.
– Зачем тебе, – кричали они, – мериться силами с этим безумцем, да к тому же – неуязвимым… Подумай о своей молодой жене, подумай о сыне Астианаксе, которому нет еще и двух лет, и о нас, так любящих тебя несчастных стариках!
Гектор не слушал их: он считал своим долгом сразиться с сыном Пелея. Но когда перед ним предстал наконец Ахилл с налитыми кровью глазами, «Гектор увидел, и взял его страх»,[88] и бросился он бежать вдоль троянских стен что было мочи.
Трижды обежали город герои. Казалось, Пелид вот-вот настигнет ненавистного врага, но всякий раз рука его не дотягивалась до Гектора – не хватало всего нескольких сантиметров. Гомер рассказывает, что глядевшим на Гектора и Ахилла со стены, казалось:
«Словно во сне человек изловить человека не может,Сей убежать, а другой уловить напрягается тщетно».[89]
Поняв, что троянец уклоняется от боя, Зевс положил души обоих героев на чаши своих золотых весов и приподнял их, чтобы увидеть, чья судьба перетянет: чаша с душой Гектора резко опустилась. Тогда отец богов посмотрел на Афину и едва заметно кивнул головой. Богиня страшно обрадовалась, что Зевс позволил ей вмешаться в ход единоборства: она тотчас приняла облик Деифоба и подлетела к герою.
– Остановись, о брат, – сказала она ему, – и сразись с Ахиллом, не ведая страха. Видишь – я рядом с тобой и не оставлю тебя без подмоги.
– Благодарю тебя, о Деифоб, – ответил Гектор с улыбкой, – я всегда любил тебя больше всех братьев, но сегодня, поверь, ты стал мне еще дороже – ведь только тебе одному из всех троянцев достало смелости выйти за ворота.
Сказав это, Гектор обратил лицо к Ахиллу и воскликнул:
– Больше я не побегу от тебя, сын Пелея, готовься сразиться со мной и умереть!
– Нет, это тебе надо готовиться: я-то готов сражаться с рождения! – насмешливо ответил ему Ахилл. – Постарайся хоть немного продержаться, не то наш поединок кончится, даже не начавшись.
– Не думай, о Пелид, что ты уже победил: немало тебе придется потратить сил, чтобы одолеть меня. Но знай, если по воле Зевса победа будет за мной, я не стану терзать твое тело, а верну его в целости ахейцам, чтобы они воздали ему должные почести. Обещай и со мной поступить так же.
– Не торгуйся, проклятый пес, – ответил Пелид, охваченный яростью, – пойми наконец, что ты обречен! Как не может быть лада между людьми и львами, между волками и овцами, так никогда не будет согласия между Гектором и Ахиллом! Итак, не теряй времени и защищайся: Арес и без того заждался этой схватки и теперь по праву жаждет своей порции крови!
С этими словами Ахилл метнул в Гектора ясеневое копье – дар Хирона, но троянец резко наклонился, и оно, едва не задев героя, пролетело над ним. Афина, все еще в обличье Деифоба, подняла копье с земли и вернула его Пелиду.
Теперь пришел черед Гектора: его копье попало в самый центр щита, выкованного Гефестом, но хотя удар был невероятной силы, оно не оставило на нем даже царапины. Тщетно взывал Гектор к брату, моля принести ему другое копье, а обернувшись, увидел, что нет никакого брата. Оно и понятно, ведь то был не настоящий Деифоб, а обманувшая Гектора богиня. Ахилл же, не теряя времени, метнул свое копье снова и поразил Гектора в шею, правда, не перебив ему горла.
