Мэри Белоу - Танцуя с Кларой
Гарриет почувствовала, что краснеет. У нее никогда не было такого легкомысленного и изумительного платья, как то, что на ней было надето. Его оплатила Клара в качестве подарка.
— Теперь, когда ваша нанимательница замужем, обязанности компаньонки должны казаться вам легче, — сказал он.
— Мои обязанности никогда не были трудными, милорд, — возразила она.
— Хм, — улыбнулся он. — Слышу голос истинно преданного делу и верного наемного работника. Красивые платья вам к лицу. А пребывание в обществе оживляет вас.
Гарриет промолчала. Она размышляла, должна ли она отодвинуть свою руку, на которой все еще покоилась его рука.
— Возможно, настало время вам вести такую жизнь, — сказал он. — Вместо того чтобы быть в некоторой степени сторонним наблюдателем и жить в крайней скуке.
Украдкой взглянув на него, Гарриет увидела, что его серебряные глаза лениво за ней наблюдают. Однако в этом взгляде читалось и напряжение, от которого она, вопреки здравому смыслу и способности всегда твердо стоять ногами на земле, почувствовала дрожь возбуждения. Возможно ли это? Неужели сказка про Золушку иногда становится правдой?
— Я знаю кое-кого, — продолжил он, — кто может предложить вам легкую жизнь в большом комфорте и достатке. У вас будет собственный дом, экипаж и слуги. Вы сможете гулять, где захотите, и фактически быть самой себе хозяйкой.
Сердце Гарриет забилось где-то в горле.
— Не может быть такой работы. — Но, говоря по правде, думала она вовсе не о работе. Она снова посмотрела ему в глаза. — Кто предложит мне такую легкую жизнь, милорд?
— Конечно, я, — сказал он, поднимая ее руку к своим губам. — Вы могли бы иметь все это и даже больше, Гарриет. Платья, украшения, выходы в свет. Видите, вы сделали меня своим рабом.
В его глазах была ленивая улыбка.
— О, — удивленно сказала она. Ее сердце было готово выскочить из груди. Она хотела кричать и прыгать от радости, но старалась сохранять достоинство.
Внезапно он наклонился и поцеловал ее в губы. Это был легкий поцелуй, но с полуоткрытым ртом. Гарриет никогда раньше не целовали. После первого шока от прикосновения, она резко отстранилась. Спирали возбуждения пронизывали все ее тело до самых кончиков пальцев на ногах.
— Пока мы вместе, у вас будет все, что душе угодно, — сказал он. — Прежде чем мы вступим в отношения, я позабочусь о пожизненном материальном обеспечении для вас и возможных детей от этой связи, так что вы больше не будете нуждаться. А теперь, пока нам не помешали, поцелуйте меня, моя маленькая краснеющая чаровница. Мы обсудим это завтра.
Гарриет никогда еще не опускалась с небес на землю так резко. И ее сердце было тоже где-то там, под ногами.
— Нет, милорд, — сказала она. — Я имею в виду, что мой ответ на все ваши предложения — «нет». Благодарю вас, но у меня уже есть работа, которую я нахожу приятной и надежной.
— А-а, — протянул он. Его серебряные глаза смеялись. — Вы еще и чопорная маленькая чаровница. Вам понравится, Гарриет, обещаю. Мне кажется, всем известно, что я имею кое-какой опыт в обращении с женщинами. Вы созданы для более легкой жизни и более разнообразных удовольствий, чем те, что вы получаете в качестве компаньонки леди.
— Благодарю вас, милорд, но я предпочитаю быть компаньонкой леди, а не джентльмена, — сказала она. Она-то считала, что не склонна к глупости. Что ж, теперь она получила горький урок, но она была готова учиться на этом опыте. Ее отец постоянно повторял, что люди лучше всего учатся на болезненных для себя ошибках. Она думала, что услышит предложение руки и сердца. Это было до жалости смехотворно. Возможно, завтра она сможет посмеяться над своей наивностью.
Несколько секунд он молча рассматривал ее.
— Подумайте об этом, — сказал он. — Возможно, тогда перспектива стать моей любовницей не будет казаться вам такой ужасающей. Вы сможете жить, как герцогиня, Гарриет, и пока мы будем вместе, и потом.
Он хотел было нежно коснуться ее щеки костяшками пальцев, но она отстранилась. Гарриет набрала в легкие побольше воздуха, чтобы ответить ему, но не успела, так как дверь кареты открыли снаружи.
Даже не дождавшись, когда муж усадит ее на сиденье напротив Гарриет, Клара с великим воодушевлением начала говорить о пьесе. Она продолжала болтать большую часть дороги домой, хотя Гарриет, которая хорошо знала ее, веселость в ее голосе казалась фальшивой, а замечания — лишенными свойственной ей глубины понимания. Кроме того, пустая болтовня была совсем не в духе Клары.
Тем не менее, думала Гарриет, никто из присутствующих в карете, казалось, не жаждал прервать ее монолог. По-видимому, никто больше не желал вести светскую беседу. Она размышляла, что произошло между Кларой и мистером Салливаном, и полностью сосредоточилась на этом вопросе, пытаясь не обращать внимания на молчаливого мужчину, сидевшего рядом с ней; пытаясь не думать о специфическом предложении, которое он только что ей сделал; пытаясь не допускать и мысли, что оно ее искушало. Ужасающе, греховно искушало.
Он придавил ее своей тяжестью и оказался глубоко в ней, двигаясь в медленном ритме, который ее тело узнало и на который ответило. Она обвила его руками за талию, уткнувшись лицом ему в плечо, и пыталась сосредоточиться на удовольствии, которое он, как всегда, несомненно, пробуждал в ее теле. Она в предвкушении ждала нарастающего удовольствия нескольких следующих минут, близкого к безумию состояния, которое казалось скорее болью, чем удовольствием, пока не превращалось во взрыв неземного блаженства. Оно всегда наступало. Фредди был добр с ней в постели.
Этой ночью он вошел в нее без поцелуев и ласк и больше времени посвятил медленной части. Это было приятно. Несомненно, очень приятно. Временами она хотела, чтобы эта часть длилась и длилась, чтобы большее удовольствие — и момент развязки — пришли попозже и можно было насладиться их предвкушением. Иногда она думала, что близость к нему, соединение их тел было даже приятнее, чем момент сексуальной разрядки. Хотя нет, пожалуй, не совсем так. И то, и другое по-разному, но в равной степени доставляло ей удовольствие.
Однако в это раз ее мозг никак не мог успокоиться, как обычно бывало, чтобы ее тело могло в полной мере насладиться происходящим. Этой ночью она никак не могла отрешиться от мыслей. Клара крепко зажмурила глаза и сосредоточилась на резких выпадах его тела.
Она была красивой. Стройной, гибкой и очень-очень красивой. И она была влюблена в Фредди. Это было ясно из того, как она отводила от него взгляд, из того практически осязаемого напряжения, которое повисло в воздухе между ними. Клара не знала, почему она вышла за графа Биконсвуда.
