Мария Феррарелла - Нежный плен
Поставив кружку на стол, Дункан, не отрывая от девушки взгляда, ответил:
— А вот я уверен, что смогу оказать тебе очень большую услугу.
Бет знала, что он вложил в эти слова весьма широкий смысл.
Не успели они поужинать, как явился Джейкоб и сообщил, что ближайший корабль отправляется через час, а следующий отплывет во Францию только через два дня.
Поспешно завернув в салфетку ужин Джейкоба, они ушли с постоялого двора, чтобы сесть на корабль с причудливым названием «Честь поэта». И уже через час были в море.
Дул попутный ветер, и плаванье заняло у них немногим больше одного дня. Джейкоб был явно счастлив от того, что снова, пусть ненадолго, оказался в море. Что касается Дункана, то Бет не могла не заметить, что ему несказанно сладко вновь, опираясь на перила, стоять на палубе и чувствовать, как водяные брызги летят ему в лицо. Он простоял так несколько часов подряд, но Бет не смогла догадаться, о чем он думает.
Возможно, море, бесконечно пленяя, было для него подобно женщине?
— У тебя такое лицо, словно ты вернулся домой, — тихо шепнула она Дункану.
— Верно. Ведь на море я провел на пять лет больше, чем на суше. Впрочем, я чувствую себя дома везде, где мне приходится жить, и могу приспособиться к любой обстановке. Помню, как один человек в тюрьме после того, как меня там избили плетьми, сказал, стоя надо мной, что я такой закоренелый негодяй, что меня ничто не берет, — иначе я непременно бы отдал Богу душу.
Бет от изумления разинула рот:
— Тебя били плетьми? В тюрьме?
— Это оскорбляет тебя? — тихо спросил он. — То, что я был за решеткой?
Бет ответила не сразу. Посмотрев ему в глаза, она поняла, что для него очень важно то, что она сейчас скажет. Хотя он презирал опасность, Бет уже смогла убедиться, что он очень раним.
— Меня оскорбляет, что кому-то удалось лишить тебя свободы.
Хороший ответ. И он, улыбнувшись, проговорил:
— Я всего лишь простой смертный, Бет.
Взяв ее руку в свою, он нежно провел по ней пальцем. И увидел, как в ее глазах разгорается желание. То же самое желание, которое разгоралось в нем самом.
— Это ты мне уже доказал.
Дункан поднес ее ладонь к своим губам и нежно поцеловал. Джейкоб добился для них отдельной каюты, чтобы они могли отдохнуть. Ничего лучшего у капитана не оказалось.
— Ты спустишься со мной вниз, Бет?
Да, она хотела бы пойти с ним, но сейчас это было бы неудобно. Повернувшись к их спутнику, стоявшему у перил, Бет произнесла:
— Но Джейкоб…
Коснувшись пальцами ее щеки, Дункан повернул ее лицо к себе:
— Он знает только то, что я ему говорю, и думает только то, о чем я позволяю ему думать.
Он вдруг увидел, как изменилось выражение ее лица. Она обиделась за Джейкоба. Но дело было вовсе не в том, что Джейкоб был слугой. Дункан имел в виду совсем другое.
— Джейкоб наивен, Бет. Он смотрит на мир детскими глазами. Ни в его взгляде, ни в его чистой душе нет места осуждению.
«Пожалуй, что так оно и есть», — подумала Бет, вновь бросив взгляд на Джейкоба, широко улыбнувшегося ей в ответ, и сказала:
— Но ведь есть еще и капитан. Он узнает.
Капитан находился в противоположной части корабля и нисколько не интересовался делами пассажиров.
— Только если мы сами расскажем.
Но Бет все-таки не сдавалась. Сейчас она не могла свободно следовать своим желаниям. Ведь они были так близки к цели! Этого не стоило бы делать.
— Нет, Дункан, я не могу.
Он улыбался, поглаживая ее ушко.
— В прошлый раз ты говорила то же самое, но все-таки смогла.
Вздохнув, Бет покачала головой. Ее решимость слабела, и она вынуждена была бороться с собою, чтобы не капитулировать.
— У тебя медовый язык, и ты умеешь заговаривать зубы.
Дункан рассмеялся весело и добродушно:
— Кому как не тебе знать, какой именно у меня язык?
Бет прикусила губу:
— Мне и вправду хочется, но…
Взяв ее руки, он прижал их к своей груди. К своему сердцу.
— Это очень утомительно, Бет, — пытаться противиться искушению, — торжественно-серьезно возразил он. — Так что не утомляй себя. Силы тебе еще пригодятся в этой поездке.
На этот раз его настойчивость была несколько шаловливой, словно бы он настаивал на этом в шутку, заранее зная, что эту партию ему не выиграть.
— От того, что я буду с тобой, у меня сил не прибавится, а, наоборот, убавится, — возразила девушка.
Отпустив ее руки, Дункан притворно вздохнул.
— У тебя на все есть ответ.
«На все, кроме моих чувств к тебе», — тоскливо подумала Бет.
— Ну, хорошо, на этот раз ты можешь считать, что выиграла спор. — Встав позади нее и положив руки ей на плечи, он сказал: — Хотя победитель всегда остается в одиночестве. Иногда лучше проиграть.
Бет закрыла глаза, борясь с собой. Она проиграла этот бой.
— Берег Дункан, берег! — возбужденно воскликнул Джейкоб.
Широко раскрыв глаза, Бет встала на цыпочки и, ухватившись за перила, принялась всматриваться вдаль. Но ничего не увидела, кроме тумана.
— У берега море всегда в тумане, — проговорил, покоряясь, Дункан.
Интересно, а что ждет впереди его самого? Никогда раньше он не задумывался над этим, поскольку жил одним днем. Как видно, такие мысли начинают лезть в голову, когда слишком долго живешь на суше. Внезапно перед тобой открывается вечность, и все твои мысли становятся пресными и банальными.
Взглянув в лицо Бет, он решил, что пока его мысли не так уж и пресны.
Глава 24
Дункан чувствовал, как нетерпение все сильнее и сильнее охватывает Бет, которая стояла на палубе позади него. Они ждали, когда приведут их лошадей. Сначала капитан не хотел брать лошадей на корабль, но потом, увидев, как Дункан пересыпает золотые монеты с ладони на ладонь, переменил решение.
Им пришлось дорого заплатить за переправку этих животных. Но Дункан не хотел доверять свою судьбу, а также судьбу Джейкоба и Бет лошадям, к которым они не привыкли. Хоть он и бранил иногда своего коня, но тот был выносливым и быстрым, как ветер. Таких же хороших лошадей выбрал Дункан для Бет и Джейкоба.
Судьба подобна бурному морю, которое приходится переплывать вслепую, но он сделал все возможное, чтобы опасности не застали их врасплох, ибо это путешествие он предпринял ради женщины, которая стала ему необходима как воздух.
Когда молодой матрос свел лошадей вниз по трапу, Дункан сунул ему в руку золотую монету. Глупые глаза парня широко открылись и заблестели. Поклонившись, он спросил:
— Вам что-нибудь еще угодно, ваша светлость?
Дункан расхохотался. Уж кого-кого, а его этот мальчишка наградил титулом явно не по праву.
