Барбара Картленд - Контрабанда, шпионаж и… любовь
– Вы были так добры ко мне, миледи, – сказала она. – Даже не знаю, как мне вас благодарить.
– Ну что ты, моя девочка, – произнесла почтенная дама, нежно потрепав Георгию по щеке. – Жаль только, что пришлось отказать себе в удовольствии вывезти тебя к Элмаку.
– Мне тоже очень жаль, – искренне сказала Георгия и вздохнула при мысли, как было бы хорошо, если бы они не нашли этого Жюля столь быстро.
Тогда бы она провела с герцогом еще несколько дней.
Всю прошедшую ночь она не смыкала глаз, с беспокойством думая о Чарльзе и с любовью – о герцоге. Перед ней все время всплывало его мужественное лицо, и она представляла, как он сжимает в своей сильной, теплой руке ее руку, как касается нежным поцелуем ее щеки.
– Я люблю его, – шептала она. – Люблю его, люблю…
И с горечью понимала, что ей суждено шептать волшебные слова ночь за ночью.
Георгия проснулась на рассвете, радуясь тому, что скоро снова увидит его. Позже, сидя с ним в фаэтоне и наблюдая, до чего же ловко и умело он правит лошадьми, она почувствовала, как сладко сжимается в груди сердце. Трайдон был просто великолепен в своей невозмутимости и спокойствии. В нем ощущалась необыкновенная уверенность и скрытая сила. Георгия недоумевала, как она могла считать, что он изгнанник, вынужденный скрываться.
Герцог на мгновение оторвал взгляд от дороги.
– Нравится? – улыбнувшись, спросил он.
– Восхитительно! – воскликнула Георгия.
– Послушай, Трайдон! – поддержал разговор Перегин. – У тебя дьяволы вместо коней! Если дело и дальше так пойдет, мы с легкостью побьем брайтонский рекорд принца.
– Не сомневаюсь, – отозвался герцог. – Но сегодня нас ждут более важные дела, чем победа на бегах.
– Хотелось бы мне знать, что ты задумал, – проворчал Перегин.
Было около полудня, когда они остановились отдохнуть на большом постоялом дворе. Слуги кинулись к лошадям, а хозяин, встретив гостей почтительными поклонами, тут же проводил их в отдельную комнату, куда сразу подали вино, холодную говядину, седло барашка и ветчину, а также причудливо украшенную кабанью голову. Хозяин хотел угостить знатных гостей и более изысканными блюдами, но герцог решительно отказался, сославшись на спешку, и велел, чтобы их обслужили немедленно. Георгия подумала, что, будь у повара больше времени, он все равно не смог бы лучше приготовить тех жаворонков и пирога с устрицами, которые она съела с завидным аппетитом.
После обеда жена хозяина провела Георгию в самую лучшую спальню, где девушка привела себя в порядок. Взглянув в зеркало, Георгия решила, что, несмотря на бессонную ночь, выглядит превосходно – новая шляпка была ей к лицу, а изящный дорожный костюм не шел ни в какое сравнение с потрепанной амазонкой, в которой она отправилась три дня назад в Лондон.
Георгию можно было легко принять за светскую даму, хотя сама она по-прежнему чувствовала себя испуганной девчонкой, волею судьбы вынужденной заниматься контрабандой. Впрочем, хуже всего было то, что она до сих пор оставалась совершенно одинокой. Кроме старенькой няни и брата, попавшего в плен, у Георгии больше никого не было.
Она вернулась в гостиную, и по ее лицу никто не догадался, что творится у нее в душе. Мужчины встали.
– Выпейте вина, Георгия, и поедем дальше, – сказал герцог.
– Ты нам и полчаса не дал на отдых, – проворчал Перегин.
– Не забывай, нас ждет серьезное дело.
– Вы так и не скажете, чем мы займемся в Брайтоне? – спросила Георгия.
– Мы держим путь не в Брайтон, а в поместье «На семи ветрах».
– В наше поместье? – поразилась Георгия. – Но зачем?
– Я скажу вам по приезде, – ответил герцог. – У меня нет никакого желания говорить ни здесь, ни в каком-либо другом месте, где нас могут подслушать. События вчерашнего вечера показали, что в наше время никому нельзя доверять. Ревизор его высочества, кстати, того же мнения. Принц слишком уж откровенен даже с малознакомыми людьми. Одному Богу известно, что узнает Бонапарт о стратегии наших войск из его неосторожных разговоров.
– Ты, как всегда, прав, Трайдон, – согласился Перегин. – Что ж, продолжай хранить гордое молчание, хотя, клянусь, мы с Георгией умрем от любопытства, не добравшись до поместья «На семи ветрах», где бы оно ни находилось.
Герцог только улыбнулся.
– Вы не устали? – нежно спросил он Георгию.
– Конечно нет. Вы же знаете, что я совсем не привыкла путешествовать с комфортом.
Герцог многозначительно посмотрел на нее, и оба вспомнили об изнурительных переправах через Ла-Манш.
– Вы держитесь прекрасно, – похвалил он Георгию, и девушка почувствовала, как волна радости захлестнула ее.
Пару часов спустя экипаж остановился у ворот поместья. В лучах яркого солнечного света старый дом, окруженный красной кирпичной стеной, за которой простирались изумрудно-зеленые леса, был очень похож на драгоценную жемчужину, покоящуюся в бархатной шкатулке.
– Клянусь Богом, место просто очаровательное! – воскликнул Перегин.
– Это мой дом, – скромно ответила Георгия.
– В таком случае примите мои поздравления.
– Боюсь, вам покажется здесь не слишком удобно, – вздохнув, произнесла Георгия. – Вы привыкли к совсем другой жизни.
– Вы преувеличиваете. На Пиренеях нам с герцогом приходилось спать и на сырой земле, – ответил Перегин. – После этого, уверяю вас, любая постель покажется мягкой.
Георгия взглянула на герцога с тревогой, ожидая, не станет ли он возражать Перегину, но тот поддержал друга:
– Совершенно справедливо. К тому же няня не даст нам умереть голодной смертью.
Георгия вошла в дом, и теперь он показался ей маленьким и старым по сравнению с величественным и элегантным Карлтон-хаусом.
Навстречу им вышла няня. Лицо ее было встревожено. Она решила, что приехала леди Грейзбрук. Но, увидев Георгию, она радостно вскрикнула, бросилась к ней и крепко обняла.
– Девочка моя! Какая же ты красивая! Совсем на себя не похожа. Я всегда мечтала, что ты будешь такой изящной, как сейчас. – Она с одобрением взглянула на герцога. – Так вы сдержали свое обещание, сэр, и привезли ее мне обратно целой и невредимой.
– Совершенно верно. Однако неприятности, к сожалению, еще не закончились, и нам предстоит одно очень важное дело.
– Какое же?
Георгия обняла старушку.
– Послушай, няня, – тихо сказала она, – наш Чарльз в плену у французов. Но его можно спасти.
– Мой дорогой мальчик в тюрьме! – с ужасом воскликнула няня и пошатнулась.
– Его сиятельство обещал помочь нам, – сказала Георгия, взглянув на герцога.
– Его сиятельство! – с удовлетворением повторила старушка. – Так я была права! Я сразу догадалась, сэр, что вы знатного происхождения. Уж слишком долго я служила джентльменам, чтобы ошибиться.
