Нора Хесс - Очарование нежности

Прикрыв глаза от яркого солнца ладонью, Лэйси увидела двигавшийся в отдалении длинный караван лошадей и фургонов и невольно заулыбалась. Ковбои Сондерсов возвращались домой после перегона скота.

Возглавлял колонну, вероятнее всего, стар­ший и ответственный за перегон. За ним следовали восемь ковбоев. Позади в нескольких ярдах ехал грузовой фургон. За ним еще один. Замыкал колонну мальчик-подросток, направ­лявший запасных лошадей.

Лэйси провожала глазами караван, пока он не скрылся из виду за высоким снежным сугробом. Потом опять села в кресло и снова уста­вилась на огонь.

Ковбои сегодня отправятся в город празд­новать свое возвращение. Сначала напьются. Потом отправятся в заведение Великанши Джойси, в объятия ее девчонок.

«И Трэй пойдет вместе с ними, – удручен­но подумала она. – Выпьет и остаток вечера проведет с Сэлли Джо»

Когда в чугунной печке разгорелся огонь, Трэй плотно закрыл тяжелую дверцу. В течение трех дней он поддерживал огонь, чтобы прото­пить помещение. Даже если принимать во внимание все возможные непредвиденные задерж­ки, его люди, уже со дня на день должны быть здесь.

Выйдя на улицу, он вдруг заметил длинную вереницу лошадей и фургонов – его ребята возвращались. Завидев Трэя, они сорвали шля­пы и принялись махать ими, громкими крика­ми приветствуя хозяина.

Когда все восемь наездников собрались около него, он внимательно посмотрел в лицо каждому. «Да, ничего не скажешь! Потрепал их этот перегон основательно, – Трэй вспомнил того парня, который погиб во время этой экспедиции, и помрачнел. – Лежит теперь, бед­няга, в одинокой могиле»

Отбросив в сторону мрачные размышления, он спросил:

– Когда вас застал этот жуткий буран?

– Вчера, уже ближе к вечеру, – ответил старший, Коул Стринджер. – Но он, слава Богу, стороной прошел. А здесь, я смотрю, намело выше крыши.

– Да, здесь было нечто неописуемое! – И вдруг его осенило, что именно благодаря этой непогоде он впервые познал свою жену.

Стринджер устало слез со своей лошади.

– Ребята, отведите жеребцов в сарай, а сами отправляйтесь на постоялый двор да обогрей­тесь. А мы тут малость с Трэем потолкуем. После я к вам подойду.

Ковбои с лошадьми направились к сараю, а молодой Сондерс повел Стринджера в дом. Когда они вошли в кухню, там, за столом, их уже дожидался Булл. Прибывшего Коула он удостоил лишь едва заметным кивком. Когда Трэй плеснул понемногу виски в три стакана, старик осведомился:

– Сколько голов потеряно за весь перегон?

Коул холодно посмотрел на него. Этот по­донок даже знать не желал, встретились ли им индейцы, сколько раз они попали в грозу и есть ли потери среди ковбоев. Его только рога­тые волновали, и ничего кроме них.

– Смитти затоптали насмерть в панике, – многозначительно произнес он, намекая этим на то, что есть вещи поважнее денег.

– Плохо. Даже очень плохо, – не моргнув глазом, ответил Булл Сондерс! – Так сколько же голов вы потеряли?

Коул взглянул на Трэя. По тому было вид­но, что и он еле сдерживался. Призвав на помощь всю свою выдержку, Стринджер ответил как можно спокойнее:

– В общей сложности двадцать пять голов, и всех при переправе через речки.

– Это же черт знает как много! – раздраженно выкрикнул старик.

– Это же черт знает насколько меньше, чем в прошлом году! – вмешался Трэй и, повернувшись к Коулу, улыбнулся ему.

– Ты здорово поработал, парень! – похва­лил он и поднял свой стакан. – За это и выпить не грех.

– Спасибо, Трэй, – благодарно улыбнулся ему Коул. Выпив виски, он подал молодому хозяину конверт, в котором лежал и чек и накладная о приемке и сдаче скота, и хитрова­то спросил: – Ну, а каково быть женатым?

– Ха-ха! – грубо встрял Булл, прежде чем Трэй успел раскрыть рот. – Его женушка не желает жить с ним, так что его дело дрянь!

Он снова расхохотался и шлепнул себя по ляжке.

– Кто бы мог подумать, что неотразимый кобель Трэй Сондерс не сможет уломать ка­кую-то соплячку?! Не сумеет положить с собой в постель! И это тот, кто якобы любую бабу где угодно и когда угодно разложит!

Сын кинул полный бешенства взгляд на отца. Ведь эта старая скотина прекрасно знала, что он на днях переспал с женой в его же доме!

Парень с трудом удержался от того, чтобы не заехать старому Сондерсу в морду.

– Если Лэйси не хочет спать со мной здесь, в твоем хлеву, это не значит, что она откажет мне в коттедже покойного Джасперса, – с на­пускной беспечностью произнес Трэй.

Краем глаза он заметил, как усмехнулся Коул. Кажется, он не поверил этому ослу. Трэй облегченно вздохнул, прочитав по лицу Стринджера, что это действительно так. Ну кого может удивить, что молодая женщина боится жить под одной крышей с Буллом Сондерсом?

– Ха-ха! – продолжал глумливо реготать Булл. – Да если ты мужчина и у тебя в штанах кое-что есть, ты бы ее за волосы сюда прита­щил!

Поднявшись, Сондерс-старший снял с крюч­ка на стене шляпу и куртку.

– Съезжу-ка я в город, – сообщил он и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Трэй и Коул, взглянув друг на друга, как по команде рассмеялись по причине такого скоро­палительного исчезновения старого хрыча.

Приятели обговорили еще кое-какие дета­ли перегона и допили вторую порцию виски, предложенную Трэем. Затем Стринджер под­нял с пола шляпу.

– Пойду-ка я к ребятам, отмоюсь там как следует в ванне, переоденусь во все чистое, а потом мы поскачем в Маренго и немного по­шалим. Ты поедешь с нами, как я понимаю? – это было скорее утверждением, а не вопросом.

У Коула глаза на лоб полезли, когда Трэй ответил ему:

– На этот раз я пропущу, Коул. Знаешь, я же теперь степенный женатый мужчина.

Его кривая ухмылка явно свела на нет всю серьезность такого заявления.

– Вот уж никак не могу представить тебя в роли степенного женатого мужчины, – разра­зился хохотом Стринджер.

Когда Коул ушел, молодой человек налил себе в стакан немного виски и заткнул бутыл­ку. Прихлебывая огненную жидкость, он вдруг подумал, что, по сути дела, не имеет ничего против того, чтобы остаток своей жизни про­жить как раз степенным женатым человеком, при условии, конечно, что его спутницей жиз­ни будет Лэйси.

Внезапно он поднялся и пошел в комнату матери. Открыв гардероб, он извлек оттуда небольшую коробку: в ней лежали елочные игрушки. Елку у них в доме в последний раз наряжали к Рождеству, когда он был совсем еще ребенком. Теперь до Рождества оставалось всего десять дней. Завтра Трэй собирался сру­бить для Лэйси подходящую елочку и вместе с ней ее нарядить.

Лэйси сидела в раздумье перед камином до тех пор, пока бой часов не возвестил о том, что ей пора приниматься за работу. Вздохнув, она поднялась и направилась в кухню напяливать старую, порванную во многих местах куртку покойного старика Джасперса. Натянув на свои роскошные кудри шерстяную шапочку, молодая женщина взяла подойник.