Бронвин Скотт - Секреты джентльмена по вызову
Очевидно, яблочко от яблони действительно недалеко падает. Джорджина определенно намеревалась увлечься прямо за обеденным столом.
– Неужели она ничего вам не рассказывала о своем прошлом? – Глаза Джорджины расширились от искренне разыгранной озабоченности. Она взмахнула вилкой, словно отметая непрошеные мысли. – Ну, вероятно, те события и не имели никаких последствий. В конце концов, это случилось много лет назад, когда она впервые стала выезжать. Возможно, это совсем не важно, и кому как не вам об этом знать. Вы оба взрослые, и прекрасно понимаете, что надо и что не надо говорить друг другу. – Она подчеркнула значение последней фразы, слегка ущипнув его за бедро, ближе к гульфику.
Слава тебе господи за тюрбо[5] и омаров! Николас был готов разразиться ликующими криками, когда лакеи внесли рыбу. Наконец-то он сможет поговорить с Аннорой, а Джорджине придется занять руки вилкой и ножом.
– Как там наш приятель мистер Реддинг?
– Он вовсе не наш приятель, и он коллекционирует монеты. У него уже пять сотен сорок две.
Николас подавил смешок. Очевидно, Аннора удостоилась подробного рассказа о каждом экземпляре коллекции.
– Уж лучше монеты, чем минь… – Ник оборвал себя, тем не менее живо представляя себе притязания милейшей тетушки.
Аннора закашлялась, догадавшись о рифме, и быстро прижала к губам платок, едва не расплескав вино.
– Может быть, тебе помочь удалиться из-за стола? Могу предложить оправдание. Вполне вероятно, у тебя внезапно открылся рецидив сразившего еще в карете укачивания?
Николас рассмеялся и успокаивающе накрыл ее ладонь своей рукой. Ее идеи абсолютно неприменимы, но он оценил попытку.
– Я справлюсь с тетей. Мне не привыкать отклонять нежелательные предложения.
– Но ты мой жених! Это самое главное, – возмущенно заметила Аннора с искренним стремлением его защитить. Ник был тронут. – Она делает непристойные предложения будущему мужу своей племянницы. Прямо за обеденным столом. Неслыханно!
– А что, лучше выслушивать подобные предложения в летнем домике? – поддразнил Николас.
– Я не об этом. Ей вообще не следовало делать подобное!
Аннора была прелестна в праведном гневе. Щеки порозовели, глаза горели огнем. Когда в последний раз кто-нибудь вставал на его сторону, вступался за него? Да, Ченнингу порой случалось это делать. Он всегда пытался оказать посильное влияние, чтобы помочь, как в случае с Берроузом. Но это бизнес. А женщина? Когда она проявляла хоть какую-нибудь заинтересованность в его благополучии, не имея в виду физическое удовольствие, которое, как предполагалось, он должен был ей доставить?
Подали жаркое, и ему пришлось вернуться к прежней собеседнице, которая уже поглаживала его ногу носком бальной туфельки. Оставалось лишь терпеть ее авансы, не рискуя нажить себе врага. Она оказалась весьма разговорчивой кокеткой, причем в ее речах постепенно начала прослеживаться определенная логика. Джорджина хотела, чтобы Николас больше узнал о ее племяннице. Однако то, что именно она желала ему сообщить, было по меньшей мере странным. Его вниманию предложили не стандартный набор историй и побасенок, которым обычно потчуют нового в семье человека родственники и родители о разбитых коленках и детских шалостях. Нет, тетушка рассказывала нечто совершенно иное, злобное и завистливое, несмотря на легкость, с которой вела повествование.
С какой стати любящая тетушка будет злословить по поводу племянницы, которой наконец-то удалось почти добиться заключения брака в высшей степени респектабельного, соответствующего всем принятым в их кругу стандартам? Напротив, тетя Джорджина и дядя Эндрю должны бы пребывать на седьмом небе от счастья. Конечно, Ник понимал: Джорджина могла испытывать недовольство от внезапности событий, особенно после всех своих усилий, приложенных ради того, чтобы разыскать непутевой родственнице подходящего жениха. Однако разочарование все же не должно было скатываться до уровня столь злостных измышлений и откровенной клеветы, особенно если учесть, что этот брак сохранит деньги в семье. Даже самой эгоистично настроенной тетушке грех жаловаться!
– Но конечно, вы ее знаете, – вновь рефреном прозвучало из уст Джорджины, когда с последним блюдом было покончено.
Николас улыбнулся и ответил то, что от него ожидали:
– Да, знаю. – Однако про себя все больше и больше задавался вопросами. Что-то здесь не так, и дело вовсе не в шелковой туфельке Джорджины, вольготно скользившей по его ноге.
– Ей нужна твердая рука. – Туфелька Джорджины приступила к контактам более интимного рода.
Николас едва не опрокинулся под стол, резко отодвинулся назад, снискав насмешливый взгляд со стороны Вестмора, сидевшего по другую сторону стола.
– Прошу прощения, я кое-что уронил.
Да, пришлось импровизировать.
К тому времени, когда он направлялся по лестнице в отведенную ему спальню, стало очевидно здесь что-то не сходится. Он с удовольствием совершил бы ночной визит в спальню Анноры и прояснил для себя эту тайну, однако сейчас стоило встретиться с Вестмором, особенно если у того письмо от Ченнинга.
Глава 16
Грэхем ждал его в библиотеке, заранее обговоренное среди всех членов лиги место для непредвиденных, но необходимых встреч.
– Ты вовремя. – Он оторвался от книги. – Удивлен меня здесь увидеть? – И одарил Николаса ухмылкой в качестве дружеского приветствия.
– Я тебя не ожидал. Ты должен признать, это не самое обычное место встреч членов лиги. – Николас подошел к буфету и налил себе бокал. Вопросительно приподнял другой бокал. Грэхем покачал головой. – Ты здесь по делу или просто ради удовольствия?
– Немного и того и другого. – Грэхем вытянул ноги. – Я не работаю здесь по конкретному заказу, если тебя это интересует. – Он ухмыльнулся. – Лондонский свет разочаровал меня в этот сезон. Урожай дебютанток удручающ, застенчивые девчонки, все как одна. Клянусь, с каждым годом они становятся все моложе и моложе.
Николас сделал большой глоток бренди.
– Возможно, если бы ты больше улыбался, урожай был бы не столь удручающ.
Вестмор не самый дружелюбный и доступный джентльмен в агентстве. Однако женщины нанимали его вовсе не ради дружбы.
– Обойдусь без твоих советов. – Несмотря на некоторую неотесанность и отсутствие светских манер, Вестмор, безусловно, был вне конкуренции у леди, обожавших мрачных, задумчивых, брутальных офицеров.
Ник сделал еще один глоток в надежде, что Вестмор поделится информацией. Когда с его стороны ничего не последовало, пришлось форсировать беседу самому.
