Карен Рэнни - Необычная гувернантка

А может быть, она, Беатрис Синклер, просто ищет оправдание собственной порочности?

Да кто она такая, чтобы менять порядок мироздания и сомневаться в истинах, которые ей внушали с детства?

Беатрис встала и обошла вокруг стола. Не находя себе места, она принялась описывать круги по комнате, от окна к двери и обратно. Начиная первый круг, она прижала руки к труди; на втором – заложила их за спину, на третьем – скрестила руки на груди и уже хотела было приступить к четвертому, но дверь резко распахнулась. В комнату вошел Роберт.

– Доброе утро, мисс Синклер, – вежливо поздоровался он и чинно сел за стол, как поступил бы любой другой воспитанный мальчик.

Беатрис приветливо кивнула. Глядя на юного герцога, она вдруг поймала себя на мысли, что ее ученик постепенно приобретает хорошие манеры, в то время как учительница все больше впадает в безумие.

Беатрис вдруг осенило, с какой книги следует начать урок. Она вручила мальчику небольшой томик с замысловатым изображением Крэннок-Касла на обложке.

– Вы знаете, что эту книгу написал ваш отец?

Роберт кивнул. Он бережно сжимал книгу обеими руками и смотрел на нее так, словно держал в руках сокровище. Несколько долгих мгновений он молчал, а когда наконец заговорил, его голос немного дрожал.

– Это история Крэннок-Касла, – взволнованно выдохнул он. – Отец работал над ней долгие годы – так он мне сказал.

– Хотите начать чтение? – Мальчик кивнул, раскрыл книгу и перевернул первую страницу. – Вслух, пожалуйста.

Поначалу Роберт слегка запинался, и Беатрис уже подумала, что нужно больше времени посвящать декламации, но мало-помалу чтение увлекло мальчика, его голос окреп и обрел уверенность.

– «Крэннок-Касл, – читал он, – был построен четыреста лет назад третьим герцогом Брикином. За два десятилетия на месте обыкновенного земляного холма возникла огромная вытянутая крепость. Хотя от первоначальной постройки сохранилась лишь южная башня, этого было вполне достаточно, чтобы получить представление о строительной технике, довольно развитой для своего времени».

Мальчик продолжал читать. В тонком детском голосе звучало неподдельное восхищение. Роберт гордился не только наследством предков, но и своим отцом, написавшим эту книгу – Беатрис откинулась на спинку стула, разглядывая воспитанника. Было в нем что-то необыкновенно привлекательное и милое. Удивительно, а ведь совсем недавно ей хотелось придушить этого несносного ребенка.

Когда Роберт прочитал отрывок до конца, Беатрис искренне похвалила его.

– Отец научил меня читать, когда я был совсем маленьким, – улыбнулся Роберт. – С тех пор я постоянно читаю.

Беатрис хотела заметить, что Роберт и сейчас маленький, но тут же упрекнула себя в глупости. Горе состарило это дитя и заставило рано повзрослеть.

Когда-нибудь мальчику придется возложить на себя обязанности взрослого герцога Брикина, но пока от этого дня его отделяла целая вечность. Пусть Роберт и унаследовал титул, пусть к нему обращались не иначе как «ваша светлость», но он по-прежнему оставался ребенком.

Беатрис прекрасно понимала, что ей предстоит стать не столько гувернанткой, сколько защитницей Роберта. Происшествие с выстрелами в лесу лишь укрепило ее в этой мысли. Но справится ли она с подобной ролью?

Оставшееся до обеда время они решали математические задачи. Здесь юный герцог показал такую же блестящую подготовку, как и в чтении. Роберт как раз повторял таблицу умножения, когда неожиданно раздался стук в дверь.

В первое мгновение Беатрис охватило радостное волнение, но восторг немедленно сменился страхом. В ней боролись два противоречивых чувства. Ей страстно хотелось видеть Девлена, и в то же время она не желала встречаться с ним, понимая, что неразумно проявлять подобную слабость.

Дверь отворилась. На пороге показалась служанка с подносом в руках, а вовсе не Девлен. Девушка вошла и осторожно поставила поднос на стол между герцогом и гувернанткой.

– Мне велели подать вам обед, мисс.

– Уже так поздно?

– Остальные давно пообедали. Мистер Камерон сказал, что вы, должно быть, слишком увлеклись занятиями и забыли обо всем.

Девушка повернулась к Роберту, сделала быстрый реверанс и попятилась к двери, а затем бесшумно закрыла ее за собой. Мальчик вскочил со стула, склонился над одним из блюд и заглянул под крышку.

– Суп. Я не люблю суп!

– Значит, вы никогда не были по-настоящему голодны! – раздраженно отрезала Беатрис.

– Я герцог Брикин. И мне никогда не придется голодать.

«Определенно мальчику следует черпать свои знания не только из книг», – решила Беатрис.

– Вы узнаете, что такое голод, если вдруг наступит засуха и все ваши богатые земли погибнут. Или ваших коров и овец поразит мор. Вам придется голодать, если ваших работников убьет эпидемия холеры или разрушится замок. Сейчас вы счастливый молодой человек, и я буду молиться, чтобы удача никогда не покидала вас. Но великая глупость – думать, что титул способен защитить вас от любых невзгод и тягот жизни. Жизнь уже преподала вам урок. Вы знаете, что такое утрата, Роберт. Так учитесь быть мудрым. Вам понадобится вся ваша мудрость, чтобы стать достойным наследником, чтобы укрепить и расширить ваши владения для тех, кто придет после вас.

Роберт долго молчал, а когда заговорил, его слова удивили Беатрис.

– И отец говорил мне то же самое.

– Правда? Тогда он гордился бы вами сегодня. Вы хороший ученик.

– Это мой долг, мисс Синклер. Я же герцог Брикин, а «кому многое дано, с того много и взыщется».

– Так говорил ваш отец?

Роберт впервые рассмеялся.

– Нет, мисс Синклер. Фома Аквинский. – Он заглянул под крышку второго блюда, давая Беатрис время оправиться от смущения. – Кухарка прислала нам печенье с корицей. Обожаю это печенье.

Кроме двух тарелок с супом и вожделенного печенья кухарка подала им аппетитную буханку хлеба с хрустящей корочкой и горячий чай, способный не только утолить жажду, но и придать сил.

Беатрис расчистила место на одном конце стола и передвинула свой стул, предлагая Роберту сделать то же самое. Некоторое время оба молчали, занятые едой. Беатрис всего дважды пришлось сделать мальчику замечание, и оба раза юный герцог выказывал откровенное раздражение, но Беатрис отвечала ему лишь ослепительной улыбкой.

«Возможно, после обеда стоит обсудить с его светлостью сущность понятий «высокомерие» и "заносчивость"», – решила она.

Беатрис откинулась на спинку стула и посмотрела на буханку хлеба. Пожалуй, лучше взять печенье. Она откусила кусочек. Кухарка просто превзошла себя. Беатрис зажмурилась, наслаждаясь божественным вкусом. Открыв глаза, она вдруг обнаружила, что остальное печенье исчезло с блюда.