Бронвин Скотт - Искусство порока
— А вот и ты, моя дорогая, — с сияющим видом проговорила леди Фолькстоун.
В душе Эликс зашевелились неясные подозрения. Она бросила взгляд на подол своего платья и в очередной раз подумала: «Какое счастье, что я успела переодеться». На Эликс сейчас было летнее шелковое платье абрикосового цвета. Одно из тех, что заказал для нее Меррик. Этот цвет очень шел к ее глазам и темно-каштановым волосам.
— Ты выглядишь просто чудесно. Ты вообще изменилась в лучшую сторону с тех пор, как стала носить эти новые платья, — сказала леди Фолькстоун и лучезарно улыбнулась.
Эликс не помнила, когда в последний раз мать хвалила ее одежду, а уж тем более так улыбалась. Возможно, леди Фолькстоун расточала такие улыбки Эликс именно потому, что она стала носить роскошные нарядные платья. С тех пор как дочь отказала последнему жениху, леди Фолькстоун начала относиться к ней с вежливым равнодушием. С тех самых пор, как стало ясно, что она не собирается возвращаться в Лондон и выходить замуж, Эликс оставили в покое. Но сегодня мать изменила свое отношение к ней.
— Я вернулась с ярмарки позже, чем думала, и решила ненадолго прилечь, очень устала, — поспешно принялась объяснять свое опоздание Эликс. Все мысли вылетели у нее из головы, и она принялась сочинять на ходу. — Должно быть, я задремала.
Леди Фолькстоун махнула рукой, прерывая поток бессвязных извинений Эликс.
— Не важно. Главное, что сейчас ты здесь. Мы с твоим отцом хотим сообщить тебе замечательную новость. Твой отец в своем кабинете и желает немедленно видеть тебя. А гостей пока займет Джейми.
Отец ждал Эликс в своем кабинете, сидя за большим письменным столом. Граф Фолькстоун всегда выбирал письменный стол, когда решал какие-то важные вопросы. Но на этот раз он был не один. Напротив отца, на стуле, расположился Арчибальд Редфильд. В отличие от Меррика Редфильд после ярмарки не стал тратить время на глупости вроде купания в озере, а поехал домой, чтобы привести себя в порядок. Судя по всему, он успел побывать у парикмахера. Его темно-золотые волосы были тщательно уложены. Даже Эликс отметила, что в этот вечер Арчибальд выглядел прекрасно. Эта прическа очень шла его карим глазам. Как только Эликс вошла, Редфильд встал и почтительно ей поклонился.
— Моя дорогая Эликс, вы выглядите просто восхитительно. Ярмарка пошла вам на пользу. Еще сегодня утром вы были ужасно бледны, а теперь на ваших щеках заиграл прелестный румянец, — проговорил Редфильд.
Что происходит? Она ничего не понимала. Сначала Эликс подумала, что Редфильд рассказал ее родителям о поцелуе на ярмарке. Или, что еще хуже, каким-то образом узнал, чем они с Мерриком занимались на озере, и поспешил рассказать это графу и леди Фолькстоун. Но, если бы Редфильд рассказал им что-нибудь подобное, вряд ли леди Фолькстоун выглядела бы такой сияющей. Волнение Эликс росло с каждой минутой.
— Садись, моя дорогая. — Отец указал Эликс на свободный стул. — У нас для тебя замечательная новость. Мистер Редфильд просит твоей руки.
— Это просто чудесно, — радостно заговорила леди Фолькстоун. — Мистер Редфильд наш сосед, и тебе не придется уезжать далеко от дома, когда вы поженитесь. Это самое лучшее предложение, которое тебе когда-либо делали.
Редфильд скромно улыбался и, потупившись, изучал свои ногти, пока леди Фолькстоун перечисляла все преимущества брака с ним. Что касается Эликс, то слова матери привели ее в ужас.
— Но как быть с лордом Сент-Магнусом? — смогла наконец вставить слово Эликс, когда леди Фолькстоун замолчала, переводя дыхание.
— Вы абсолютно правы, моя дорогая, — сказал Редфильд, оторвавшись от изучения своих ногтей и взглянув на Эликс. На лице его заиграла самодовольная улыбка. По всему было видно, что он почувствовал превосходство над Эликс. — Мы должны рассказать ему об этом немедленно. Нам нужно поблагодарить лорда Сент-Магнуса за все, что он сделал. Ведь если бы не он, мне было бы гораздо сложнее сделать вам предложение.
Эликс начала закипать. Редфильд испугался ее вспышки, но быстро нашелся.
— Не могли бы вы оставить меня наедине с моей невестой? — обратился он к Фолькстоунам и одарил их лучезарной белозубой улыбкой. Редфильду удалось отлично сыграть роль влюбленного жениха.
Фолькстоуны приняли его игру за чистую монету и послушно покинули кабинет.
— Я знаю, какие мысли бродят в вашей хорошенькой головке, Эликс Бурк, — заговорил он, как только родители вышли. — Но вам не о чем беспокоиться. Теперь Сент-Магнус ничем не сможет повредить вашей репутации. Я не позволю ему распускать грязные слухи о моей жене. Я уже рассказал вашему отцу о том, что Сент-Магнус поцеловал вас на глазах у всех. Я постарался по возможности оправдать вас, так что беспокоиться не о чем.
Значит, Редфильду удалось подсмотреть только тот поцелуй на ярмарке. Знал бы он, что со стороны Меррика это была невинная шалость по сравнению с тем, что произошло между ними на озере!
— Меррик начал вести себя непозволительно по отношению к вам еще до этого, — продолжал между тем Редфильд. — Иногда вы сами давали ему повод для такого поведения, не так ли? Но я прощаю вам это.
Эликс была достаточно умна и прекрасно понимала, что со стороны Редфильда все это лишь сплошное лицемерие и притворство. На самом деле Эликс ничего для него не значила.
— Вас интересую не я, а мое приданое, — сурово произнесла Эликс. — С самого начала нашего знакомства я поняла, что вы корыстный человек и с помощью брака хотите решить свои финансовые проблемы.
— Ваши родители с нетерпением ждут, когда вы наконец выйдете замуж. Сейчас даже с большим нетерпением, чем этой весной. Сент-Магнусу удалось удивить нас всех. Я считаю, что его недопустимое поведение показало и мне, и вашим родителям, что собой представляет этот человек и как опасно молодой леди оставаться не замужем. Да, брак с вами для меня очень много значит. Тут вы абсолютно правы. А что касается отношения ваших родителей к Сент-Магнусу, то, смею вас уверить, они ждут не дождутся, когда он наконец уберется восвояси. И потом, — Редфильд нетерпеливо махнул рукой, — вас не должен удивлять или отвращать брак по расчету. Ведь большинство браков в высшем обществе заключается именно так. Этой весной я допустил ужасную ошибку. Когда я решил просить вашей руки, то должен был в первую очередь обратиться к вашему отцу, а потом уже к вам. Тогда все было бы по-другому. Я спас бы вас от этого ужасного Сент-Магнуса, который за такой короткий срок запятнал вашу репутацию, дорогая моя…
— Вы не имеете права называть меня «моя дорогая», — оборвала его Эликс.
