Айрат Севийорум - Наследница Роксоланы
– Михримах-султан, я счастлива, что Вы посетили нас! Это огромная честь. Вот наша малышка, Айше-султан!
Девочка, только что оторванная от груди, продолжала делать сосательные движения маленьким ротиком. Картина была умилительная.
– О, какая она хорошенькая! Просто ангелочек! Дорогая моя Сафие, я от души поздравляю тебя! Пусть Аллах дарует маленькой султанше здравие и долголетие!
– Иншаллах, с ней все будет в порядке, госпожа. Я не отхожу от нее ни на шаг.
– Дорогая, – обратился к ней Мурад. – Может, ты ненадолго оставишь малышку под присмотром служанок и уделишь немного времени Михримах-султан? Она ведь преодолела большое расстояние, чтобы навестить нас, было бы невежливо оставить ее без внимания.
Михримах рассмеялась.
– Мой дорогой шехзаде, я приехала, прежде всего, чтобы познакомиться с малышкой, и наше знакомство состоялось, чему я несказанно рада. Мне бы не хотелось надолго отвлекать Сафие, хотя небольшая прогулка, я уверена, пошла бы ей только на пользу. Сафие, может пройдемся по саду, но только не сейчас, а ближе к вечеру? Я рвалась увидеть маленькую Айше-султан, но теперь мне хочется отдохнуть с дороги.
– Разумеется, как скажете, Михримах-султан. Я буду ждать Вас.
В назначенный час они встретились в саду. Погода стояла теплая и ясная, дул свежий ветерок, который нежно обволакивал фигуры двух женщин, а цветы в саду источали приятный аромат.
– Какой красивый у вас сад, Сафие! Я вижу, ты превосходная хозяйка!
– Благодарю Вас, госпожа, но это не моя заслуга. Садом занимается шехзаде Мурад. Он очень любит цветы и следит, чтобы за ними хорошо ухаживали. Вот этот куст, – она указала на прекрасные белые розы, – он приказал посадить в мою честь, желая выразить свою любовь и в благодарность за рождение дочери, разумеется. Правда, они прелестны?
– О да! Столь же прелестны, как и та, для которой они были посажены.
Довольная улыбка появилась на устах Сафие.
– Султанша, Вы даже не представляете себе, как я Вам благодарна! Ведь именно Вы помогли мне обрести счастье. Я ведь была простой рабыней, а теперь у меня есть Айше и Мурад. Иншаллах, в скором времени я рожу Мураду сына, наследника, который станет будущим султаном…
– Сафие, милая, об этом я и хотела поговорить.
На лице молодой албанки выразилось недоумение.
– Что-то случилось, Михримах-султан?
– Нет, дорогая моя. Понимаешь… – Михримах по дороге в Манису много раз обдумывала этот разговор, но сейчас все слова терялись, она никак не могла сформулировать мысль. Дело в том, что совсем недавно у Повелителя появился еще один шехзаде, маленький Абдулла. Ты, конечно, в курсе?
Сафие помрачнела.
– Да, и, честно говоря, эта новость меня не обрадовала. Ведь это означает, что над Мурадом нависла опасность.
– О нет, – поспешила разуверить ее Михримах, – никакой опасности нет. Селим очень любит шехзаде Мурада и считает своим наследником только его.
– Это сейчас он так говорит. Но что будет потом, когда шехзаде подрастет? Он сможет претендовать на престол точно так же, как и Мурад, а его мать наверняка не откажется от роли валиде, – Сафие произнесла это стальным голосом, а дыхание ее стало нервным и прерывистым. И тогда, – ее голос дрогнул, – всем нам придет конец. Этого нельзя допустить, султанша, Вы же это хотели сказать?
Михримах не могла поверить своим ушам. Ее воспитанница, ее девочка, с которой она столько занималась и которой уделяла столько внимания, вдруг показалась ей совершенно чуждой.
– Сафие! Ты сильно преувеличиваешь! Уверяю тебя, маленький Абдулла никогда не станет претендовать на трон. Он Мураду не соперник. Вам ничего не угрожает, поверь! Ты же знаешь, я никогда тебя не обманывала.
– Да, султанша, но ведь я уже не первый день живу в этом мире и отлично усвоила его жестокие законы. Если не убьешь ты – убьют тебя, – она перевела дух. – Госпожа, я не так давно стала матерью. Мне становится дурно от одной мысли, что моему ребенку могут сделать плохо, причинить боль, заставить страдать. И я не допущу этого – чего бы мне это ни стоило!
– Посему я и обращаюсь к тебе. Ведь та наложница, что родила шехзаде Абдуллу, тоже мать! Тебе ли сейчас не понять ее чувств? Она, как и ты, жаждет только одного – защитить свое дитя от невзгод.
– Я не понимаю, к чему этот разговор? Чего Вы от меня хотите?
– Сафие, я намереваюсь уговорить шехзаде Мурада не применять закон Фатиха. Хочу взять с него клятву, что он, при вступлении на престол, не тронет Абдуллу или других братьев, если они они родятся. Хватит, хватит понапрасну проливать кровь. Я хочу, чтобы ты была на моей стороне, Сафие. Шехзаде очень добродушен, я думаю, он согласится. Но ведь есть Нурбану-султан, которая мечтает стать валиде и ни перед чем не остановится. Под ее напором Мурад может изменить решение. Но ведь есть и ты, Сафие, и твое влияние на моего племянника огромно, я не преувеличиваю. Если ты поддержишь меня, в будущем мы сумеем избежать кровопролития.
– Я… Я не знаю, что сказать…
– Послушай, этим ты спасешь не только шехзаде Абдуллу, но и Мурада. Ты думаешь, казнь родственников проходит бесследно? О нет, братоубийство – это тяжкий грех, который всегда оставляет свой след. Вспомни, в каком подавленном состоянии находился мой брат, султан Селим. Он смог выйти из него только благодаря Нисе, но кто знает, надолго ли? А мой отец? Он стал совсем другим после смерти Мустафы и Баязида. Неужели ты хочешь, чтобы душа Мурада погибла навеки?
Сафие была в легком замешательстве. Она полагала, что Михримах любит ее как дочь и желает, чтобы в будущем именно она, Сафие, возглавила гарем. Сейчас же султанша предлагает ей своими руками отказаться от всех тех потрясающих возможностей, что перед ней открылись. Ведь Сафие уже успела познать, что такое вкус власти. Она главная в гареме шехзаде Мурада, а ее заветная мечта теперь – управлять гаремом в Топкапы, и когда-нибудь она обязательно ее достигнет. И если для этого должна пролиться чья-то кровь – пусть. И не нужно пугать ее душевными страданиями – они с ними легко справятся.
– Михримах-султан, я очень рада, что Вы цените меня так высоко, но, право, я этого не заслуживаю. Мое влияние на шехзаде Мурада не такое сильное, как Вы думаете. Мои слова ничего не изменят.
– Отнюдь. Мурад прислушивается к тебе и уважает тебя. Недаром же именно ты стала управлять его гаремом.
– Ладно, я скажу прямо. Султанша, повторюсь, я очень благодарна Вам за то, что Вы для меня сделали, но не просите меня собственными руками набрасывать на шею Мурада шелковый шнурок.
– О чем это ты, Сафие? – голос Михримах звучал гневно.
– Если не убьешь ты – убьют тебя, – она чеканила каждое слово. – Вы говорите, Мурад даст клятву, ну а шехзаде Абдулла? Как Вы можете быть настолько уверены, что он не станет препятствовать Мураду? Что он не убьет его ради власти и ради собственной жизни? Попросите поклясться его мать? Но ведь клятвы нарушаются, султанша, не мне Вам об этом говорить. Вы утверждаете, что Мурада погубят муки совести, ну а каково будет мне, если, действуя с моего согласия, он совершит ошибку, которая приведет его к гибели? Простите, но в этом вопросе я не могу Вас поддержать. Я не стану рисковать жизнью Мурада и своих собственных детей, это невозможно. И даже если под Вашим напором шехзаде пожалеет своего брата, я сделаю все, чтобы изменить его решение, и Нурбану-султан будет на моей стороне!
