Внезапная удача 2 (СИ) - Татьяна Ренсинк
Алексей отправился следом, но не решился войти в комнату, где Фёдор Фёдорович уже уединился с дочерью, попросив Александру и Алёну выйти…
— С ней лучше пока не говорить, — смотрела печально Алёна. — Вам лучше вернуться и поесть…
Алексей отвечал молчанием. Простояв ещё несколько минут, он всё же последовал совету Алёны и вернулся в столовую, где друзья продолжили ужин. Аппетит, который недавно будто проснулся, уже отсутствовал, а тревога за любимую вновь вернулась, что чувствовал каждый…
Софья же, увидев прибывшего отца, стояла в стороне и смотрела с подозрением…
— Даже не обнимешь отца?! — удивился тот, на что дочь, усталая и терпящая чуть стихнувшую головную боль, ответила:
— Из-за Вас я бежала из дома, а теперь Вы здесь?!
— Ах, да, — вспомнив из сообщения в полученном утром письме, что у Софьи потеря памяти, кивнул отец. — Хорошо, — сел он в кресло. — Софья… То всё в прошлом, да пусть там и останется. Кто не ошибался? Теперь всё иначе. Мамонова нет. Ты жена того, о ком мечтала.
— Я начинаю думать, что всё подстроено, лишь бы заставить меня жить по чьему-то указу, — с недоверием смотрела Софья.
— Это наказание мне, — понимал отец. — Твоё неверие ко мне вернулось… Сам виноват. И чей же указ? Не мой ли?
— Не смею предположить, — гордо выдала Софья.
Она хотела отвернуться к окну, но вновь пронзившая головная боль заставила съёжиться, словно всё тело было вдруг ранено. Поспешивший к ней отец успел поймать в руки, не дав упасть…
— Господи, — уставился он в шоке на потерявшую сознание дочь. — Помогите! — выкрикнул он, но поспешил положить Софью на постель.
Тревога за её здоровье возросла не только у него, но и у Алексея, тут же примчавшегося на зов.
— Доктор должен быть с минуты на минуту. За ним уже посылали, — молвила Александра, встав на пороге вместе с остальными.
— Что с ней сделали?! — вопрошал взволнованный отец. — Где её нашли? Что случилось?
Он засыпал вопросами, а успокаивающая его дочь поспешила поведать всё, как было…
Глава — 54
Доктор ещё не успел выйти из комнаты после проверки Софьи, как Алёна, сидевшая всё время подле подруги, сразу бросилась целовать её руки. Стоящая у окна Александра пыталась высушить платочком упрямо катившиеся по щекам слёзы, и Софья, уставившись в потолок, молвила:
— Вот и пусть… Так будет лучше…
— Что ты такое говоришь? Тебя ещё проверят…. может всё не так страшно, — смотрела переживающая за неё Алёна.
— Да кому я такая нужна, — усмехнулась Софья. — Без памяти, без сил… Растение…
— Доктор? — с тревогой смотрел Алексей на вышедшего в коридор врача, и тот, закрыв дверь в комнату больной, вздохнул:
— Порадовать пока нечем. Мне предстоит её дольше осмотреть, проследить за развитием… той опухоли, того нароста, что у неё прощупывается на голове возле травмы, полученной от удара чем-то очень тяжёлым. Вмятина возле нароста внушительная… Боюсь, всё может оказаться крайне…
— Нет, — не стал дослушивать Алексей, уже находясь в шоке от того, что услышал. — Она не может умереть… Она только вернулась, не может быть…
— Не буду сразу говорить о смерти, но если удастся выжить, то память… Не знаю, вернётся ли, — пытался успокоить его доктор. — Вашей супруге нужен абсолютный покой. Вы все слишком много рассказали ей, слишком быстро хотите её вернуть.
— Нет, — решительно последовал ответ Алексея, и он поспешил скрыться в кабинете.
Заперевшись там, не отвечал ни на зов друзей, ни на их угрозы выломать дверь. Когда терпение тех подходило к концу, и они, действительно, собрались вломиться в кабинет, Алексей открыл дверь. Он стоял перед ними с конвертом в руках, а в глазах горела боль, смешанная с последней надеждой на спасение.
— Пётр знает хорошего врача. Он должен помочь. Врач должен приехать. Я всё состояние отдам, но Софья будет жить, — сказал Алексей и тут же послал слугу отправить письмо.
— Дай Бог, — молвила Алёна, перекрестившись, и Николай поддержал:
— Вряд ли состояние нужно будет отдавать. Софья сильная женщина, как и ты. Столько пережить…
Но пока никакие слова поддержки и присутствие друзей рядом не помогало справиться с пугающими его мыслями. Оставшись тем вечером в кабинете, Алексей открыл окно…
Морозом сразу повеяло и становилось всё холоднее. Да холод не тревожил Алексея… Он закурил сигару и, глядя в высокое небо, смотрел на медленно появляющиеся звёзды…
— Вы заболеете, — послышался вдруг голос Софьи.
Крайне удивлённый Алексей застыл на месте. Он уставился на неслышно прибывшую любимую, а та, кутаясь в тонкую шаль, стояла на пороге в тепле льющегося из коридора света. Видя её, столь нежную, столь родную, так хотелось прижать к себе, чтобы вновь ощутить тепло прежнего счастья, но Алексей знал, что будет оттолкнут…. что время не пришло…
— Ты… не спишь? — спросил Алексей, потушив сигару, и поспешил закрыть окно. — Можешь и сама простудиться, не дай Бог.
— Что ж, будем болеть вместе, — усмехнулась она.
Не сводя глаз с её, пытаясь увидеть в них прежнюю Софью, Алексей подошёл:
— Тебе лучше?… Я послал за другим доктором. Пётр…. мой брат…. пользуется услугами одного из лучших докторов Швеции… Он нам поможет, уверен.
— Покажите детей? — невольно прослезилась Софья.
Она смотрела на Алексея, стараясь представить себя его женой, представить всё, что рассказали об их любви… Странное чувство сжималось в груди, но верить в то, что столь красивый мужчина выбрал любить именно её, — было сложно…
— Идём, — пригласил он следовать за ним, сделав знак рукой, будто хотел прикоснуться, но передумал.
Они прошли к детской комнате, где уже сладко спали каждый в своей кроватке дочь и сын. Сидевшая меж ними в кресле Евдокия тут же поднялась…
— Вы?! — узнала её Софья. — Вы ведь служили мне при дворе!
— Да, — была рада Евдокия, что Софья её помнила.
— Что же Вы делаете здесь?! — удивилась та, на что Евдокия улыбнулась:
— Так мне разрешили служить вам, как только вы обвенчались. Вот, я и Макар, живём и служим здесь.
— Какой Макар? — взглянула Софья на Алексея, и тот сразу пояснил:
— Он служил мне во дворце… Более преданного слуги я не знаю. Государыня была милостива, отпустила и его к нам.
— Она была милостива со мной?! — удивлённо смотрела Софья. — Насколько помню, у меня не складывалась служба при дворе в роли нештатной фрейлины.
— Да, твой характер уникален, — улыбнулся Алексей. — Попытки довести всех до решения выгнать тебя, чтобы ты сама жила, как угодно, не
